— И ты сказал, что не знаешь?
— Естественно! Черт побери, Сэм!
Она замолчала и уставилась на Билли, изо всех сил пытаясь поверить тому, что он говорил, и не зная, удастся ли ей это.
— Тогда, если ты не имеешь отношения к этому типу и к тому, что он хотел сделать, почему мы внезапно снова уезжаем и почему в конце нашей улицы сшиваются эти ирландцы? — Она внезапно умолкла и встала. — И не говори мне, что они связаны с ИРА, — останавливаясь на каждом слове проговорила она. — Не вздумай говорить мне это, Билли.
Он двинулся к ней, но она побледнев отпрянула, и выражение гнева сменилось страхом на ее лице.
— Да ничего подобного, Сэм, честное слово, — начал он,
— Тогда что происходит. Билли? — истерически закричала она, и по ее щекам снова потекли слезы. — Скажи мне. Потому что мне страшно.
Билли остановился посередине комнаты и устало посмотрел на нее, не зная, что лучше сказать, и в конечном счете вернулся все к той же шараде. Полуправда выглядела лучше, чем вся правда.
— Тип, с которым я разговаривал, вероятно, нашел другого исполнителя на свою грязную работу, потому что теперь его ищут. Но вся проблема заключается в том, что он исчез, а они почему-то думают, что я знаю, куда он делся. Вот и все.
— А ты знаешь это?
Она закрыла глаза и облегченно вздохнула, когда он кивнул.
— Тогда скажи им. Билли. И давай попробуем вернуться к нормальной жизни.
Он посмотрел на нее и снова кивнул.
— Хорошо, Сэм, Если это необходимо, я так и сделаю.
Он вышел из комнаты, добрался до своего кабинета и рухнул в кресло, уставившись в стену и пытаясь сообразить, что делать дальше. Однако на самом деле он уже знал это. Он понял это в тот самый момент, как только узнал об убийстве Дерека Сиппингса.
Единственное, чего он не знал, так это что он будет делать потом.
Глава 37
Суббота, 4 ноября 2000 года, 14.50
К тому моменту, когда Билли одел и собрал мальчиков, Сэм сделала новый макияж и, если не считать легкой припухлости вокруг глаз, снова выглядела так же привлекательно, как обычно.
Обняв ее и выдав самые строгие наставления, чтобы они постоянно находились на виду и поддерживали с ним связь. Билли посадил всех троих в «БМВ» и отправил по залитой дождем А12 в сторону М25. Его «рейндж-ровер» следовал за ними по направлению к торговому центру на другой стороне Темзы на приличном расстоянии, так как ему надо было убедиться в том, что за ними никто не следит. Он решил отослать жену и мальчиков из дома, чтобы у него было время собраться и принять решение, что делать дальше.
Но пока он ехал за ними, то и дело поглядывая в зеркала заднего вида, в голове у него зародилась новая мысль. Как только он убедился в том, что это единственно возможный для него выход, он схватил свою трубку и набрал номер Пита Симпсона, с облегчением отметив, что, как он и просил, его телефон был включен.
— Пит, это я. У тебя все в порядке?
— Да, кажется, да, — испуганно ответил тот. — Что происходит?
— Я устроил тебе билеты и документы, но нам нужно встретиться.
— Где? И когда?
Билли глубоко вздохнул, чтобы взять себя в руки. Он вдруг почувствовал, что внутри у него все горит. Впрочем, это было неудивительно, учитывая, что он ничего не ел целый день.
— Ты у сестры?
— Да. Только что добрался.
— Отлично, тогда садись в машину и отправляйся как можно быстрее в мой гараж в Ромфорде. Знаешь, где он находится? У тебя есть ручка? Записывай…
Уладив все с Симпсоном, Билли снова сосредоточился на Сэм и мальчиках, тут же инстинктивно посмотрел в зеркала, но, к счастью, не обнаружил ничего подозрительного. Успокоенный этим, он закурил сигарету и заставил себя расслабиться, решив, что надо использовать предоставившееся время для подробной разработки плана и оттачивания всех его деталей. К тому моменту, когда впереди замаячила М25, он уже не сомневался в том, что предусмотрел все случайности и, что важнее всего, что его план должен был сработать.
Он снова поднял трубку, набрал номер Сэм в «БМВ» и сообщил ей, что дальше она поедет одна, что он любит ее, и попросил не беспокоиться о нем. И она исчезла в направлении М25. Она еще не успела влиться в поток машин, направлявшийся к Кенту, как Билли, развернувшись, уже вовсю мчался в противоположном направлении, одновременно просматривая телефоны, записанные на трубке, в поисках нужного.
Это был номер человека, с которым он был знаком много лет и по «Вест Хэму», и по выездам за рубеж со сборной, но к которому раньше он никогда не обращался. Он звонил ему только раз, будучи в Глазго, когда приехал туда с толпой английских болельщиков и когда их окружили с тыла, так что Билли был вынужден вызвать подкрепление. Но и тогда это было последним шансом, так как он всегда старался избегать контактов с экстремистами, что в равной степени относилось и к тем, с кем он был знаком по «Вест Хэму». Потому что в Аптон—парке, в отличие от других клубов, славившихся определенной причастностью к политике, таких ребят скорее терпели, нежели принимали. «Молотки» были скорее общественной организацией, нежели политической, и именно поэтому они смогли стать одной большой счастливой семьей, что позволило им существовать в течение столь долгого времени. В их среде не существовало никаких разногласий.
Однако это не мешало некоторым из его пацанов связываться как с левыми, так и с правыми. Однако если дело доходило до выбора между Бригадой и политикой, то он делался всегда в пользу Бригады. Даже такие ребята, как Большой Марк, всегда понимали и принимали это. А круче его никого не было. И тем не менее Билли всегда старался держаться от него подальше во избежание каких бы то ни было догадок относительно его собственных политических пристрастий.
Он посмотрел на набранный номер и, вознеся молитву за трансляцию матча с «Вест Хэмом» в понедельник, нажал кнопку «связь». Ему ответил хриплый голос на кокни:
— Чего надо?
Билли на мгновение замешкался: акцент был несколько иным по сравнению с обычным ист-эндовским — несмотря на резкость и почти зловещую тональность, голос свидетельствовал об образованности своего обладателя.
— Это Марк?
— Да, а это кто?
— Марк, это Билли. Билли Эванс.
Тональность голоса тут же изменилась. Он стал менее агрессивным, хотя не менее устрашающим.
— А, привет, Билли-бой. В чем дело?
— Послушай, Марк, мне очень неприятно тебя обременять, старик, но мне нужна твоя помощь. При чем быстро. Кто у тебя может навести справки о двух ирландцах, разыскивающих меня?
Марк перезвонил как раз в тот момент, когда Билли входил в свой офис. И сообщенные им новости не были обнадеживающими.