Малавита - читать онлайн книгу. Автор: Тонино Бенаквиста cтр.№ 46

— Ты куда? — спросил он первым.

— Никуда, а ты?

Уоррен больше не увидит Бэль долгие годы. Однажды он приедет за ней, и поднесет ей на блюдечке Голливуд, и положит мир к ее ногам. Он сжал челюсти, борясь со слезами. Бэль обняла его, навсегда оставляя в его памяти образ любящей сестры. И он, с бьющимся сердцем, обнял ее с такой нежностью, какой еще никогда ни к кому не испытывал.

— Я правда люблю тебя, Бэль.

— Знай, я всегда буду гордиться тобой, и, где бы ты ни был, помни об этом.

И они снова обнялись.

На первом этаже, запертый на веранде, Фред был бесконечно далек от того, чтобы вообразить это извержение братских чувств. У него случился провал в памяти, и он завис в середине главы описания обрядов посвящения в добровольное общество — Onorevole societa. Прежде, чем стать бандитом, признанным и почитаемым собратьями, соискатель приглашался на церемонию, процедура которой ни на йоту не менялась за многие века. Ему кололи указательный палец иголкой, так, чтоб появилась капля крови, давали ему в руки изображение Пресвятой Девы, поджигали и просили его повторить по-итальянски: «Клянусь, что если я нарушу эту клятву, то пусть я сгорю, как этот образ, и…» Фред не помнил продолжения, а ведь сколько раз он слыхал эту клятву, с тех пор как сам дал ее тридцать лет назад? Как же там дальше? «Пусть я сгорю, как этот образ, и…» — что, черт побери? Что-то же там было дальше… Ничто не могло объяснить эту забывчивость, столь досадную, в самом разгаре литературного вдохновения. Ничто, кроме этой картины: он сам горит, как эта икона.

Он несколько раз проорал имя жены и принялся искать ее по всему дому. Не увидев Магги на диване, который она уже несколько дней не покидала, он ощутил какое-то странное предчувствие и обшарил все комнаты одну за другой, в том числе комнаты второго этажа, где он наткнулся на детей, даже не заметив, что они стоят, обнявшись, со слезами на глазах.

— Матери никто не видел?

Они покачали головами и увидели, как он спустился в котельную, обошел спящую собаку и снова поднялся в гостиную.

— МА-АГГИ-И-И!!!

Неужели она нарушила приказ Квинтильяни? Немыслимо. Она скорее умрет, чем навлечет новые наказания. Тогда что же?

Какое-то объяснение должно было найтись, — возможно, самое худшее.

* * *

Меньше чем в двух километрах от Шолона микроавтобус въехал в Бофорский лес и остановился на берегу Авра. Люди вышли, потягиваясь и разминая ноги, молчаливые, словно они только что познакомились, собранные. Шофер шумно перевел дух и двинулся к берегу речки писать. Штурман и по совместительству переводчик вытащил большие пластиковые пакеты с новой одеждой, которые он поставил на землю, пусть члены отряда выбирают. Мэтт дал строгие указания насчет одежды: они должны походить на американцев, которые тысячами посещают этот район с 1945 года. Походить на американца — для кого-то дело нехитрое, а для тех, кто издавна копировал внешность кинематографических гангстеров, — задача повышенной сложности.

Самые молодые были способны по десять раз пересматривать один и тот же фильм, чтобы узнать марку пиджака или ботинок. И если большинство, пройдя обряд посвящения, расставались с этим боевым нарядом, то к другим он прирастал как вторая кожа. И не оспаривая приказа «походить на американцев», они не знали, как его трактовать. Что это в точности означает? Стараться выглядеть, как чурбан? Как можно больше походить на черт-те что? Привлекать к себе внимание? Не привлекать? Надо ли одеться как подросток, как техасский деревенщина или как нью-йоркский бомж? Сколько разных американцев!..

