— Да что вы, сэр!
— Прощу прощения, — мягко сказал Пуаро, — но,
если мне не изменяет память, недавно в одном деле об убийстве врач заключил,
что причиной смерти был сердечный приступ, и лишь когда полицейский указал на
огнестрельную рану на голове, он изменил диагноз.
— На теле мистера Мальтраверса нет никаких
огнестрельных ран, — сказал сухо доктор Бернард. — Чем еще могу быть
вам полезен, джентльмены?
Мы поняли намек.
— Спасибо, доктор, что уделили нам столько времени.
Кстати… вскрытие вы посчитали излишним?
— Совершенно излишним!
И он раздраженно пояснил:
— Причина смерти была вполне ясна, а в моей профессии
принято избегать всего, что без нужды травмировало бы родственников покойного.
Затем он повернулся и зло захлопнул за нами дверь.
— Как вам доктор, Гастингс? — спросил меня Пуаро,
когда мы продолжили нашу прогулку.
— Старый осел.
— Верно. Вы всегда очень основательны в своих
суждениях, мой друг!
Я покосился на Пуаро, но он, кажется, говорил абсолютно
серьезно. Однако в его глазах тут же вспыхнул бесовский огонек, и он с ехидцей
добавил:
— Если, конечно, речь не идет о какой-нибудь прелестной
даме!
Я укоризненно посмотрел на него.
Когда мы подошли к Масдон Мэйнор, нам открыла двери
горничная средних лет. Пуаро дал ей свою визитную карточку и письмо на имя
миссис Мальтраверс — от страхового общества. Горничная провела нас в небольшую
гостиную и отправилась известить хозяйку. Минут через десять в проеме двери
появилась стройная женщина в траурном облачении.
— Мосье Пуаро? — спросила она тихо.
— Мадам! — Пуаро галантно поклонился. — Очень
сожалею, что вынужден побеспокоить вас. Но этого требуют обстоятельства.
Заметив, что миссис Мальтраверс с трудом держится на ногах,
Пуаро подвел ее к стулу. Я залюбовался хозяйкой дома. Хотя глаза женщины были
красны от слез, она была необыкновенно хороша. Яркая блондинка двадцати семи
или двадцати восьми лет, с большими голубыми глазами и скорбно сжатыми, но от
этого не менее очаровательными губками.
— Речь идет о страховке моего мужа, не так ли? Неужели
мне прямо сейчас придется заниматься ею — всего через два дня после его смерти?
— О, простите меня, мадам! Я умоляю вас быть
мужественной. Видите ли, дело в том, что ваш муж застраховал свою жизнь на
довольно крупную сумму, а в таких случаях страховое общество должно разобраться
во всех обстоятельствах трагедии. Эта миссия возложена на меня. Поверьте, я
буду предельно деликатен и не превышу своих полномочий. Не могли бы вы нам
поведать о печальных событиях прошлой среды?
— Я как раз переодевалась к чаю, когда ко мне поднялась
служанка: один из садовников прибежал в дом… Он нашел его…
Она говорила все тише и тише. Пуаро соболезнующе пожал ее
руку.
— Сочувствую. И все-таки… Видели ли вы своего мужа во
второй половине дня?
— После ленча — нет. Я ходила в деревню, чтобы купить
почтовые марки, и думала, что он в саду.
— Он там стрелял ворон?
— Муж обычно брал с собой ружье. В тот раз я услышала
один или два выстрела.
— Где сейчас это ружье?
— В холле, наверное.
Она проводила Пуаро в холл.
— Нет двух патронов, — заметил он, внимательно
осмотрев ружье и ставя его на место, — А сейчас, мадам, если можно, мне
хотелось бы осмотреть…
Он тактично замолчал.
— Служанка проводит вас, — с трудом выдавила из
себя она и отвернулась.
Горничная повела Пуаро вверх по лестнице. Я же остался с
миссис Мальтраверс, такой прекрасной и такой несчастной. Долго решая, стоит ли
заводить разговор или оставить ее в покое, и наконец отважился произнести пару
общих фраз. Отвечала она рассеянно и невпопад. Через несколько минут вернулся
Пуаро.
— Благодарю вас, мадам, за уделенное нам внимание.
Думаю, что больше мы вас не побеспокоим. Кстати, знали ли вы о финансовом
положении своего супруга?
Она покачала головой:
— Я ничего не смыслю в этих делах.
— Вот как. Значит, вы не сможете объяснить, почему он
столь внезапно решил застраховать свою жизнь? Он, насколько я понял, раньше
никогда не думал об этом?
— Думаю, что смогу. Муж был убежден, что не проживет
долго. Я знала, что у него однажды уже было кровотечение, и он предвидел, насколько
опасным может быть повторное. Я всегда пыталась развеять его страхи. Боже мой,
как он был прав! Мы были вместе всего чуть больше года!
Со слезами на глазах она с нами попрощалась. Когда мы шли к
выходу, Пуаро безнадежно махнул рукой и сказал:
— Н-да, ну и дела! Надо возвращаться в Лондон, друг
мой. Кажется, мы зашли в тупик. И все-таки…
— Что?
— Небольшое противоречие в показаниях врача и дамы. Вы
не заметили? Нет? Впрочем, вся человеческая жизнь состоит из противоречий.
Отравить мистера Мальтраверса не могли, ибо нет такого яда, от которого на
губах появилась бы кровь. Нет, нет, я должен отбросить все сомнения. Здесь все
ясно, хотя… А это кто такой?
Со стороны ворот нам навстречу шел высокий молодой человек.
Он прошел мимо, не обратив на нас никакого внимания. Однако я успел заметить,
что у него было довольно симпатичное волевое, загорелое лицо, — загар был
явно тропический. Садовник, граблями сгребавший листья, проводил незнакомца
взглядом. Пуаро спросил у него:
— Скажите, пожалуйста, кто этот джентльмен? Вы его
знаете?
— Я не помню его имени, сэр. На этой неделе, во
вторник, он ночевал здесь.
— Быстрее, mon ami; за ним, — тут же распорядился
Пуаро.
Мы поспешили за молодым человеком. Силуэт дамы на террасе,
одетой в черное, был хорошо отсюда виден. Незнакомец свернул с дорожки. Мы
последовали за ним и стали свидетелями их встречи.
Миссис Мальтраверс слегка отшатнулась, ее лицо сильно
побледнело.
— Вы… — пролепетала она. — Я думала, что вы
уже в море, плывете в Восточную Африку…
— Я получил известия от моего поверенного, потому и
задержался, — объяснил молодой человек. — Мой дядя в Шотландии
неожиданно умер и оставил мне кое-какое наследство. Путешествие пришлось
отложить. А потом я прочитал печальную весть в газете и приехал узнать, не могу
ли быть вам чем-нибудь полезен.