Всех, кроме одной, угрюмо подумал Савич. Осталось одно препятствие, но преодолеть его не так-то просто — продукт, пожираемый участком просто в чудовищных количествах, пополнять запасы которого крайне трудно.
Федоров радировал вперед, так что начальник участка уже ждал на вертолетной площадке, чтобы поприветствовать Савича, сошедшего на землю навстречу пронизывающему ледяному ветру. Уже май, но до полярного круга всего четыреста миль.
— Милости просим обратно, Антон! — воскликнул Ян Паулюс, коренастый южноафриканский горный инженер.
Обменявшись рукопожатием, они направились к дожидающемуся полноприводному автомобилю.
— Хотите посмотреть, как мы продвинулись? — осведомился Паулюс, включая сцепление.
Савич видел эту сторону проекта лишь единожды и повторять этот опыт больше не желал.
— Нет. Поехали в вашу контору. У меня в сумке бутылка приличного шотландского. — Вообще-то русскому было наплевать на начальника участка, но он понимал, что ему надо потакать. Хотя, конечно, зарплата Паулюса в пять миллионов долларов способствует этому куда больше, чем периодическая выпивка с ним за компанию.
Все три корабля, доставленные на север и вытащенные на берег неподалеку от разработок — старые круизные лайнеры, предоставленные утилизационной верфью Шера Сингха. Хоть они видали и лучшие дни, но вполне сохранили функциональность и отвечали нуждам Савича просто безупречно. Паулюс расположился в апартаментах категории «амбассадор» 380-футового круизного судна, некогда бороздившего воды Эгейского моря.
Сине-золотой декор когда-то считался шикарным, но теперь протоптанные до основы ковры покрывали подпалины от сигарет, мебель обшарпалась, а фурнитура потускнела и покрылась паутиной. Савич воспользовался туалетом, и когда нажал на слив, из унитаза вырвался удушающий смрад миазмов. Отражение в зеркале было в тон сепии со старой фотографии, потому что большая часть амальгамы облупилась.
Когда Савич вернулся, Паулюс сидел на кушетке в гостиной апартаментов, уже наполнив две стопки виски, который привез русский.
— На одном из сухих доков был несчастный случай.
Савич, собиравшийся сесть, застыл на полпути.
— На котором?
— На «Маусе». Двое ваших спецназовских коммандос решили плюнуть на правила и пошли по брезенту над трюмом. Ткань не выдержала, и оба разбились насмерть.
Русский взял свой бокал и отхлебнул виски.
— А нет ли признаков, что им… э-э… помогли?
— Нет. Ваши люди обшарили сухой док и корабль в трюме, как только эти двое не вернулись с обхода. На борт никто не поднимался, и никаких следов борьбы. Единственное судно поблизости — сухогруз под иранским флагом, так что если только муллы в Тегеране не прослышали о нашей затее, оно тут, по-моему, ни при чем.
Савич чертыхнулся под нос. На охрану кораблей он набирает только бывших хваленых спецназовцев. Они так вышколены, что сойти с маршрута патрулирования не могли, но Савич мог представить, что толкнуло их на подобное. Когда трофей уже захвачен, постоянно поддерживать бдительность в открытом море почти невозможно. Легко представить, как они решили срезать угол, пройдя через трюм. Беззаботность дорого им обошлась и послужит уроком другим, чтобы впредь не расслаблялись.
Поразмыслив над этим несчастным случаем, он выбросил его из головы.
— А как дела здесь?
Зубы у южноафриканца были ужасны, так что его улыбка больше смахивала на кошмарный серый оскал.
— Лучше некуда. Найденное вами месторождение демонстрирует самое высокое содержание, какое мне доводилось видеть. Черт, да этот район просто-таки напичкан минералами. Выработка превышает расчетную на двенадцать процентов, а ведь мы все еще возимся с аллювиальными отложениями в нижней части склона. К главной жиле мы еще и не подступались.
— Когда рассчитываете отгрузить первую партию?
— Вообще-то раньше, чем я предполагал. Прибытие «Сури»
[19]
намечено через десять дней. Из-за его груза охрана на нем утроена, так что я хочу отправить товар на нем, когда он направится обратно на юг.
— Должно сработать. Я толковал с Фолькманом два дня назад. Перерабатывающий центр готов. Последние правильные литейные формы и клейма прибыли на этой неделе.
— И банки примут поставку?
— При первой же возможности.
Паулюс освежил напитки и поднял свою стопку в тосте:
— За жадность и глупость! Отыщи это сочетание в нужной группе людей, и станешь невероятно богатым.
За это Антон Савич выпил с удовольствием.
ГЛАВА 14
Когда Эдди покинул дом Сянов, близилась полночь. Визит обернулся суровым испытанием для чувств. Они уже лишились сына, когда тот уехал со змеиными головами, а теперь Эдди сообщил им, что он погиб в море. Он представился моряком торгового флота Китайского океанского пароходства и сказал, что его судно наткнулось на контейнер на обратном пути в Шанхай. Капитан приказал его вытащить, думая, что внутри что-то ценное. Избавив их от чудовищных подробностей, он сказал лишь, что нашел дневник их сына и поклялся уведомить его родных.
Потребовалось несколько часов, чтобы выудить сведения, как подобраться к змееголову Яню Ло. Эдди в душе порадовался, что не пришлось объяснять, зачем он моряку торгового флота, потому что ответа не заготовил.
Он покинул дом над велосипедной мастерской, вооруженный указаниями, как найти пивнушку в складском районе и отыскать змееголова, отправившего Сяна и его большую семью навстречу смерти. Городок будто вымер. Час был поздний, и пока на главной площади военные, местные благоразумно решили и носа на улицу не показывать.
Пивная располагалась на улице Длинного Марша — ухабистой полосы крошащегося асфальта, идущей параллельно притоку реки Миньцзян. Фонари встречались лишь изредка, в воздухе стоял тяжкий дух разложения и ржавчины. Большинство зданий вдоль реки были выстроены из гофрированной жести и будто льнули друг к другу для опоры. Эдди даже подумалось, что, если убрать опорный столб, несколько складских кварталов повалятся, как домино. А в местах, лишенных асфальта, на почерневшей от солярки земле росли колючие кусты.
По другой стороне улицы вплотную друг к другу стояли трехэтажные жилые дома. Каждый раз, минуя очередной переулок, Эдди обонял дыхание коммунальной помойки. Из многочисленных мусорных бачков слышался визг кошек и крыс, дерущихся за еду. Время от времени из-за темных окон доносился плач какого-нибудь младенца.
В конце улицы ослепительно сияла витрина, и когда он подошел поближе, изнутри стала слышна приглушенная музыка. Должно быть, здесь. Он невольно замедлил шаги. Эдди планировал пройти тем же путем, что и Сян — путем, окончившимся трагедией. Оказавшись в руках у змееголова, у него уже не будет особого выбора, кроме как плыть по течению могучего потока тех, кто пытается бежать из Китая. По мере того как свет становился ярче, а поп-музыка громче, дыхание Эдди учащалось, а из-под мышек сбегал струйками пот.