Стая - читать онлайн книгу. Автор: Франк Шетцинг cтр.№ 153

— Это люди, которые его знали. Друзья — не друзья, не играет роли. Когда человек умирает, он уходит от всех, и все идут с ним последний отрезок пути.

Похороны были короткие и несентиментальные. Эневек ещё до погребения успел многим пожать руки. Священник почитал из Библии и произнёс молитву, после чего гроб опустили в неглубокую яму и прикрыли синим полиэтиленом. Мужчины завалили гроб камнями. Крест в мерзлоте стоял косо — как и другие кресты на этом кладбище. Экезак сунул в руки племяннику деревянную шкатулку: в ней были искусственные цветы, пачка сигарет и зуб медведя в металлической оправе. Эневек послушно положил шкатулку под крест.

Взглянуть на отца перед погребением он отказался. Для Эневека отец умер уже так давно, что погребение казалось ему излишней процедурой.

Он даже не старался что-нибудь почувствовать. Только хотел, чтобы всё поскорее закончилось. И — домой.

Где это — дом?

И вдруг, когда все траурные гости запели молитву, его охватило чувство потерянности и паники. Он задрожал — но не от холода. Он думал о Ванкувере и Тофино, но дом его был не там.

— Леон! — Экезак подхватил его под руку. — Всё в порядке, мальчик?

— Да, а что? — пролепетал он.

— Ты же на ногах не стоишь, — с состраданием сказал Экезак.

Многие смотрели в их сторону.

— Спасибо, Иджи. Ничего.

Он посмотрел на людей, представил себе, что у них в мыслях и как далеки они от правды. Они думают, что у родного гроба можно упасть. Даже если ты эскимос и не отступишь ни перед чем.

Кроме, разве, алкоголя и наркотиков.

Эневек чувствовал, что ему становится дурно.

Он повернулся и быстрым шагом ушёл прочь. Дядя не стал его удерживать. У церкви он чуть не побежал. Но не знал, куда бежать. Ни одна сторона света не была предназначена для него.

Поужинал он в «Полярном домике». Мэри-Энн что-то приготовила, но Эневек объяснил дяде, что хочет побыть один. Тот кивнул и отвёз его в отель. По печальному лицу старика было видно, что он не поверил.

Несколько часов Эневек пролежал на кровати, глядя в телевизор. Он не знал, как выдержит в Кейп-Дорсете ещё один день. Он забронировал отель на два дня, полагая, что понадобятся ещё какие-то формальности, но Экезак уже всё устроил. В принципе, он мог улететь хоть сейчас.

Полёт в Иквалуит оформить просто. Если повезёт, то и на Монреаль будет место. Лишь бы скорее очутиться там — подальше от этого жуткого края света по имени Кейп-Дорсет.

Он незаметно погрузился в сон.

Эневек спал, а дух его продолжал бегство из Нунавута. Он видел себя в самолёте, который кружил над Ванкувером в ожидании разрешения на посадку. И вдруг пилот поворачивается к Эневеку и говорит:

— Нам не дают посадку. Вам нельзя ни в Ванкувер, ни в Тофино.

— Почему? — удивился Эневек.

— Наземный контроль говорит, что вы здесь не дома.

— Но я постоянно проживаю в Ванкувере. А в Тофино живу на яхте.

— Мы наводили справки. Там о вас никто не знает. Наземный контроль велит отвезти вас домой. Так где же ваш дом?

— Прямо под нами.

Машина начинает снижение, делает круг за кругом, огни города приближаются, но это не Ванкувер. Повсюду лежит снег, по чёрной воде плавают льдины.

Они садятся в Кейп-Дорсете.

Внезапно он оказывается в родительском доме, оба ещё живы и празднуют его день рождения. Пришли соседские дети, все пляшут, а отец предлагает побежать наперегонки по снегу. Он протягивает Эневеку огромный пакет и говорит, что это его единственный подарок, но драгоценный.

Там всё, что тебе понадобится для жизни, — говорит он. — Но бежать тебе придётся с ним.

Эневек едва удерживает тяжёлый пакет. Они выходят наружу, где в темноте светится снег, и чей-то голос нашёптывает ему, что у него нет выбора, он должен победить в этой гонке, иначе остальные убьют его, они так договорились. Превратятся в волков и растерзают его, если он не успеет добежать до воды и не укроется под ней.

Эневек начинает плакать. Он не может представить, почему с ним так должны обойтись. Он проклинает свой день рождения, потому что не хочет быть растерзанным. Пальцы его вцепляются в пакет, и он бежит. Снег глубокий, он увязает в нём по пояс и едва продвигается вперёд. Оглядывается, но больше никого не видит. Он один. Только дом его родителей стоит поодаль — с тёмными окнами, с закрытой дверью. Холодная луна сияет над ним, а вокруг мёртвая тишина.

Эневек раздумывает, не вернуться ли домой, но там явно никого нет. Он вспоминает предупреждение о голодных волках, которые только и ждут, чтобы разорвать его живое тело. Может, они затаились в доме?

Страх берёт верх. Он поворачивается и бежит вниз, к воде. Пакет стал совсем маленьким, он без усилий держит его в руке и теперь гораздо быстрее продвигается вперёд.

Небо полно звёзд. Кто-то зовёт его по имени. Зов слабо пробивается сквозь сугроб, и Эневек, разрываясь между ужасом и любопытством, робким шагом приближается к сугробу, но видит, что это два мёртвых тела, припорошённых снегом. Его родители.

Он смотрит на свой пакет, который стал совсем крохотным, и начинает его разворачивать, но внутри ничего нет.

Эневек медленно поворачивает голову и видит маленький покосившийся домик — скорее сарай из жести. Дверь болтается на петлях.

Его дом.

Нет, думает он. Нет! И плачет. Не может быть, чтобы это была его жизнь. Не так он себе её представлял!

Горе охватывает его. Рыдания разрывают грудь, заполняют весь мир, в котором он теперь совсем один.

Его комната в «Полярном домике».

Эневек сел в постели. Он дрожал всем телом. Будильник показывал 2:30. Он немного успокоился, открыл холодильник, достал пепси-колу и выпил её жадными глотками, стоя у окна.

Было безоблачно, но вместо безмерного звёздного неба над посёлком стояла белая ночь, и в её свете проступала тундра.

Эневек вдруг понял, как хороши краски тундры.

Он оделся, натянул шапку и вышел в светлую ночь. Он гулял, пока не утомился, а вернувшись, сбросил одежду прямо на пол, завалился в постель и заснул мёртвым сном.

Наутро он позвонил Экезаку:

— Хочешь со мной позавтракать?

Вопрос застал дядю врасплох.

— Мы с Мэри-Энн как раз завтракаем…

— Ну ладно.

— Нет, постой… Мы только начали. Почему бы тебе не зайти и не съесть с нами хорошую порцию яичницы с ветчиной?

— Хорошо. Сейчас буду.

Порция, которую перед ним поставила Мэри-Энн, оказалась более чем хорошей, но Эневек неустрашимо набросился на неё. Мэри-Энн сияла.