Носорог для Папы Римского - читать онлайн книгу. Автор: Лоуренс Норфолк cтр.№ 195

Земля по обе стороны лагеря слегка поднималась, образуя отлогие горбовидные гребни выглаженной дождями и высушенной солнцем красной глины, которая выступала из леса и внезапно обрывалась у края реки. Выбрав удобную позицию, Намоке глядел вниз на россыпь выстроенных наскоро хижин, навесов и святилищ, крытых циновками из рафии или из длинной травы, которая в изобилии росла после отступления половодья. Люди, сновавшие между домами этого неосновательного города, были советниками, вождями, священниками, принцами, носителями разных титулов, а с учетом сопровождавших их слуг и рабов население города было во много раз больше. Все они, так или иначе, желали этих переговоров, и теперь, спустя всего двенадцать дней после их начала, они выказывали нетерпение. Те, у кого уже имелись торговые сношения и договоры с белыми, разорвали их в знак уважения к тем, кто считал, что чужеземцы ничем не лучше крыс в курятнике. Никто ни в чем не соглашался с другими, а общим было лишь желание, чтобы нри ответили на вопросы, порожденные их беспокойством… Они хотели, чтобы на грозовом облаке перед ними явился Эзе Нри и сказал им, что делать, и это было крайне глупо, потому что люди нри никогда никому не указывали, что делать. Благодаря нри было созвано это собрание, не более того. Намоке шел, волоча обутые в сандалии ноги среди свежих побегов травы, пробивавшихся сквозь запекшуюся железистую почву. На отлогий глинистый берег, простиравшийся ниже, были вытащены не меньше четырех десятков пирог. Дальше по берегу стояло обири, со всех сторон открытое, с высоко поднятой над землей крышей, державшейся на толстых столбах дерева абара, и с полом, устланным циновками из рафии. Там уже сидели несколько икверре, ожидая начала сегодняшних переговоров. Его посох-офо — короткий сук и пучок палочек вокруг него — неустойчиво стоял на небольшом табурете, украшенном искусной резьбой. Эти палочки казались вполне безвредными, пока оставались там — так, немного дерева для растопки, разоренное гнездо, — однако же, если бы он прошел через лагерь, воздев их над головой, воткнул бы их в мягкую почву, потом выдернул бы их за корни, а затем разбросал вокруг эту почву, словно она была семенами, тогда все они вскочили бы на ноги и пустились наутек, Все до единого. Бежали бы так, как бегут от смерти… Какой соблазн! Над лодками нечетким зеленым пятном пронесся зимородок. Намоке обернулся и посмотрел вниз по реке. Прошло два дня с тех пор, как Гбуджо, Апиа и Онугу получили весть от иджо о том, что их сестра плывет через мангровые болота, и отправились вниз по реке, чтобы ее встретить. Но сейчас на реке не было ничего, кроме нескольких рыбацких каноэ и пирог, отчаливших от острова и доставлявших вождей нди-мили-нну на переговоры. Он повернулся и направился к обири, сопровождаемый взглядами экверре, и заносчивых бини, и посланцев из Конго и Ндонго, и представителей племен ока и нупе, а также самого старшего и самого младшего из сыновей óни народа ифе, вместе с их (отдельными) эскортами слуг… Все они ждали его, ждали переговоров, ждали слов от Эзе Нри.

Слабое белесое свечение в небе, свойственное для времени гарматана, усиливалось, переходя в резкое сияние. Время шло, и люди медленно прибывали, разговаривая поначалу мягко, затем все более резко, собираясь в небольшие группы, которые быстро превращались в партии, в узлы разногласий и противоречий, пока перед Намоке не предстал целый лес машущих рук и указующих пальцев, а шум не сделался неистовым громыханием жалоб, негодующих восклицаний, неявных оскорблений, оправданий, обращенных к скептическому слуху, опровергаемых построений, основой для которых служили разные доводы, соперничество, тупоголовость… Как, размышлял он, спокойно расхаживая между бранящимися, изо всего этого может возникнуть согласие? Он снова посмотрел в сторону реки, частично закрываемой троими нупе, наседавшими на несчастного калабари, который возражал, что трое людей из его деревни были убиты белыми — во всяком случае, однажды утром отправились торговать с ними рыбой и больше не возвращались. Река в этом месте была очень широкой, длинный ее отрезок, тянувшийся до Асабы, нарушался только песчаным островом, где был разбит лагерь нди-мили-нну. Обычно там устраивалась большая ярмарка. Намоке поразмыслил о ежегодном возникновении острова посреди мутных речных вод, о твердой земле, поднимающейся из забитого илом потока, где могли в дружеской обстановке встречаться торговцы, чтобы покупать товары или обмениваться ими. Может, согласие возникнет таким же образом? Потом он вспомнил о явлении, которое жители Иды называли янгби, — о кратковременном вздутии реки, которое должно было произойти через неделю-другую, — тогда вода поднимется по колено. Янгби длилось всего несколько дней, ровно столько, сколько требовалось, чтобы смыть этот остров.

