– Но я уверена, что среди нас никто не одержим манией
преследования.
– Я привел вам этот конкретный случай только в качестве
примера. Существует множество видов умопомешательства. И я полагаю, что тот,
кто совершил это преступление, находится под влиянием некой навязчивой идеи. Он
лелеял и пестовал эту идею в своем больном мозгу до тех пор, пока она не
захватила его полностью. Такой человек способен на все.
Мери поежилась и сказала:
– Тогда, я думаю, мне следует рассказать вам один
случай.
Кратко и точно она рассказала ему о вечернем визите мистера
Тревиса и о его загадочной истории. Суперинтендант Баттл слушал ее с крайне
заинтересованным видом.
– Значит, он сказал, что мог бы узнать этого человека?
Кстати, мужчину или женщину?
– Насколько я поняла, героем этой истории был мальчик.
Хотя, по правде говоря, мистер Тревис не уточнял. Да, сейчас я точно вспомнила
его слова относительно пола и возраста. Он сказал, что не хочет вдаваться в
такие подробности.
– Вот как? Возможно, это весьма важная деталь… И он
сказал, что у ребенка была определенная физическая особенность, по которой он
мог бы всегда безошибочно узнать его?
– Да.
– Может быть, шрам… Нет ли у кого-либо из ваших гостей
шрама?
Он заметил, что Мери Олдин нерешительно помедлила, прежде
чем ответить:
– Нет, я не замечала.
– Подумайте хорошенько, мисс Олдин, – улыбнулся
он. – Похоже, вы что-то заметили. А если так, то неужели вы полагаете, что
я буду менее внимательным и сам не замечу данной особенности?
Она отрицательно покачала головой:
– Я… я не заметила никаких особенностей.
Но Баттл видел, как она испугана и расстроена. Его слова,
очевидно, навели ее на крайне неприятные размышления. Хотел бы он знать, о чем
она подумала, но опыт подсказывал ему, что давить на нее сейчас бесполезно.
Баттл вновь перевел разговор на мистера Тревиса.
Мери рассказала ему о трагическом продолжении того вечера.
Баттл довольно подробно расспрашивал ее обо всем. И в итоге
спокойно сказал:
– Да, это нечто новенькое. Никогда прежде мне не
приходилось сталкиваться с подобным случаем.
– Что вы имеете в виду?
– Я никогда прежде не сталкивался с убийством,
совершенным столь ловким способом. Преступнику достаточно было только повесить
табличку на лифт.
Мери с ужасом взглянула на него:
– Неужели вы действительно думаете?..
– Что это было убийство? Несомненно! Убийца очень ловок
и изобретателен. Конечно, его план мог и не сработать, однако, как видите,
сработал.
– И только потому, что мистер Тревис знал…
– Да, именно потому, что он мог привлечь наше внимание
к конкретному человеку в доме. И поэтому мы пока блуждали в темноте. Но сейчас
уже появились первые проблески света, и с каждой минутой дело становится все
яснее. Должен сказать, мисс Олдин, что это убийство было тщательно спланировано
и разработано до мельчайших деталей. И я хочу предостеречь вас… Пожалуйста,
никому не говорите о нашем разговоре. Это очень важно. Запомните, никому ни
слова!
Мери кивнула. Вид у нее был все еще потрясенный.
Суперинтендант Баттл покинул столовую и пошел в библиотеку,
куда и направлялся, когда его перехватила Мери Олдин. Он был методичным
человеком. Ему необходимо было получить определенные сведения, и даже новый и
многообещающий след не мог отвлечь его от осуществления ранее принятого
решения, каким бы важным и интересным этот новый след ни казался.
Он постучал в дверь библиотеки и вошел, услышав приглашение
Невиля Стренджа.
Стрендж представил суперинтенданта мистеру Трелони, высокому
мужчине аристократической наружности, с проницательными темными глазами.
– Извините за бесцеремонное вторжение, – сказал
суперинтендант Баттл. – Но мне необходимо уточнить одну вещь. Вы, мистер
Стрендж, наследуете половину состояния покойного сэра Метью, но кто наследует
вторую половину?
Невиль выглядел удивленным.
– Я же говорил вам. Моя жена.
– Да, но только… – Баттл неодобрительно
кашлянул. – Которая из ваших жен, мистер Стрендж?
– О, я понял. Да, я неточно выразился. Эти деньги получит
Одри, которая была моей женой в то время, когда завещание было написано. Я
прав, мистер Трелони?
Адвокат подтвердил его слова:
– В данном документе совершенно точно оговорено, что
состояние должно быть поделено между подопечным сэра Метью – Невилем Генри
Стренджем и его женой Одри Элизабет Стрендж, урожденной Стендиш. То есть
последовавший затем развод не имеет никакого значения.
– Теперь все ясно, – сказал Баттл. –
Насколько я понимаю, миссис Одри Стрендж хорошо известно содержание данного
завещания?
– Несомненно, – сказал мистер Трелони.
– А новой миссис Стрендж?
– Кей? – Вид у Невиля был слегка
озадаченным. – О, я полагаю, да. Хотя… мы с ней почти не говорили об этом.
– Мне кажется, вы обнаружите, что она заблуждается на
сей счет, – сказал Баттл. – Она считает, что деньги после смерти леди
Трессильян достанутся вам и вашей нынешней жене. По крайней мере так я понял
сегодня утром из разговора с ней. Вот почему я решил точно выяснить, каково
реальное положение дел.
– Просто удивительно! – сказал Невиль. –
Однако такое вполне могло произойти. Сейчас, когда я подумал об этом, то
вспомнил, что она пару раз действительно говорила: «Мы унаследуем эти деньги
после смерти Камиллы». Но я считал, что она имеет в виду наши общие деньги, то
есть мою половину.
– Действительно, просто удивительно, – сказал
Баттл, – какие недоразумения могут возникнуть между двумя людьми, которые
довольно часто обсуждают определенный вопрос, – они могут соглашаться друг
с другом, говоря о разных вещах, и в итоге оба пребывают в заблуждении.
– Вероятно, вы правы, – сказал Невиль, не проявляя
особой заинтересованности. – В любом случае это не имеет значения.
Конечно, я не хочу сказать, что нам совсем не нужны эти деньги. Но я очень рад
за Одри. Она и правда стеснена в средствах, и это завещание значительно улучшит
ее положение.
– Но неужели, сэр, – грубовато сказал
Баттл, – вы не назначили ей приличного содержания после развода?
Невиль вспыхнул.
– Существует такое понятие, как… как гордость,
суперинтендант, – произнес он натянутым голосом. – Одри наотрез
отказалась принять содержание, которое я ей предложил.