И не скажешь, что каких-то три дня назад этого человека на
полном серьезе обрабатывали кулаками, и он едва жизни не лишился – нынче олигарх
выглядел бодрячком и орлом. Никак не подумаешь, что именно он совсем недавно,
размазывая юшку по ряшке, едва выбравшись из надувной спасательной шлюпки на
ночной пустынной берег где-то в окрестностях Одессы, орал хрипло: «Вертолет
мне! Прямо сейчас! Убью, суки, если вот прямо сейчас у меня не будет вертолета
и Говорова!»
Вокруг подвывали отходившие от стресса супер-модельки, в
голос матерились прочие олигархи, и уже шарили по холмам фары вызванных по
мобильному телефону джипов… «Русалка», как будто ничего не случилось,
спокойненько покачивалась метрах в двадцати от берега…
А Мазур, словно отгородившись от них невидимой стеной,
ничего не слыша, смотрел в мертвое лицо Олеси, лежавшей на желтом песке в паре
метров от линии прибоя.
Мазур тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Ноне
Малышевский был одет демократически: в джинсы и футболку, что лишь подчеркивало
его моложавость. Как и кроссовки на ногах.
– Садитесь, Кирилл Степанович, – Малышевский
опустился в кресло, показал рукой куда-то вниз. – Напитки, сушеные фрукты
и прочая простецкая закуска. Берите что хотите, стаканы там же. Сейчас у нас,
что называется, по-простому.
Ага, это он имеет в виду полку справа от стола, и впрямь
заставленную бутылками с яркими этикетками; там же валяются цветастые пакеты.
Наверху стола находится лишь самое необходимое: открытый ноутбук, пепельница и
письменный прибор с ручкой и бумагой.
– Ежели желаете холодненького, а то и вовсе ледяного –
бар и холодильник вон там, за панелью с золотистым ромбом. Если что-то еще
нужно, скажем, кофе, чай – говорите без стеснения, тут же принесут. Мне важно,
чтобы гости – тем более, такие гости – чувствовали себя комфортно. Это не из
врожденного благородства, хотя я вам и обязан жизнью, а из чисто прагматических
соображений: с человеком гораздо легче разговаривать, когда он ни в чем не
испытывает неудобства.
Малышевский подвинул пепельницу к Мазуру.
– Курите. Еще не хватало, чтобы вы сидели и мучались:
мол, когда же наконец эта канитель закончится и можно будет выскочить на улицу
и всласть подымить. Я сам курил довольно долго. Знаю, как это бывает…
Мазур, как ему и предлагалось, стесняться не стал, выложил
на стол сигареты и зажигалку.
– На яхте мы с вами так толком поговорить и не успели.
Мне надо представиться по всей форме или можно обойтись без церемоний? –
Малышевский достал с полки бутылку минеральной и бокал.
– Можно обойтись, Александр Олегович, – сказал
Мазур. – Мы хоть журнал «Форбс» не выписываем и по телевизеру глядим все
больше футбол и про погоду, но из известных людей знаем не только Дубовицкую и
этого, как его… Тимати, во… Я, так понимаю, тоже могу обойтись без
церемониального представления?
– Ну разумеется, Кирилл Степанович. Вы обо мне
наслышаны, я о вас.
Олигарх налил себе минеральной воды. Залпом, будто это был
крепкий шнапс, выпил полный стакан. И выдал:
– Что вы знаете о рапсе?
– О рапсе?..
– Да. О рапсе.
Следовало признать, Малышевскому удалось огорошить Мазура.
Мазур, откровенно говоря, малость растерялся. Дайте тысячу попыток угадать, с
чего начнет разговор сия акула капитализма, ведь не угадал бы ни за что!
Последнее, о чем подумал бы – так это как раз о рапсе. О котором Мазур имел
весьма поверхностное представление. О чем и не замедлил честно доложить
товарищу олигарху:
– Рапс – это сельскохозяйственная культура, из которой
производят рапсовое масло. Каковым вроде бы наряду с оливковым заливают шпроты
и прочие рыбные консервы… И поверите ли, на этом мои познания исчерпываются.
– Нормально, – кивнул Малышевский, совсем как
умудренный опытом учитель, выслушивая бойкий ответ отличника. –
Большинство вообще не знает такого слова – «рапс». Или путает его с рамсом –
карточной игрой, а также полубандитским новорусским арготизмом, который
означает просто «ошибка», «прокол»… А между тем рапс – тема волнующая и
многообещающая.
«Издевается он, что ли? – подумалось Мазуру. –
Эдакий непонятный простым людям олигархический юмор?»
– И про биодизель, разумеется, вы слышали?
– Слышал кое-что, – Мазур пожал плечами. –
Топливная добавка, которая что-то там повышает и улучшает.
– Если быть точным, биодизель – это метиловые эфиры
жирных кислот, химическим путем добываемые из растительной массы. Но в
остальном все верно: его добавляют в обычную солярку, и двигатель спокойно
может работать, только уже на биодизеле… Что, кстати, лишь повышает сроки его
службы. Уж не говоря про экологичность. Известно, как в Европах бьются за
экологию, потому потребление биодизеля там возрастает в арифметической
прогрессии… А в ближайшее время следует ожидать прогрессии геометрической.
Малышевский снова набулькал себе минералки. Ну ни дать ни
взять – оратор на трибуне, которому требуется постоянно смачивать горло. Ему
что, слушателей не хватает?..
– Между прочим, еще двигатель танка Т-34 мог работать
на растительном масле, – проявил образованность Мазур, воспользовавшись
паузой.
– Ну да, – кивнул Малышевский. – И технология
производства биодизеля в то время тоже была уже известна. Только не было смысла
этим направлением заниматься всерьез, когда вокруг полно нефти и ее запасы
казались неисчерпаемыми. Сейчас другое дело. В последнее время возобновляемые
источники энергии – в Европах тема номер один. Во многом, кстати, благодаря
нашим, расейским, стараниям. Я имею в виду наши энергетические войны с бывшими
союзными республиками, отключение нефти и газа и весь шум-гам вокруг этого
дела. Европравительства и отдельно взятые канцлеры с идеей уменьшить
энергозависимость от России носятся сейчас как с писаной торбой. Это чуть ли не
главнейший их лозунг. Конечно, это все больше политическая болтовня,
рассчитанная на собственных граждан… Никуда они не денутся, как миленькие будут
покупать наши нефть и газ. Хотя бы потому, что это дешево. Однако и в
альтернативные источники энергии денежек европейцы намерены вбухать немерено.
Например, постепенно переводить автотранспорт с бензина на другое топливо. Уже
сейчас кое-где в Европе налоговыми льготами стимулируют потребителей
биодизелей… Вы уже уловили тему?
– Боюсь, я не слишком силен в топливном вопросе, –
осторожно сказал Мазур. – Разве что в сугубо практической части – куда и
сколько заливать, да как за это заплатить поменьше.
«Крыша у парня поехала после яхты, тут к гадалке не
ходи», – понял он.