День клонился к вечеру, и дебаты в обири становились угрюмыми и сварливыми. Ока по имени Джиофо яростно спорил с рослым бини, который бесстрастно стоял перед ним, скрестив длинные руки под своим одеянием.

— Они нуждаются в золоте, рабах, бивнях Эньи, перце. Прекрасно! — Джиофо размахивал в воздухе пальцем. — Но это только сегодня. А завтра? Что им тогда понадобится? С каждым годом их прибывает все больше — вы и сами это признаете, — а вы, бини, предоставляете им землю, чтобы они там жили, и даже защищаете их, когда они грабят людей на побережье…

— Оба Эсиги изгнал их, когда начались переговоры, как и обещал. Кроме того, они слабые, и большинство из них мрут от лихорадки, — успел вставить бини.

— Да! — вскричал Джиофо. — Их даже воздух терпеть не может, на земле, которой они касаются, ничего не растет. Земля, к которой они притронулись, запятнана! Мертва!

Намоке переводил взгляд с одного на другого: с бини, раздраженно трясшего головой, на Джиофо, не прекращавшего орать. Подобные стычки постоянно случались на переговорах, и гам этих перепалок звучал для него жужжанием разъяренных шершней. Что хорошего могло из этого выйти?

— Погоди, погоди, — закончил Джиофо, поворачиваясь теперь к Намоке. — Когда Эзе Нри вынесет свое суждение, тогда и увидишь!

— Когда Эзе Нри заговорит, — произнес бини так, будто обращался к самому себе, — то все прояснится. Возможно, и в твоей голове тоже. — Он презрительно отошел в сторону.

Лишившись оппонента, Джиофо переадресовал свои сетования Намоке.

— Эти бини считают себя лучше всех остальных, а? Что вообще они делают? Только и знают, что посиживают да поглаживают свои красивые длинные пальчики, а толку? Посмотри-ка. — Он протянул к нему свои собственные руки с короткими и толстыми пальцами. — После прошлого урожая эти руки выковали сотню клинков, а уж сколько до того, не знаю — со счета сбился. А эти бини — тьфу!

Он сделал вид, что плюет на пол — в обири это было табу, — и запричитал снова, Намоке же спокойно кивал, ожидая возможности ускользнуть. Но Джиофо все бубнил и бубнил, и голос его впивался Намоке в голову, словно стреловидный червь, а там и без того звучало уже множество голосов, проникших в череп наподобие уховерток и теперь извивавшихся и глодавших его мозг. Когда Эзе Нри заговорит…

Где этот голос? Все ждали его, но запас терпения иссякал, что служило, например, причиной горячности Джиофо, продолжавшего свои громогласные обличения, которые все чаще повторялись: его горечь произрастала из того же беспокойства, которое привело сюда всех, а источником беспокойства было незнание. Железо сломано… Кузнец, должно быть, в этой именно пословице находит особый смак, мрачно думал Намоке, хотя, конечно, не находит его в тех обстоятельствах, на которые она намекает. …и никто не знает, что делать. Немного масла, чтобы легче было проглотить сухие слова. С благодарным удивлением он вдруг осознал, что его мучитель наконец замолчал. Поблизости располагалась группа жителей Иды, говоривших между собой. Когда Намоке перевел на них взгляд, они тоже замолчали. Внушающее суеверный страх молчание собиралось и вспухало у него за спиной — молчание, никого не примиряющее, словно соперники среди рыночного гомона заметили друг друга и прервались посреди фразы, уставившись друг другу в глаза так пристально, что коридор их внимания, все более безмолвного и густого, расширяется, вбирая в себя все сборище. Итак, рты либо закрывались, либо оставались открытыми, и через несколько секунд все обири умолкло, а все присутствовавшие там уставились вперед, на то самое место, где Намоке стоял раньше. Тогда он ощутил ее присутствие. Значит, пробормотал Намоке, поворачиваясь вместе со всеми остальными, она вернулась.