Короткометражные чувства - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Рубанова cтр.№ 52

Напишите мне тотчас в Мюнхен Poste restante небольшое письмишко странички на 24, но не пишите мне, где Вы остановились, чтобы я Вас, а Вы меня не нашли…

— Так вы согласны дать мне интервью, господин Моцарт? — спросила Мария гения, утопившего глаза в тамариндовой настойке.

Моцарт улыбнулся, поднимая голову:

— Что ж, вертите столик. Вертите, вертите, не бойтесь!

Мария подняла брови и крутанула грубый круглый стол.

— После каждого поворота задавайте вопросы.

— Но почему? — удивилась Мария. — Зачем мне вертеть его? Почему я не могу задать вам вопросы без этого?

— Потому что нам понадобятся третьи лица, — сказал Моцарт и закурил сигару.

— Ну вот он и завершил полный оборот, — сказала Мария, поглядывая на останавливающийся столик. — Мы кого-то ждем?

— Чуть позже, — ответил Моцарт, и снова покосился на грудь Марии.

— Я могу достать диктофон?

— Конечно, — улыбнулся Моцарт. — И все-таки вы удивительно похожи на ту потаскушку. У нее были такие же большие влажные глаза. Карие. Как вишни в коньяке!

Мария сделала вид, что не расслышала: у гениев свои причуды, решила она, забив на кое-что, и включила диктофон. В конце концов, именно от этого интервью зависит ее карьера. Да что там карьера! Именно эта публикация принесет Марии известность, возможности, деньги… Возможный гипертекст можно будет использовать в различных модификациях — наверняка, если его разложить на несколько уровней… так-так… еще…

ИНТЕРВЬЮ (англ. interview) — жанр публицистик и, беседа журналиста с одним или несколькими лицами по каким-либо актуальным вопросам. Подразделяется на И.-сообщение, преследующее главным образом информационную цель, и И.-мнение, комментирующее известные факты и события /Новый энциклопедический словарь/.

— М.: Скажите, господин Моцарт, как более двухсот лет вам удавалось скрываться ото всего человечества, до сих пор с упорством кладоискателя ищущего место вашего захоронения, и так хорошо сохраниться? Где вы находились все это время на самом деле?

— В. М.: ми-бемоль ре-ре, ми-бемоль ре-ре, ми-бемоль ре-ре-си-бемоль, си-бемоль ля-соль, соль-фа-ми-бемоль, ми-бемоль ре-до-до…

— М.: Не совсем точный перевод, господин Моцарт. Не могли бы вы рассказать об этом поподробнее?

— В. М.: ре-до-до, ре-до-до, ре-до-до-ля, ля-соль-фа#, фа#-ми-бемоль ре, ре-до-си-бемоль, си-бемоль…

— М.: М-м-м. Спасибо, маэстро. А не могли бы вы рассказать о ваших отношениях с кузиной — небезызвестной Марией Анной Теклой? Известно, что она была дочерью младшего брата вашего отца и вы провели с Марией Анной две недели в Аугсбурге по пути в Париж. Сохранилось восемь или девять писем не совсем пристойного содержания, которые много раз хотели уничтожить ваши родственники. Что вы может сказать по этому поводу? Было ли у вас что-нибудь?

— В. М.: До-ре-ми-до-ре-до.

— М.: Вы, так же как и ваш отец, считаете, что «…жопа лечит голову?» Я позволила себе цитату из его письма к вашей матери.

— В. М.: До-ре-ми-до-ре-до.

— М.: Дорогой Моцарт, я чувствую, вы не в духе, и все же… Миллионы людей хотят получить правду из первых уст… неужели после двухсотлетнего молчания вы так ничего и не скажете? Милый Моцарт, вы не можете так поступить! Они же ждут, ждут, ждут ваших признаний! Они готовы сожрать их с потрохами! Я вырежу потом этот текст, не беспокойтесь… Скажите мне только, как вы относитесь к тому, что Констанца решила посетить вашу могилу лишь через 17 лет после вашей смерти? Как известно, она была особой ветреной и склонной к мотовству. За что вы любили ее? Почему «занимали у Пьера, чтобы отдать Полю», в то время как ваша жена отдыхала на курортах?

