Танго старой гвардии - читать онлайн книгу. Автор: Артуро Перес-Реверте cтр.№ 17

Ласковый ветерок. Гул голосов смешивается с нежной негромкой музыкой. Великолепная терраса отеля «Виттория» вместительна и просторна. За балюстрадой открывается прекрасная панорама: Неаполитанский залив нежится в золотистых закатных лучах — с каждой минутой они ложатся все более и более полого. Мэтр ведет Макса к столику возле изваянной из мрамора обнаженной женщины, заглядевшейся на море. Расположившись, Макс заказывает бокал белого похолодней, смотрит по сторонам. Публика элегантна, как и подобает этому месту и времени суток. Есть хорошо одетые иностранцы — в основном американцы и немцы, — проводящие в Сорренто мертвый сезон. Прочие — это гости миллионера Кампанеллы, немногие избранные, приехавшие по его приглашению и живущие за его счет. И те неистовые поклонники шахмат, кому по карману расходы на путешествие и проживание. Среди сидящих за соседними столами Макс узнает красавицу кинозвезду и ее мужа, продюсера «Чинечитта», в компании еще каких-то неизвестных ему лиц. Неподалеку бродят двое молодых людей, по виду — местные журналисты, у одного на шее висит «Pentax», и всякий раз, как репортер вскидывает фотоаппарат, Макс как бы случайно закрывается ладонью или отворачивается, делая вид, будто что-то привлекло его внимание в другом конце террасы. Это автоматическая реакция охотника, не желающего стать дичью. Давний рефлекс, развившийся за долгие годы постоянного профессионального риска почти до степени безусловного. Главная опасность для Макса Косты возникала, если по лицу устанавливали его личность, а потом то и другое оказывалось в распоряжении какого-нибудь полицейского, склонного поинтересоваться, а что, собственно, затевает здесь (или там) виднейший представитель племени тех, кого в былые времена определяли наивным иносказанием «воры в белых перчатках»?

Когда репортеры удаляются, Макс смотрит по сторонам, ищет. Выходя из номера, он подумал, что будет слишком невероятной удачей, если он сразу же повстречает ту женщину, — однако вот она, здесь, поблизости, сидит за столиком, и рядом с ней нет ни Келлера, ни девушки с «конским хвостом». Сегодня она без своей твидовой шляпы: коротко стриженная, серебрящаяся сединой — вроде бы вполне натуральной, — голова непокрыта. Слушая собеседников, она наклоняет ее с учтивым вниманием — это движение так отчетливо помнится Максу, — а порой, с улыбкой следя за разговором, откидывает на высокую спинку стула. Одета очень просто, с той же элегантной небрежностью, что и вчера: на ней просторная темная юбка и белая шелковая блузка, перехваченная в талии широким ремнем. На ногах — замшевые мокасины, на плечи наброшена замшевая же куртка. Ни колец, ни серег и вообще никаких украшений — только плоские часы на запястье.

Попробовав вино и убедившись, что охлаждено оно правильно — бокал запотел, — Макс чуть наклоняется, чтобы поставить его на стол, и вдруг встречается глазами с женщиной. Это происходит случайно и длится не больше секунды. Она как раз договорила фразу и обвела взглядом террасу — и в этот самый миг встретилась глазами с человеком, сидящим через три столика. Взгляд этот не остановился на нем, а скользнул дальше, а сама она возвращается к прерванному разговору, внимательно слушая собеседника, и не сводит глаз с него и других своих спутников. Макс, меланхолично отметив, что самолюбие его слегка задето, улыбается про себя и ищет утешение в новом глотке «Фалерно». Ну да, разумеется, время его не пощадило, но ведь и она тоже изменилась. И сильно — с той последней встречи, двадцать девять лет назад, осенью 1937-го в Ницце. И еще сильней — если вести отсчет с событий, произошедших в Буэнос-Айресе за десять лет до того. И еще больше времени минуло с разговора на шлюпочной палубе — разговора, который состоялся спустя четыре дня после памятного ланча в каюте супругов де Троэйе, куда его пригласили поговорить о танго.

