— Гастингс, прошу вас, передайте мне вон тот экземпляр
«Дейли мегафон».
[63]
Если мне не изменяет память, там есть
удивительно четкая фотография исчезнувшего.
Я поднялся и взял газету. Несколько минут Пуаро внимательно
изучал фото.
— Гм, — пробормотал он. — Прическу носит
довольно длинную, усы и острая бородка, густые брови. Глаза темные?
— Да.
— И волосы, и бородка седеющие?
Инспектор утвердительно кивнул головой.
— Ну, мосье Пуаро, что вы об этом скажете? Ясно как
божий день, а?
— Напротив, темно как ночь…
На лице Джеппа отразилось тайное торжество.
— Что дает мне надежду все-таки разгадать эту
тайну, — с безмятежным видом добавил Пуаро.
— Неужели?
— Знаю по опыту: если дело запутанное, есть шанс найти
истину. А если оно «ясное как божий день», не верьте этому! Кто-то специально
сбивает вас со следа!
Джепп покачал головой — почти сочувственно.
— Что ж, у каждого свой подход. А по мне, так совсем
неплохо, когда все сразу удается увидеть.
— Но я ничего и не пытаюсь увидеть, — мягко
заметил Пуаро. — Я наоборот закрываю глаза и — думаю.
— У вас впереди целая неделя на размышления, —
вздохнул Джепп.
— Только обещайте, что будете сообщать мне все вновь
поступившие сведения. В частности, те, что раздобудет неутомимый и зоркий
инспектор Миллер.
— Договорились, — сказал Джепп, поднимаясь. Когда
я провожал инспектора к выходу, он снова тяжко вздохнул и заметил:
— Даже как-то неудобно. Выкрали словно какого-то
малолетнего карапуза.
Я невольно улыбнулся этой фразе. Распростившись с Джеппом и
машинально продолжая улыбаться, я вернулся в гостиную.
— Так-так! — весело произнес Пуаро и погрозил мне
пальцем. — Насмехаетесь над папашей Пуаро? Не верите в его серые клеточки?
Ладно уж, не смущайтесь. И давайте обсудим эту маленькую проблему. Здесь есть
две-три интересные детали.
— Пруд! — многозначительно произнес я.
— И не только пруд — лодочный домик!
Я искоса взглянул на Пуаро. Он непроницаемо улыбался. Я
почувствовал, что спрашивать его о чем-то пока бесполезно.
Джепп явился к нам только следующим вечером, около десяти
часов. По выражению его лица я сразу понял, что он жаждет сообщить какие-то
новости.
— Ну как, мой друг? — спросил Пуаро. — Все
идет хорошо? Не говорите только, что вы обнаружили в пруду тело мистера
Давенхейма, потому что я просто не поверю вам.
— Мы не нашли тела, но нашли его костюм, тот самый, в
котором он был в тот день. Что скажете?
— Еще какие-нибудь носильные вещи пропали?
— Нет. Остальной гардероб не тронут. И еще новость. Мы
арестовали Ловена. Одна из служанок утверждает, что видела его в саду,
приблизительно за десять минут до того, как он покинул дом.
— И что говорит Ловен?
— Сначала он твердил, что вообще не выходил, потом
признался, что выходил-таки ненадолго из кабинета — через дверь, ведущую в
сад, — чтобы взглянуть на какие-то необычайные розы. Довольно жалкая
выдумка! Есть и еще одно свидетельство против него. Давенхейм всегда носил
массивное золотое кольцо с бриллиантом на правом мизинце. Так вот, это кольцо
было заложено в Лондоне в субботу ночью неким Билли Келлетом! Он уже известен
полиции — отсидел прошлую осень три месяца за кражу часов у одного старого
джентльмена. Заложив кольцо, Билли напился, напал на полисмена и был задержан.
Я ездил на Боу-стрит с Миллером и видел его. Теперь он протрезвел и сильно
напуган. Боится, что мы обвиним его в убийстве.
— Каковы его показания?
— Он был на скачках в Энтфилде в субботу. Возвращался и
по дороге к Чингсайду присел отдохнуть в канаве. Через несколько минут заметил
человека, идущего по дороге в деревню. Смуглого джентльмена с большими темными
усами, очевидно, Ловена.
Келлет был скрыт от дороги грудой камней. Полагая, что
дорога совершенно пустынна, человек этот вынул из кармана какой-то маленький
предмет и выбросил его за ограду. Затем продолжал свой путь к станции.
Брошенный предмет ударился о землю с позвякиванием, которое заинтриговало
Келлета. Он принялся искать и вскоре нашел кольцо. Все это вздор, конечно,
Келлету нельзя верить. Вполне вероятно, что он встретил Давенхейма, убил и
ограбил его.
Пуаро покачал головой.
— Маловероятно, mon ami. Во-первых, у него не было
никаких возможностей скрыть тело Оно уже было бы обнаружено. Во-вторых, то, что
он ходил закладывать кольцо, лишний раз подтверждает, что он заполучил его не в
результате убийства. В-третьих, вор-карманник едва ли решится на убийство.
В-четвертых, в субботу он был задержан, и трудно предположить, он мог видеть
Ловена и запомнить так точно его внешность.
Джепп кивнул.
— Может быть, вы и правы. Странно, что Ловен не нашел
другого способа избавиться от кольца.
— Но зачем вообще было снимать его с трупа? —
спросил я.
— Для этого могли быть свои причины, — ответил
Джепп. — Знаете ли вы, что неподалеку от пруда находится печь для обжига
извести?
— Боже мой! — воскликнул я. — Вы хотите
сказать, что известь, которая уничтожила бы тело, не в состоянии уничтожить
металлическое кольцо?
— Совершенно точно.
— Мне думается, — произнес я, — все ясно.
Какое ужасное преступление!
По обоюдному побуждению мы с инспектором взглянули на Пуаро.
Казалось, он погрузился в размышления, наморщив брови словно от мучительного
напряжения мысли. Что он скажет? Ждать пришлось недолго. Пуаро вдруг повернулся
к Джеппу и спросил:
— Интересно, в одной комнате спали супруги или в
разных?
Вопрос показался нам столь странным, что мгновение мы молча
смотрели на Пуаро. Затем Джепп рассмеялся.
— Я-то думал, вы нам сейчас сообщите что-нибудь
ужасное. Право, не знаю, мосье Пуаро. Но могу узнать.
— Merci, mon ami.
[64]
Буду вам очень
благодарен за эти сведения.
Джепп не сводил взгляда с именитого сыщика, но казалось, что
Пуаро забыл о нашем существовании. Инспектор печально покачал головой и, прошептав:
«Бедняга! Война слишком сильно отразилась на нем!» — на цыпочках вышел из
комнаты.