Игрушка Двуликого - читать онлайн книгу. Автор: Василий Горъ cтр.№ 46

– Два лам’наш’ги из двух, имеющихся у Гатранов… – подъехав вплотную к Неддару, еле слышно прошептал Тарваз Каменная Длань. – Достойно…

Король согласно кивнул, спешился, кинул повод подскочившему айти’ару и, не удержавшись, скосил взгляд на леди Этерию, все еще восседающую в седле.

О Боги, она была прекрасна даже в грусти.

– …Тот, кто назвал слуг Двуликого Бездушными, – слепец: в Кроме Света больше, чем во всех орденцах, вместе взятых!

– В орденцах не Свет, а Тьма, латт’иара… – усмехнулся Латирдан. – Поэтому если сравниваешь, то сравнивай с кем-нибудь подостойнее…

Баронесса его не услышала – подошла к бойнице, невидящим взглядом уставилась в ночную тьму и тяжело вздохнула:

– Почему Путь, несущий Добро, должен заканчиваться так быстро?

Ответа на этот вопрос король не знал, поэтому промолчал.

Несколько долгих-предолгих мгновений Этерия смотрела в темноту, потом зябко поежилась, повернулась к Неддару и еле заметно покраснела.

– Знаешь, а ведь я завидую! Завидую Крому и Мэйнарии д’Атерн: они знают, что их Путь подошел к концу, и не тратят время на всякую ерунду…

– То есть тратят друг на друга каждый миг оставшегося им срока? – уточнил король.

– Да: они не убивают время, не ищут в словах другого скрытый смысл или второе дно, не смотрят на сторону. Их чувства настолько яркие и сильные, что я ощущаю себя пустышкой…

– Они просто выгорают… Как угли на ветру… – буркнул Латирдан и неожиданно для себя процитировал Изумрудную Скрижаль: «Жизнь – это испытание, дарованное Богом-Отцом. Души, наполненные истинным Светом, проходят его быстро и получают самый великий дар из тех, которыми могут одарить Боги, – Посмертие…»

Баронесса поморщилась:

– Изумрудная Скрижаль написана Орденом, причем для того, чтобы позволять братьям во Свете вводить в заблуждение тех, кто не в состоянии думать своей головой. На самом деле Богов много, и каждый из них хоть иногда, да поглядывает на нас…

– Ну да, на того же Крома смотрят Двуликий, Бастарз и Эйдилия… – кивнул Неддар. – На Унгара – Барс, Эйдилия и Хэль…

– Ага. Значит, жизнь – это испытание, дарованное нам не Богом-Отцом, а Богами… – грустно улыбнулась Этерия Кейвази. – А по поводу величайшего дара могу сказать следующее: для того, чтобы радоваться возможности воссоединиться с близкими после смерти, надо, чтобы эти близкие были. Мало того, раз для воссоединения требуется обоюдное желание, значит, надо, чтобы за время своего пребывания на Горготе мы научились кого-то любить, а те, кого любим мы, полюбили нас. Согласен?

– Да… – кивнул король.

– Значит, самый великий дар, которым могут одарить Боги, это любовь и жизнь… А Кром с Мэйнарией доживают последние дни…

– А что ты скажешь о зависимости продолжительности жизни от наличия Света в душе? – заинтересованно спросил Неддар.

Этерия помрачнела:

– Если верить разуму, то никакой зависимости нет: большая часть убийц, насильников и грабителей оказываются на эшафоте сравнительно молодыми, а моя кормилица в свои семьдесят два носится, как листик по ветру. Но стоит дать слово душе – и понимаешь, что лучшие уходят слишком рано…

– Силы твоей деснице и зоркости твоему взору, адвар! – послышалось из-за спины. Неддар стряхнул с себя оцепенение, развернулся на месте и мысленно хмыкнул: Кром, замерший в дверном проеме, выглядел как настоящий хейсар. Причем хейсар, гордящийся своим родом – между атакующими барсами, вышитыми на его баас’ара’д’ори [172] , невесть откуда появились бело-синие снежные вихри! [173]

«Ого!!! [174] » – удивленно подумал король, нашел взглядом увея, убедился, что тот совершенно спокоен, и вдруг понял, что не знает, как приветствовать стоящего перед ним воина. Желать мудрости и долголетия? Но такое пожелание должно было напомнить Крому о скором конце Пути. Троекратным криком «у-уэй» – знаком уважения к человеку, готовому отдать свою жизнь Богу? Так чтобы понять смысл этого крика, надо было родиться хейсаром или прожить в Шаргайле не один год. Повторить ничего не значащую фразу «силы деснице и зоркости взгляду» и тем самым продемонстрировать свое равнодушие?

«Он – слуга Двуликого… – мелькнуло в голове. – И живет своим Путем. Значит, надо желать то, к чему он стремится…»

– Быстрого Посмертия тебе, Идущий!

Взгляд Крома потемнел, и король, почувствовав, какую бурю чувств вызвали у Меченого его слова, мысленно взвыл. И не поверил своим ушам, услышав приветствие Этерии Кейвази:

– Благосклонности Богов, счастья и долголетия тебе и твоей жене, Мастер!

Кром склонил голову, показывая, что услышал и оценил пожелание, и повернулся к аннарам.

– Силы вашим десницам и зоркости вашим взорам, аннар’о! Что привело вас в этот сарти в столь ранний час?

– Благосклонности Богов, мудрости и долголетия, баас’ори’те! – отозвался Сжатый Кулак. – Уважение, долг и чувство стыда!

– Стыда?

– Из ста ярок одна с вертячкой… [175] – угрюмо буркнул аннар. – Один из нас перестал слышать голос крови и потерялся в тумане. Куда он зайдет в своих скитаниях, знает одна Хэль. Поэтому мы просим тебя принять клинки наших сыновей!

Само собой, Кром не понял, что ему предлагают. И нахмурился.

– Они проводят тебя до храма Двуликого… – объяснил Сосна на Скале.

Меченый задумчиво потер шрам на щеке, оглядел воинов, ожидающих его решения, задержал взгляд на обоих лам’наш’ги и… согласился:

– Я принимаю их клинки с благодарностью…

Сжатый Кулак облегченно перевел дух:

– Пусть Боги торят твой Путь, Хейсар…

…Тянуть время Кром не стал – немногословно попрощался, забросил на плечо переметные сумки, помахал рукой ро’ори и, не оглядываясь на жену, зашагал к двум породистым скарцам, привязанным около ворот.

Леди Мэйнария заторопилась было следом, потом остановилась, стянула с пальца родовое кольцо и подошла к Тарвазу:

– Лен – это люди… [176]