Артур и запретный город - читать онлайн книгу. Автор: Люк Бессон cтр.№ 15

— Вы получаете мое прощение! — величественно произносит он, глядя свысока на крошечного человечка с короткими ножками. И, перешагнув через Артура, гордо удаляется.

— Я тебя предупреждал: они крайне обидчивы! — напоминает Барахлюш.

Спаржапых уже исчез из виду, а Артур все еще смотрит ему вслед.

Вскоре взор его привлекает еще одна группа не менее экзотических животных. Это огромные меховые существа, круглые как шарики, с остренькими лисьими мордочками и дюжиной лап, пребывающих в постоянном движении.

— Это шарокири. Они живут в лесах Пятого континента, — поясняет Барахлюш. — Они умеют полировать жемчужины. Ты приносишь им испорченную жемчужину, они глотают ее, а через полгода возвращают тебе гораздо более красивую, чем была прежде.

Словно желая подтвердить слова принца, один из шарокири подкатывается к витрине крохотной лавки, разместившейся в скальной нише. На пороге его встречает шитокрыт. Племя шитокрытов, проживающее на далеком Шестом континенте, удостоено звания официальных поставщиков товаров в Некрополис. Шитокрыты также наделены правом контролировать уличную торговлю в городе. Эти привилегии дал им сам Урдалак. Ходят слухи, что вождь племени Какакрант некогда спас жизнь Ужасному У, одолжив ему денег на пластическую операцию. Ужасный в долгу не остался и отблагодарил вождя и его племя. Это случилось много лун тому назад, и с тех пор все шитокрыты, прибывающие в Некрополис, быстро богатеют.

Шарокири протягивает одну из лап продавцу, и тот нехотя пожимает ее. Впрочем, возможно, шарокири просто передает ему что-то из лапы в лапу.

Обменявшись с продавцом несколькими словами, которых ни Артур, ни Барахлюш не поняли, шарокири начинает сотрясаться в конвульсиях, словно у него внезапно начались желудочные колики. Шерсть у шарокири несколько раз меняет цвет, пока, наконец, не становится тошнотворного зеленовато-желтого цвета. Он громоподобно рыгает, и изо рта его вылетает великолепная жемчужина, падающая прямо в подставленную шитокрытом шкатулку из черного дерева. Шарокири принимает свой прежний цвет, а торговец берет жемчужину пинцетом и рассматривает ее. Она действительно великолепна. Кивком головы шитокрыт соглашается принять товар.

Шарокири широко улыбается и вновь бьется в конвульсиях, намереваясь, видимо, выплюнуть следующую жемчужину.

Артур впервые присутствует при такой торговой сделке.

Радостный вопль выводит Артура из задумчивости. Барахлюш заметил продавца белликорна. Подскакивая и подпрыгивая, принц исполняет короткий диковатый танец, вознося хвалы и благодарности небу.

— Что с тобой? — с тревогой спрашивает Артур, глядя на скачущего Барахлюша, чей танец больше всего напоминает бег на месте по острым гвоздям. Барахлюш, у которого уже слюнки бегут от нетерпения, бросается другу на шею.

— Это же белликорны в сиропе! На всех Семи континентах нет ничего вкуснее белликорнов в сиропе! — объясняет Барахлюш, плотоядно облизываясь.

— Понимаю, но все же объясни: что такое эти самые белликорны? — допрашивает друга Артур. С некоторых пор он не доверяет гастрономическим пристрастиям Барахлюша.

— Селинельное тесто, сваренное в молоке гамуля, обвалянное в сбитом яйце, посыпанное дробленым орехом и залитое сладчайшим сиропом из розовых лепестков, — с наслаждением объясняет Барахлюш — рецепт приготовления белликорнов он знает наизусть.

Артур поддается на уговоры приятеля. Маленький бисквитик кажется ему совершенно неопасным. По форме он похож на крохотные рожки газели: это печенье иногда делает его бабушка по рецепту, привезенному дедушкой из Африки.

Барахлюш вытаскивает монетку и бросает ее шитокрыту, который ловит ее на лету.

— Прошу вас, господа, — вежливо, как и полагается достойному негоцианту, улыбается шитокрыт. Барахлюш берет белликорн и целиком запихивает его в рот. Издав удовлетворенное квохтанье и сглотнув слюну, он медленно жует, продлевая удовольствие от любимого лакомства.

Видя, с каким наслаждение вкушает лежащую перед ним пищу Барахлюш, Артур сдается. Он берет белликорн и откусывает блестящий от сиропа кончик. И замирает в ожидании. Он прекрасно помнит, какое действие оказал на него Огненный Джек. Ничего не происходит. Сироп тает во рту, сладкое тесто напоминает миндальный кекс.

Артур успокаивается и принимается жевать.

— Скажи… ведь правда, ты никогда не пробовал ничего вкуснее? — с набитым ртом вопрошает Барахлюш; он уплетает уже четвертый белликорн.

Артур вынужден согласиться, что пирожное, действительно, вкусное и он с удовольствием съест еще штучку.

— Полагаю, вы оценили свежесть моих белликорнов? — спрашивает продавец, сопровождая вопрос столь радужной улыбкой, что ответ на него ясен заранее.

Оба мальчика бодро кивают головами: рот у них занят тестом и сиропом.

— Розы были собраны и сварены сегодня утром, а яйца я оторвал всего час назад! — уточняет хозяин. Он явно гордится своей продукцией.

Артур резко прекращает жевать, рот его раскрывается и нижняя челюсть опускается так низко, что из нее вываливается кусочек белликорна. Мальчика насторожила одна деталь. Совсем крохотная. В большим мире яйца кладут, собирают, находят, крадут в конце концов, но никогда не отрывают.

— А чьи это яйца? — как можно спокойнее спрашивает Артур, но лицо его — явно в ожидании худшего — невольно вытягивается. Глядя на столь непросвещенного клиента, продавец снисходительно улыбается.

— Для настоящих белликорнов, пирожных, достойных королевского стола, берется только один сорт яиц. Это яйца зеленых гусениц, оторванные непосредственно от самки, — разъясняет кондитер. — Я не продаю подделок! — гордо заявляет он, и указательный палец его упирается в фирменную бляшку на фартуке. Надпись на бляшке свидетельствует, что в текущем году он является лучшим производителем белликорнов.

Вместо ответа в лицо ему летят остатки недожеванного пирожного.

Кондитер стоит в растерянности. Он потрясен оскорблением, которое невольно нанес ему юный Артур.

— Простите, но у меня аллергия на яйца стрекоз и гусениц, — объясняет Артур, стараясь говорить как можно убедительнее.

Сейчас ему больше всего хочется прополоскать рот. Он оглядывается в поисках воды, не замечая, как лицо кондитера, покрытое крошками теста, наливается гневом.