— Доктор Ларкин сказал, — жестом прервав Райена,
вступил в разговор Эрон, — что, по утверждению Роуан, ее спутник в
некотором смысле не является человеком. Она хотела провести с ним генетические
исследования и выяснить, может ли он скрещиваться с людьми и, в частности, с
ней самой. С этой целью она прислала на анализ также и свою кровь.
Наступило неловкое молчание.
На какое-то мгновение Райеном овладела паника, но он тотчас
овладел собой и, успокоившись, облокотился на стол.
— Я не знаю, чему верить, а чему — нет в отношении
этого странного субъекта, — произнес Райен. — Честное слово, не знаю.
Тем более не могу поверить в историю, которую сочинили члены Таламаски. Вся эта
цепочка из тринадцати ведьм кажется мне, мягко говоря, неправдоподобной. А если
откровенно, то я в нее не верю. И полагаю, что мое мнение разделяет большинство
членов семьи. — Он посмотрел на Майкла. — Одно можно сказать
определенно. Тебе совершенно некуда отправляться на поиски Роуан. В Женеве ты
только зря потратишь время. Таламаска насквозь прочесала Женеву. В Доннелейте
дежурит наш частный детектив, который следит за этим местом двадцать четыре
часа в сутки. Кроме того, Таламаска тоже не дремлет и делает со своей стороны
все возможное. А эта организация, надо заметить, имеет большой опыт в подобных
делах. Остается Нью-Йорк. Но и там мы не нашли никаких следов, которые
заслуживали бы внимания, если не считать поддельных чеков. Однако полученная по
ним сумма денег была незначительна, поэтому они не вызвали особых подозрений.
— Ясно, — сказал Майкл. — Куда же мне тогда
направиться? И вообще что мне делать? Мне кажется, эти вопросы напрашиваются
сами собой.
— Согласен, — ответил Райен. — По вполне
очевидным причинам мы не хотели рассказывать тебе того, что нам удалось
выяснить. Но теперь, когда ты все знаешь, надеюсь, поймешь, что лучше всего
будет тебе последовать совету доктора Роудза и остаться дома. Это разумно с
любой точки зрения.
— Есть еще кое-что, — не удержался, чтобы не
заметить, Пирс. Будь Райен не таким усталым и взвинченным, он, скорее всего,
возразил бы сыну, однако события последних дней окончательно выбили его из
седла, поэтому ему ничего не оставалось, как молча прикрыть рукой глаза.
— Ты должен нам рассказать все, — продолжал
Пирс. — Рассказать все, что произошло в этом доме на Рождество. Я должен
это знать. Потому что это касается непосредственно меня. Дело в том, что на мне
остались Мэйфейровский медицинский центр и целая куча прочих дел. Каждому из
нас приходится говорить друг с другом. Майкл, я хочу знать, что произошло. Кто
этот человек? Что он собой представляет?
Майкл чувствовал, что должен что-то сказать в ответ, но на
какое-то мгновение ему показалось это невозможным. Откинувшись назад в своем
кресле, он сначала уставился невидящим взором в пустоту, потом обвел глазами
лежащие на полу кипы книг и патефон, после чего украдкой взглянул на Мону.
Она вольготно раскинулась в кресле, перекинув ногу через
подлокотник. Для своего белого траурного платья, которое она с притворной
скромностью расправила между ног, девушка выглядела чересчур взрослой. Ее
устремленный на Майкла взгляд был исполнен иронии — именно так она взирала на
него в ночь накануне смерти Гиффорд.
— Роуан ушла с этим мужчиной, — сказала Мона тихим,
но отчетливым голосом. — Тем самым, который снова вошел в наш мир.
Эти слова она произнесла свойственным подросткам ровным и
безапелляционным тоном, в котором явственно прослеживалось раздражение тупостью
взрослых. Она говорила так, будто речь шла не о чем-то непостижимом, а о самом
заурядном явлении жизни.
— Да, она ушла с ним, — продолжала Мона. —
Тем самым парнем с длинными волосами. Тощим мутантом, призраком, дьяволом,
Лэшером — называйте его как хотите. Майкл затеял с ним драку возле бассейна, и
тот сбросил Майкла в воду. Там, на улице, до сих пор сохранился запах этого
типа. Точно такой же, как в той комнате, в которой он был рожден.
— Прекрати нести чепуху, — сдерживая в себе
разбушевавшийся гнев, Райен перешел на шепот. — Кажется, я просил тебя не
лезть в эти дела.
— Когда они покидали дом, — как ни в чем не бывало
продолжала Мона, — Роуан включила сигнализацию, чтобы Майклу пришли на
помощь. Впрочем, не исключено, что это сделал ее спутник. Даже дураку понятно,
что здесь произошло.
— Мона, приказываю тебе немедленно покинуть
комнату, — кипя от негодования, процедил Райен.
— Ни за что, — дерзко ответила она.
Майкл молчал. Он слышал все, что они говорили, но не знал,
как следует к этому относиться. Сначала ему хотелось рассказать о том, как
Роуан пыталась остановить того типа, который сбросил его в бассейн. Но потом
решил, что упоминать об этом не имеет смысла, тем более что Роуан оставила его
тонуть в этом бассейне. Тем более что Роуан не принадлежала себе. А находилась
под принуждением!
Райен раздраженно хмыкнул.
— Позвольте мне вам кое-что сообщить, —
выдержанным тоном воскликнул Эрон. — Доктор Ларкин располагает большим
количеством неизвестных нам сведений. Например, рентгеновскими снимками кистей
рук, ступней, позвоночника и таза. Кроме того, у него имеется энцефалограмма
мозга и прочие результаты анализов. Исходя из этих данных, известный нам
субъект в определенном смысле не является человеком. А представляет собой
уникальный продукт генетики. Он относится к отряду млекопитающих. Вернее сказать,
к приматам. Внешне похож на нас. И так же, как мы, теплокровный. Тем не менее
человеком он не является.
Пирс взглянул на отца с таким настороженным видом, будто
боялся, что тот в любой момент может выйти из себя.
— Я поверю в это только тогда, — встряхнув
головой, произнес Райен, — когда увижу результаты тестов собственными
глазами. Либо когда мне это скажет сам доктор Ларкин.
— Папа, вспомни, такая же точно картина вырисовывалась
и в результате судмедэкспертизы, — напомнил ему Пирс. — Ты же сам
только что упомянул о том, какой они нам прислали ответ. Помнится, они
сообщили, что образцы либо испорчены, либо загрязнены, либо подвергнуты
какой-то обработке. В противном случае исследуемая ими ткань и кровь должна бы
принадлежать субъекту, имеющему отличное от человека генетическое строение.
— То же самое говорит Мона, — еле слышно произнес
Майкл, слегка приподнявшись и окинув взглядом сначала Райена, а затем Мону.
Что-то в поведении Эрона все время вызывало у Майкла
беспокойство, однако он не мог понять, что именно, и даже не отдавал себе
отчета в том, что был встревожен, пока не отвел от него взгляд.