После бессонной ночи, когда Макс до утра лежал с открытыми глазами в своей каюте второго класса, ощущая мягкое покачивание огромного судна и где-то в самой его утробе — отдаленную вибрацию машины, он начал искать встречи с Мечей. Были вопросы, требующие ответа, были планы, нуждавшиеся в доработке. Надо было прикинуть вероятный выигрыш и возможный провал. Но кроме того — хоть он и самому себе не желал в этом признаться, — билось и пульсировало в его желании отыскать женщину нечто личное, необъяснимое, не имеющее никакого отношения к материальным обстоятельствам. Нечто, на удивление лишенное обычного расчета, но состоящее из ощущений, опасений, тяги.

Он нашел ее на шлюпочной палубе — там же, где и в прошлый раз. Лайнер полным ходом шел сквозь легкий туман, мало-помалу рассеивавшийся и редевший под лучами восходящего солнца, — золотистый диск с размытыми очертаниями полз по небосводу все выше. Меча Инсунса сидела на тиковой скамье под тремя огромными красно-белыми трубами. На ней были спортивного покроя юбка в складку и полосатый шерстяной джемпер, туфли на низком каблуке, а склоненную над книгой голову охватывала узкополая соломенная шляпка колоколом. На этот раз Макс не прошел мимо, ограничившись кратким поклоном, но остановился перед ней, снял кепку и поздоровался. Море было спокойно, солнце било в спину, и потому чуть колеблющаяся тень Макса легла на страницы книги и, когда женщина подняла глаза, на ее лицо.

— А-а, — сказала она. — Это вы? Танцор-совершенство?

И улыбнулась, но глаза, оставаясь совершенно серьезными, смотрели изучающе и оценивающе.

— Как поживаете, Макс? Сколько юных барышень и одиноких дам отдавили вам ноги за последние дни?

— Слишком много, — со стоном отвечал он. — Всех и не упомнишь.

Меча Инсунса и ее муж вот уже четыре дня не появлялись в танцевальном салоне. После ланча в каюте Макс их так и не видел.

— Я подумал над тем, что сказал мне сеньор де Троэйе… Насчет того, где в Буэнос-Айресе можно увидеть подлинное танго.

Улыбка обозначилась яснее. Красивый рот, подумал Макс. Да и вся она.

— Танго в духе старинной гвардии?

— Старой. Гвардия — старая. Да. Я это имею в виду.

— Чудесно, — сказала она. Захлопнула книжку и очень непринужденно подвинулась, давая ему место на скамейке. — И вы сможете сводить нас туда?

Это неожиданное множественное число немного смутило его. Он продолжал стоять перед ней, кепку по-прежнему держа в руке.

— Вас обоих?

— Ну да.

Макс наклонил голову в знак согласия. Потом надел кепку — не без кокетства надвинув ее на правый глаз — и сел на освобожденную ему часть скамейки. Это место было закрыто от ветра белой металлической конструкцией, соединенной с массивным вентиляционным коробом — одним из тех, что тянулись вдоль всей палубы. Макс краем глаза взглянул на книгу, лежавшую на коленях у Мечи. Заглавие было по-английски — «The Razor’s Edge». «Лезвие бритвы» Сомерсета Моэма. Имя автора показалось ему знакомым, хоть он не читал никаких его книжек. Макс был, что называется, не по этой части.

— Что же, это вполне возможно, — ответил он. — Конечно, в том случае, если вы готовы ко всяким неожиданностям.

— Вы меня пугаете.

При этом она ни в малейшей степени не выглядела напуганной. Макс смотрел куда-то вдаль, поверх спасательных шлюпок, но чувствовал на себе ее пристальный взгляд. На мгновение засомневался, стоит ли обидеться на скрытую в ее словах насмешку, и решил, что не стоит. Быть может, она и в самом деле не лукавила, хотя представить, что она может чего-то испугаться, было все же очень трудно. Особенно — неожиданностей определенного свойства.