– Вероятно. Знаешь, проклятие работает. Алиса
меня не выносит. Лишь сейчас я поняла, каково приходилось бедной Кате. У моей
мачехи было уникальное терпение, и, что совсем ужасно, теперь я поняла: она
меня искренне любила! Получается, я выперла вон единственного человека, который
испытывал ко мне доброе чувство.
Я решила приободрить павшую духом Лизу:
– Не стоит впадать в уныние. У тебя есть отец,
муж, подруги.
Лиза натянула на плечи атласное покрывало.
– Папа снова женился, подруга у меня одна,
Витя, конечно, славный, но он меня всерьез не принимает, Алиса… Ты сама видела!
Такие концерты у нас бывают по пять раз на дню.
– А с новой мачехой у тебя какие отношения? –
Я решила отвлечь Лизу от грустных мыслей.
Ласкина улыбнулась.
– Я уже не четырнадцатилетний подросток, и мы
чудесно общаемся. Но от этого мне не делается лучше, поэтому я и решила
написать книгу.
– При чем тут книга? – не поняла я.
Лиза встала, подошла к зеркалу и поправила
прическу.
– Я ходила на прием к психотерапевту. Меня
замучили бессонница, головокружения, постоянно хочется плакать. Душевед
посоветовал излить проблему на бумаге, пообещал, что, если я выплесну эмоции,
они утихнут. Но зачем зря стараться? Издам книгу, стану писательницей, утру нос
этим Моралли и прочим! Давай работать! Чего стоишь?
Я молча устроилась за столом и начала писать
под диктовку Ласкиной. Пару минут назад Лиза разговаривала как нормальная
женщина, а сейчас вновь превратилась в капризную блондинку. Вероятно, в глубине
души она по-прежнему подросток, остро ощущающий свое одиночество и ненужность,
отчаянно желающий любви. После недавнего разговора у меня сложилось твердое мнение:
Лиза не пылает страстью к Виктору, замуж она вышла потому, что так решил отец.
Некоторые девочки бегут в загс, едва справив
восемнадцатилетие, дурочки опасаются клейма «старая дева». Ладно, хватит
отвлекаться, надо набросать новый план романа. Но вдохновение не спешило.
– Я жутко устала, – скорчила гримасу Лиза, –
хочу отдохнуть!
– Так и время позднее, – согласилась я. – Мне
тоже пора домой.
Сегодня, после нескольких дней перетаскивания
вещей, нам с Шумаковым впервые предстояло ночевать на новом месте. Мы
договорились встретиться с ним у подъезда, никто не хотел один перешагивать
порог квартиры, где нам предстояло совместно жить. Я полагала, что церемонию
торжественного открытия пентхауса следует проводить в компании с любимым
человеком. Вот почему мы ровно в десять вечера вошли в подъезд и подошли к
лифту.
Если быть честной, то помещение на последнем
этаже новостройки нельзя назвать пентхаусом. Это четырехкомнатные апартаменты,
которые имеют выход на крышу, где я устроила небольшую веранду. Лучше не
рассказывать, сколько инстанций мне пришлось обежать, чтобы получить разрешение
поставить на крыше, на свежем воздухе, несколько пластиковых стульев и
крохотный столик! Зато можно будет отвечать на вопрос журналистов: «Арина, вы
обитаете в столице или перебрались по примеру многих в Подмосковье?» – «У меня
пентхаус, каждый день я любуюсь панорамой столицы», – не упоминая о том, что в
роскошном доме нет пока ни кровати, ни дивана, ни кресел.
Похоже, сегодня нам придется спать на
картонке, постеленной на полу.
Мы подошли к стальной двери, я воткнула ключ в
замочную скважину.
– Стой, – скомандовал Юра.
– Что-то не так? – насторожилась я.
Юрик быстро расстегнул спортивную сумку и
начал рыться внутри, приговаривая:
– Эй, куда ты подевался?
– С носком беседуешь? – хихикнула я, – скажи
наркотикам «нет», давай входим.
– Погоди, – не согласился Юра. – О, привет!
– Добрый вечер, – вежливо ответила я, – только
мы уже здоровались.
– Я сейчас вот с ней разговариваю, – уточнил
Шумаков и вытащил на свет божий маленькое черное существо с длинным хвостом. –
Первой в дом впускают кошку. Однозначно.
– Ты купил кота? Почему со мной не
посоветовался? – обиделась я.
– Увидел случайно, когда сюда ехал, – пояснил
Юрик, – он сидел у подъезда, там типа сад-палисадник – крохотный парк.
– Он больше похож на белку, – уточнила я.
– Белки рыжие или серые, – не отступил Шумаков,
– посмотри внимательно: уши, морда, четыре лапы, хвост. Типичная кошатина.
– Две руки, две ноги, голова, выразительные
глаза и улыбка, это кто?
– Ты! – мигом ответил Юра.
– Нет, – засмеялась я. – Обезьяна. Так вот,
твоя находка смахивает на кота, как я на мартышку!
– Нельзя отрицать, что между тобой и приматом
есть пугающее сходство, – заявил Шумаков. – Перестань вредничать, пусть киса
перешагнет через порог.
Я с опаской взяла из рук Юры небольшого
зверька, покрытого короткой блестящей шерстью, и поставила его на пол со
словами:
– Добро пожаловать.
Зверек побежал внутрь, мы с Шумаковым вошли в
прихожую, и я сообразила: повесить верхнюю одежду некуда, а положить сумку не
на что. Хорошо хоть чай мы не будем пить, сидя на полу по-восточному: в кухне
мебель есть. Зато мне не придется готовить, потому что в квартире совсем нет
продуктов, а поскольку плита отсутствует, нет никакой необходимости делать
котлеты, их не на чем пожарить, да и нарубить фарш без мясорубки проблематично.
Из кармана Юриного пуховика послышалось
характерное попискивание, его сотовый сообщал о получении эсэмэс. Шумаков
быстро вынул трубку и воскликнул:
– Сюда едет Алеша Просторный, хочет поздравить
нас с новосельем.
Одно из правил счастливой семейной жизни
гласит: «Если ты намерена жить с любимым без скандалов, никогда не лишай его
общения с приятелями». Я изобразила на лице радость.
– Здорово!
– Сделай одолжение, – чуть смущенно попросил
Юрик, – спустись в супермаркет, купи чего-нибудь к ужину.
Я кивнула и поспешила в расположенный по
соседству магазин.
Чем можно угостить совершенно незнакомого
человека, если в вашей квартире нет плиты? Долго думать над ответом не
пришлось, я зарулила в гастрономический отдел и принялась изучать прилавок с
сырами. «Маасдам с мягкой корочкой», «Раклет», «Грюйер второго сорта»,
«Каркатун с яблоками».