Флорентийские маски - читать онлайн книгу. Автор: Роза Планас cтр.№ 81

Коломбина освободила его от атавистического стыда; даже ради одного этого стоило познакомиться с ней. Женщина, которая общается с мертвыми и знает самые труднодоступные уголки кладбищ, где нет еще ни одной могилы. Джон Ди открыл окно западному ангелу и впустил в свой мир страдания католиков и кровь Гая Фокса, тайком, как пират, пробиравшегося к основанию стены вброд по пыльному морю пороха.

Ему срочно требовалось какое-то оправдание всему происходящему, что-то достойное внимания и уважения, иначе безумие могло оказаться сильнее его и он вполне мог свести счеты с жизнью, бросившись в воду самой милой его сердцу реки в Италии. Карло Лоренцини создал сказку, повествующую о старой педагогической традиции. Воспитание – это создание новой страны, рождение родины, подготовка детей к борьбе. Из этих детей должны были вырасти просвещенные юноши, такие как Мадзини, Бенедетто Муссолино или же его потомок Бенито, итальянский дуче, человек, говоривший на пяти языках. Он вдохновил своих учителей на то, чтобы они сформулировали для него окончательный, не подлежащий пересмотру не то приговор, не то диагноз: «Молодой человек, несовместимый с системой школьного образования». Именно ему, будущему дуче, как никому другому, потребовалась педагогическая система Карло Лоренцини. С ее помощью он стал великим актером, новым главным героем народного театра – «Комедии». Наполеоновская попытка нарушить внутреннюю субординацию ордена привела его на суд Великого фашистского совета, по приказу которого он и был казнен.

Музыка, доносившаяся из маленького кафе, открытого даже в такой поздний час, отвлекла профессора Канали от его мыслей. Кафе называлось «Гамберо Россо» – это была таверна Пиноккио. Осознав это, он ощутил, что у него вспотели ладони, а самого его начало трясти мелкой дрожью. Страх, который стал его верным спутником в последние дни, вновь обрушился на Федерико, как лавина. Да, он боялся, боялся всего, включая возможное предательство со стороны лучшего друга. Боялся сделать лишний шаг, чтобы не злить тех, кто за ним наблюдает, но при этом продолжал добиваться обладания той вещью, которая как раз и лишила его свободы действий. В этом новом, полном страха мире все происходило как в театре – даже умершие и похороненные герои вставали из могил и возвращались на сцену. В общем, у Федерико были веские причины, чтобы чувствовать себя слабым, беззащитным и постоянно испытывать чувство страха. И все же – зачем сдаваться раньше времени? Череп существует, причем эта костная ткань вовсе не мертва, а готова одарить мир новой формой жизни. «Может быть, я и Антонио сужу слишком строго, – убеждал себя Федерико. – Если бы он хотел владеть черепом единолично, он бы не стал делиться правом на эту тайну с друзьями. В конце концов, это он его купил, заплатил хорошие деньги, а все, что было потом, произошло лишь потому, что он решил разделить с друзьями возможности, которые открывала перед ними эта странная находка».

Смерть Марка смешала все карты и ускорила течение времени в спектакле. Антонио открыл в Мексике второй фронт поисков разгадки черепа, но в пылу борьбы не заметил, как драгоценную находку у него похитили, причем сделали это, судя по всему, самые близкие его семье люди. Федерико укорял себя за то, что не оценил по достоинству поступок мексиканца: тот ведь забросил все дела и попытки найти череп ради того, чтобы приехать сюда и увидеться с ним, чтобы предупредить его о грозящей опасности, чтобы, в конце концов, просто быть рядом с ним, облегчить горе, охватившее Федерико после самоубийства Марка. Об этом Федерико думал за бокалом темного, почти черного вина в кафе «Гамберо». Если новая для него театральная реальность развивается по сюжету сказки о деревянном мальчике, то здесь, в таверне Пиноккио, вот-вот должны появиться отрицательные персонажи – лиса и кот. Они, судя по всему, постараются убедить его в неоспоримых преимуществах какого-нибудь неведомого ему спасительного средства. Вдруг он вспомнил, что вышел из гостиницы уже за полночь. Антонио вполне мог проснуться и постучаться к нему в соседнюю комнату. «Не обнаружив меня посреди ночи, – подумал Федерико, – он наверняка сначала страшно испугается, а затем отправится на поиски. Это я как-то упустил из виду», – признался он самому себе, прикидывая, не пора ли возвращаться в гостиницу, чтобы по крайней мере предупредить Антонио.

