Укусы рассвета - читать онлайн книгу. Автор: Тонино Бенаквиста cтр.№ 18

Они меня упустили. Новый приступ ярости вызвал у меня новые слезы. Но уже совсем иного толка. В глубине каждого плача всегда скрывается малая толика удовольствия, которое рано или поздно выходит наружу. Вот оно и вырвалось — мощным фонтаном радости и счастья. Мгновенным переходом с одного берега безумия на другой. Счастье от сознания, что я смог разбить морду тому типу, что я способен быть и таким, и эдаким, и совсем другим человеком, которому уже никогда, до самого конца жизни, не придется испытывать стыд за то, что он молча снес оскорбление. За то, что позволил испоганить и растоптать свое самолюбие. Самолюбие, сильно пострадавшее в тот момент, когда я ползал у ног Бертрана.

Невдалеке я увидел телефонную будку.

— Ну как там Фред — доволен?

— …

— Я был уверен, что ты к нему пойдешь… Он не слишком сурово тебя принял?

— Думаю, скоро у тебя высадится целый десант оголтелых байкеров, которые нанесут немалый ущерб твоему заведению. Ах, как мне хотелось бы полюбоваться этим!

Смешки на другом конце провода.

— Ты пойми, старик… Я не люблю, когда кто-то приходит ко мне разнюхивать, что да как; за такие дела морду бьют. Я припас подарочек для Фредо, а тут ты явился, вот я и решил одним ударом убить двух зайцев. А Фредо я люблю, хотя он и ведет себя порой как слон в посудной лавке, но почему бы не доставить ему маленькую радость начистить кому-нибудь харю. А за меня не беспокойся, у нас с ним общие дела, и воевать нам не с руки. Во всяком случае, из-за этого. Да, совсем забыл — хочешь узнать, почему весь Париж дразнит его Белкой?

— Мне плевать. Гони адрес.

— Ты прав, старик, адрес ты заслужил сполна. Сейчас твой альбинос должен направляться в кафешку… Черт, дурацкое такое название, вечно вылетает у меня из головы… Что-то про моду… Эй, Пьеро, как оно называется, то заведение?

Если он ничего не скажет, я сяду в первое же такси, приеду и располосую ему горло моим бутылочным осколком.

— Чего-чего? А, ну точно! Кафе «Модерн». Это на улице Фонтен.

Щелк!

Я постоял еще несколько секунд с трубкой в руке, явственно вспоминая, как еще вчера вышибала этого заведения смачно перечислял все преимущества и неудобства моей смерти.

* * *

Улица Фонтен, будь она проклята! Чертова Пигаль. Есть Пигаль для туристов — это Париж геев, это злачные Бульвары, с их жалкими стриптизами и обторчанными трансвеститами, просьба вернуться к автобусу до полуночи. И есть наша Пигаль, для аборигенов — та, где «Martial's», «Folles Pigalles», «Mikado», «Nouvelle Eve», «Loco», «Moon», «Bus». И еще эта сволочная улица Фонтен. Куда бы вы ни шли, ее не миновать, это все равно что Соммье [17] для легавых. Все, кто живет в Париже ночной жизнью, в какой-то момент обязательно приходят на улицу Фонтен — встретиться со своими, спланировать вечер за рюмкой текилы, закусить ближе к утру стейком-тартар. Иногда мне чудится, что я — волчок на веревочке, привязанной другим концом к площади Бланш [18] .