— В. М.:Ля-ля-до#-ми-ре-ре… Ре-ре, до-си-бемоль ля-соль-соль…

— М.: К тому же ваша страсть к ее старшей сестре, Алоизии Вебер, модной певице, впоследствии вытерев-шей о вас ноги… вышедшей за актера и художника Ланге…

— В. М.: соль-ля-соль-фа-ми-ре-до#-до#…

— М.: Вы не хотите говорить?

— В. М.: Ля-ми-до#-соль-ми…

— М.: Отец лишил вас наследства — за «непослушание» — несмотря на то, что с помощью денег, заработанных вами в многочисленных турне, он открыл свой музыкальный магазин и даже издал Школу скрипичной игры. Ирония судьбы! Леопольда Моцарта лишила наследства собственная мать, когда тот забросил университет и стал музыкантом… Ваша сестра также была обижена на вас…

— В. М.: си-ля-соль#-ля-до, ре-до-си-до-ми…

— М.: Констанца после смерти второго мужа поселилась в Зальцбурге, но никогда не встречалась с вашей младшей сестрой Наннерль — женщины успешно обходили друг друга, хотя и ходили по одним и тем же улицам…

— В. М.: фа-ми-ре # — ми-си-ля-соль # — ля-си-ля-соль # — ля-до…

— М.: Вы любили карты, биллиард, вино и удовольствия, не так ли, господин Моцарт? Не прикрывайтесь масонством, вы были еще тот игрок, и ваши долги…

— В. М.: Все, что я хотел сказать, я сказал своей музыкой, Мария. Закончим этот маскарад и отправимся поскорее в постель — мне не терпится хорошенько отодрать вас — как паршивую овцу.

— М.: В постель? С вами? Но вы же мертвый! К тому же в вас всего 153 сантиметра росту! И вместо уха у вас щель, которую вы старательно прикрываете волосами! Думаете, врожденный дефект карлика не заметен?! Да и я не испытываю никакого влечения… как же я пойду с вами в постель? — повысила голос Мария.

— В. М.: Ножками, милая, ножками! Они очаровательны не в пример вашему острому язычку — хотя, в деле и тот сгодится! У вас есть одно преимущество: вы — живая. И вот вы, такая живая, берете интервью у мертвого карлика. Интервью, которое ПОТРЯСЕТ ВЕСЬ МИР. Какая вам разница — брать интервью у гения или спать с ним? В обоих случаях об этом напишут во всех газетенках! Боже, как же вы похожи на ту шлюху! Так бы и ущипнул вас за…

— М.: Моцарт, вы самый гениальный на свете хам.

— В. М.: Я? Я — хам? — Моцарт расхохотался. — Это ВЫ, ВЫ выворачиваете наизнанку мое нижнее белье, пишете свои мерзкие статьи и еще смеете издавать мои письма и письма моей семьи! «Событие века!», «Впервые в истории!», «Полное собрание писем Моцарта», «Исповедь звезды!» Да как вы посмели? Как вы посмели ворошить то, что вообще никогда нельзя трогать руками? Я представляю, что будет с архивом этой русской Цветаевой, когда до него допустят жаждущих информации букводумов! Знаете, больше всего я ненавижу всех ваших «…-ведов». Да потому, что они — недоумки, недоделки! Посвятить всю собственную жизнь тому, чтобы узнать, в каком году у Франца Шуберта был сифилис? Потратить ее на изучение диагнозов? Между делом слушая музыку? И вы — вы — туда же? Когда я увидел вас там, на Набережной, вы показались мне такой… другой! Поэтому я и предложил вам огниво! И вот, вы приходите сюда, в Серебряную змею, чтобы задавать мне гнусные вопросы? В таком случае, кроме сисек и жопы в вас ничего нет, вы просто безмозглая дырка — отвратительная благоуханная дырка, с которой я не хочу иметь никаких дел!!! Более двухсот лет такие, как вы, не дают мне спать спокойно. У меня постоянно болят ноты!!! Постоянно!! Уходите, — Моцарт закурил сигару и отвернулся. — Убирайтесь к чертовой матери!