Пиджаки от знаменитых модельеров, брюки, сшитые на заказ, и шелковые рубашки постепенно снимались, и им на смену являлись майки, бермуды, рубашки без пуговиц и с короткими рукавами, с мягким воротничком, вещи бесформенные, свободные, ткани — синтетические, яркие рисунки, каскетки. Ничего, они еще свое наверстают, получат по два миллиона долларов и купят себе что вздумается в магазинах на Мэдисон и Пятой авеню. Подавая пример, Мэтт взял одежду первым и надел светлые брюки с защипами у талии, красную майку и бежевую жилетку. Грег Санфеличе остановил свой выбор на застиранных джинсах и майке с гербом университета Колорадо. Ги Барбер натянул черные джинсы, тесно сидящие на бедрах, с трудом засунул туда все свое мужское хозяйство и взял хлопчатую синюю рубашку с широким воротом. Остальная команда сгрудилась у мешков. Джулио Гузман не смог не откомментировать в краткой форме каждого из своих коллег:

— Джерри, обалдеть, как ты похож на американца!

— А ты знаешь на кого похож, пуэрториканец хренов? На хренова американца!

Мало-помалу лица прояснились, и все стали долдонить, кто во что горазд: «Хренов американец», «Заткнись, янки», «Ну вы, американцы, и зануды…»

Мэтт достал два чемодана, в которых хранился арсенал. Мужчины, снова посерьезнев и чувствуя себя немного скованно в новой одежде, поделили ручное оружие: им предлагался выбор между полуавтоматическим пистолетом «Магнум 44 рисеч» и револьвером «Смит Вессон Ультра лайт 38 спешиал». Первый давал очень малую погрешность при стрельбе издали по движущейся цели, второй превосходно зарекомендовал себя в случае близкой расправы, все зависело от индивидуальной манеры работать, от привычек, компетенции, потому что не всех бойцов нанимали именно за стрелковые качества. Если некоторые испытывали настоящее удовольствие от новизны оружия, от его гладкой на ощупь, без единой царапинки поверхности, от запаха, еще не испорченного окалиной, от вороненого цвета, то другие с сожалением вспоминали о своем привычном оружии, верном спутнике, до сих пор оберегавшем их жизнь, а теперь оставленном на родине.

Настало время проделать некоторые ритуальные жесты: наполнить барабаны, пристегнуть рожки, прицелиться, выхватить оружие из-за пояса и засунуть его назад, то же — из кобуры, то же — из-за спины, из подмышки, и т. д. Потом Мэтт направил их к берегу Авра, чтобы они прошли финальный тест: стрельба на разогрев, стрельба навскидку, одновременная стрельба. Николас Бонгусто отстрелялся первым по воображаемым мишеням на другом берегу, потом присмотрел в нескольких метрах вверх по течению рыбацкую хижину, от которой шли мостки на опорах, и направил стрельбу на нее. Вскоре десять человек, выстроившись в цепь, направили оружие на маленькую лачугу и разрядили по несколько обойм каждый. После добрых пяти минут плотной стрельбы толевая крыша съехала в воду, а деревянные стенки, прошитые пулями, рухнули. Теперь игра заключалась в том, чтобы добить и сваи, так, чтобы все сооружение рухнуло в реку, что вскоре и произошло. Оружие было в безупречном боевом состоянии, и каждый член отряда только что весьма удачно обновил свой экземпляр.

Мэтт раздал карманные деньги и мобильные телефоны, потом несколько минут поговорил с переводчиком, который выступал то в роли второго штурмана, то разведчика, и предложил пойти вверх по течению реки Авр и войти в город. Дав последние рекомендации войску, Мэтт открыл поход на Шолон.

По мере того как они приближались к городу, до них стали доноситься странные и довольно характерные звуки: знакомый шум, ярмарочная музыка, веселые крики, понятный без перевода праздничный гам. Отряд карателей стал выдвигать самые абсурдные предположения.