— Отлично, — обрадовался я, — все просто замечательно, Элли.
За исключением одного досадного обстоятельства. Не хотелось бы говорить вам об
этом, но… Мы не сможем жить на Цыганском подворье, Элли. Если мы и построим
дом, то только не там. Цыганское подворье продано.
— Я знаю, что оно продано. — Элли засмеялась счастливым
смехом. — Вы не понимаете, Майк. Это я купила его.
Глава 8
Мы сидели на усеянной цветами лужайке у ручья, журчавшего
среди камней и идущих вдоль него пешеходных троп. Вокруг было множество людей,
но мы их попросту не замечали, мы были увлечены обсуждением своего будущего. Я
не сводил глаз с нее, она — с меня. Вообще-то разговор завела она, я же от
переполнявшего меня ликования почти не мог разговаривать.
— Майк, — сказала она, — я должна кое-что тебе объяснить.
Про себя.
— Не нужно, — ответил я, — не нужно мне ничего объяснять.
— Нет, нужно. Я должна была рассказать тебе об этом сразу,
но мне не хотелось, потому что… Потому что я боялась, что ты уйдешь от меня.
Этим в какой-то мере объясняется и мой поступок в отношении Цыганского
подворья.
— Ты купила его? Но каким образом?
— С помощью адвокатов, — ответила она. — Как это обычно
делается. А они одобрили мое намерение вложить капиталы в землю, ибо она растет
в цене.
Было довольно странно вдруг услышать, с какой уверенностью и
знанием дела нежная робкая Элли рассуждает о капиталах и недвижимости.
— Ты купила его для нас?
— Да. Я обратилась не к семейному нашему адвокату, а к
своему личному. Объяснила ему, что меня интересует, заставила изучить вопрос и
запустила машину в ход. Было еще двое покупателей, но они выжидали, боясь
переплатить лишнее. Самое главное было не упустить сделку и подготовить все
нужные документы, чтобы я могла подписать их, как только стану
совершеннолетней. Документы подписаны, дело сделано.
— Но тебе ведь пришлось внести задаток. У тебя нашлись такие
деньги?
— Нет, — ответила Элли, — нет, в моем распоряжении не было
больших денег, но зато всегда можно найти людей, готовых ссудить нужную сумму.
Например, обратиться в новую юридическую контору, где очень заинтересованы,
чтобы к их услугам прибегали и впоследствии, когда у клиента будет полное право
распоряжаться унаследованными деньгами. Они готовы пойти на риск, все-таки
маловероятно, что клиент умрет в одночасье — как раз накануне дня рождения.
— У тебя такой деловой тон, — заметил я, — что у меня просто
дух захватывает.
— Бог с ними, с делами, — сказала Элли. — Я еще не все тебе
рассказала о себе. Кое о чем я тебе, правда, уже рассказала, но ты, по-моему,
ничего толком не понял.
— Не хочу я ничего понимать, — взбунтовался я. И, почти
срываясь на крик, добавил:
— Не надо мне ничего рассказывать. Не хочу ничего знать о
том, что ты делала, кого любила или не любила.
— Я совсем не об этом, — возразила Элли. — Мне и в голову не
пришло, что ты так это воспримешь. Не бойся, никаких любовных тайн у меня нет.
До тебя я никого не любила. Дело в том, что… У меня есть деньги.
— Знаю, — сказал я. — Ты мне это уже говорила.
— Да, — чуть улыбнулась Элли, — я помню, как ты назвал меня
«бедной маленькой богачкой». А богачка я не такая уж маленькая. Видишь ли, мой
дед нажил огромное состояние на нефти. В основном на нефти. И кое на чем
другом. Жены, которым он платил алименты, умерли, после чего наследниками были
только мы с отцом, потому что два других его сына, братья отца, тоже погибли.
Один — в Корее, а другой — в автомобильной катастрофе. Отец получил в
наследство колоссальное состояние. Ну а после его внезапной кончины оно перешло
ко мне. В завещании отец оговорил сумму, которая поступает в распоряжение моей
мачехи, поэтому ни на что больше она претендовать не может. Все принадлежит
мне. Я.., я — одна из самых богатых женщин Америки, Майк.
— Боже милостивый, — пробормотал я, — ничего себе… Да, ты
права, мне и в голову не приходило, что это.., настолько серьезно.
— Я не хотела, чтобы ты знал. Не хотела тебе говорить.
Поэтому и боялась назвать свою фамилию. Фенелла Гудмен. На самом деле я вовсе
не Гудмен, а Гутман. Я подумала, что про Гутманов ты наверняка слышал, а потому
решила произнести свою фамилию на английский манер: Гудмен.
— Да, — подтвердил я, — про Гутманов я что-то такое слышал.
Но даже если бы ты назвала себя так, я бы ничего такого не подумал. Мало ли
людей носят эту фамилию?
— Поэтому-то, — продолжала она, — я была тщательно ограждена
от внешнего мира, точно пленница. Меня охраняли частные детективы, и молодых
людей очень придирчиво проверяли, прежде чем позволить им хотя бы поговорить со
мной. Когда у меня появлялся новый знакомый, перво-наперво выясняли,
соответствует ли он всем требованиям моей семейки. Ты даже не представляешь,
как мне страшно было так жить. Но теперь все — конец, и, если ты не возражаешь…
— Конечно, не возражаю, — перебил ее я. — Мы будем
веселиться вовсю. И вообще имей в виду, — добавил я, — лично я считаю, что
денег никогда не может быть слишком много.
Мы оба рассмеялись.
— Что мне в тебе нравится больше всего, — сказала она, — так
это то, что ты никогда не лжешь.
— И потом, — заметил я, — тебе ведь, наверное, приходится
платить огромный налог? Вот тут я тебя все-таки обставил: деньги, которые я
зарабатываю, идут прямо мне в карман, и никто не может их у меня отнять:
— У нас будет свой дом, — мечтательно произнесла Элли, —
свой дом на Цыганском подворье. — И почему-то вдруг зябко повела плечами.
— Тебе не холодно, дорогая? — сразу спросил я и посмотрел на
небо. Но там не было ни единого облачка, и солнце сияло вовсю.
— Нет, — ответила она.
И действительно, было необыкновенно жарко. Мы совсем
разомлели на солнышке. Такая жара бывает, наверное, только на юге Франции.
— Нет, — повторила Элли. — Просто я вспомнила ту цыганку…
— Забудь о ней, — сказал я. — Она явно сумасшедшая.
— Как по-твоему, она и вправду считает, что та земля
проклята?
— Цыгане, они все такие. Вечно твердят о разных проклятиях.
— Ты много знаешь про цыган?
— Ничего не знаю, — признался я. — Если тебе не нравится
Цыганское подворье, Элли, мы можем купить землю в другом месте. На вершине горы
в Уэльсе, на испанском побережье или среди холмов в Италии. Сэнтоникс и там
построит для нас дом.