Вдали замечаю Жерара, присевшего бочком на капот чьей-то розовой тачки. Этот парень годами не видит дневного света. Ложится спать в восемь утра, просыпается к двум дня, пару часов занимается американским боксом, обходит несколько баров, чтобы поболтать с дружками, и — за работу! Очень скоро морда у него примет цвет незрелого баклажана, глаза придется закрывать черными очками, а на поясе всегда будут болтаться нунчаки, его верный защитник. Все это в равной степени относится и ко мне самому, ведь мои внутренние часы настроены так же, как у него. Правду сказал ночью тот старый безумец: если постоянно плыть против течения, наверняка свихнешься. Сон на дне бассейна не сильно восстанавливает тонус. Деликатесы каждую ночь не всегда полезны для желудка. Ну а уж шампанское…

Жерар болтает с двумя клиентами. Три часа ночи, основная публика уже схлынула, теперь до утра можно расслабляться, подменяя друг друга на посту. На входе хватит и одного вышибалы. Но при моей везучести я уж точно нарвусь на самого злобного.

Что он там талдычил про неумышленное убийство? Получит лет пять тюрьмы, выйдет через три и станет королем Парижа. Кто же после этого посмеет к нему соваться? Кто посмеет бросить ему вызов, услышав столь недвусмысленное заявление? Я спрашиваю себя, неужто это Париж и парижская ночь породили карьеризм такого рода? Может быть, Джордан уже там, в зале. Мне нужно только пройти в эту дверь. Увидеть его, позвонить старику. И мне отдадут моего Бертрана.

Пройти в эту дверь.

Повторить вчерашний маневр? Дождаться кого-нибудь знакомого, кто возьмет меня под свое крылышко и проведет мимо этого цербера? Нет, не выйдет. Во-первых, время слишком позднее и поток клиентов иссяк. Во-вторых, он сказал, что сдержит слово, даже если я заявлюсь к нему с самим папой римским. Есть и другой способ — метод гиены, дожидающейся своей очереди: подстеречь Джордана здесь, на улице. Если он соблаговолит выйти. А если его там нет? Значит, я напрасно потрачу время. А если он выйдет, как его задержать?

Нет, я должен войти внутрь. Чего бы это ни стоило.

Вдобавок сегодня у меня есть веские аргументы.

При виде меня у Жерара отвисает челюсть. Наверное, думает: это слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Неужто овечка сама решила кинуться в пасть волку?!

— Эй, мокрица! Это ты или, может, я сплю?

Изумление. Мне еще никогда не удавалось вызывать у людей подобных чувств. И вдруг у меня мороз по коже пробегает. Меня охватывает дурное предчувствие. Когда он говорил «убью», это была просто болтовня. Так, глупая шутка. Разве можно принимать всерьез такие слова? Да и все остальные тоже. Это же просто развлекуха — и ночь, и люди, которых встречаешь в ночи, и жизнь, которую я веду. Только сейчас я осознал, что всего за одни сутки меня похитили, моего друга взяли в заложники, мне поручили преподнести беличье чучело, я раскроил кому-то череп, а в настоящий момент развлекаюсь тем, что изображаю камикадзе перед парнем, который жаждет взять на свою совесть грех моего убийства, чтобы преуспеть в жизни.

— Я пришел из-за вчерашнего… Я вел себя по-дурацки… Хочу извиниться.

Что бы ему еще наплести? Главное, выглядеть искренним.

— Мы ведь оба с тобой — люди ночи… Пересекаемся то здесь, то там… Не стоит нам воевать…

Сам себе дивлюсь: как я могу распинаться перед этой сволочью, когда в душе мечтаю, чтобы его катком размазало по асфальту. Вынимаю из кармана два старательно сложенных Паскаля.

— Это тебе в возмещение убытков. И пойдем выпьем там у вас, я угощаю.

Жерар в шоке. Он остолбенело вылупился на купюры, такие маленькие в его огромной ладони. Я сразил его наповал. Стою, не зная, куда глаза девать: то ли смотреть на посетителей, которые выходят на улицу, удивленно вздрагивая от темноты и ночной свежести, то ли на такси, куда садится шикарная зевающая пара, то ли на неоновую вывеску «Korovabar», с мигающей буквой «К», то ли на свой дырявый башмак. Жерар недоверчиво оглядывает меня с головы до ног и сует мою тысячу в карман.