Дверь в «Гамберо Россо» была деревянной, со множеством окошечек, интерьер выдержан в модернистском стиле, с большим количеством кованого железа в элементах обстановки и в декоре. Привлекли внимание Федерико и изящные керамические светильники. Столы здесь были круглые, столешницы из красного мрамора с белыми прожилками – очень похожего на тот, которым был вымощен пол во дворце Бонапарта. Размышления Федерико были прерваны появлением в кафе двух человек, в которых он без труда узнал старого Винченцо и его дочь, очаровательную Коломбину. Оба они явно нервничали. Федерико спрятался за одной из колонн, деливших зал таверны на несколько секторов. Ситуация складывалась совершенно непредсказуемо. Двое заговорщиков проследовали к барной стойке, где с ними приветливо, как старый знакомый, поздоровался молодой человек с набриолиненными, зачесанными назад волосами. Музыка в кафе звучала просто великолепная – «Гольдбергские вариации» Баха исполнял на оригинальных инструментах замечательный музыкант Тревор Пиннок. Англичанин при дворе итальянских фараонов. Винченцо заговорил с другим мужчиной, примерно одного с ним возраста. Федерико присмотрелся и понял, что это не кто иной, как тот самый библиотекарь-архивист из Национальной библиотеки, который, собственно говоря, и направил его к Винченцо. Человек, спасший рукописи Данте от потопа, считавшийся в своем кругу непререкаемым авторитетом во всех гуманитарных дисциплинах. Коломбина поискала глазами свободный столик и чуть не выбрала тот, что находился от Федерико буквально в шаге. Если бы не неверный свет, пробивавшийся сквозь разноцветные стекла модернистских фонарей, она, без сомнения, разглядела бы прижавшегося к колонне Федерико. Но везение не отвернулось от него окончательно: Андреа де Лукка увидела свободные стулья в дальнем от него углу. Профессор Канали вздохнул с облегчением.

Чуть позже к кружку присоединился еще один человек, которого Федерико не узнал. Он был седой и довольно высокий. Судя по манере держаться и по тонким рукам, он принадлежал к аристократии. Незнакомец подключился к разговору легко и непринужденно, как если бы общение было прервано всего пять минут назад.

Когда-то Пиноккио мечтал стать хорошим актером, теперь же все актеры мечтали стать Пиноккио или хотя бы получить роль в его сказке. В этом и заключалась единственная правда, на которую можно было опереться, чтобы не потеряться в будущем. В 1911 году итальянский граф Джулио Чезаре Антаморо впервые в истории кино создал экранизацию истории ожившей марионетки. Фильм был, естественно, немой, но его метраж был по меркам той эпохи просто огромным. Сам Антаморо вручную раскрасил пленку, а на главную роль был приглашен знаменитый в те годы актер варьете, выступавший под псевдонимом Полидор. Федерико сумел раздобыть сведения о недавней реставрации фильма. Судя по обрывочным сведениям, фильм был заново обработан в проявочной лаборатории, а затем восстановлен с помощью цифровых технологий. Чье-то щедрое пожертвование позволило не только восстановить основной вариант фильма, но и добавить ранее вырезанные фрагменты и считавшиеся утраченными кадры. Меценат, передавший деньги на этот проект, пожелал остаться неизвестным, но ему не удалось скрыть свою национальную принадлежность. В прессу просочилась информация, что некий мексиканец через Интернет заключил контракт со студией и лабораторией, которые разыскивали по всему миру любые фрагменты ленты и сведения, прямо или косвенно касающиеся первой известной экранизации сказки Коллоди. Узнав, откуда поступили деньги, Федерико сразу же подумал, что это дело рук Антонио. Но, рассудив здраво, он был вынужден признать, что это неверная мысль. В конце концов, сам Антонио рассказал ему, что в доме актера оставались и его бывшая жена, и Хоакин, в распоряжении которых было и достаточно средств, и возможность переводить их куда бы то ни было, пользуясь старыми электронными счетами, принадлежавшими скончавшемуся актеру. Судя по всему, клубок интриг и заговоров перекинулся уже на другую сторону Атлантики.