Заговор - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Рабб cтр.№ 122

Мы скорбим о трагедии, мы понимаем ее истинность, но мы еще и извлекаем из нее урок. Смерть вице-президента должна помочь нам в правильном свете увидеть неприглядные события прошедшей недели. Они не сокрушили нас и не подорвали нашу веру. Страна наша сильна, невредима — невредима настолько, что мы можем оплакать единственную подлинную сегодняшнюю трагедию. Сейчас мы должны взглянуть на самих себя и избавиться от мрачных ожиданий. Этого, я знаю, хотел бы Уолтер Пемброук.

К концу недели мало кто ставил под сомнение мудрый совет президента.

Печально, но два дня спустя разразилась новая трагедия: «Тиг телеком» объявила о смерти своего вдохновителя, своей путеводной звезды, лучезарного Йонаса Тига. Его тоже унесла болезнь сердца, и, хотя обожающие телезрители скорбели о его утрате, а Эми Чандлер о его рейтингах, все они были слишком погружены в последствия недавних бедствий, чтобы уделить этой смерти большое внимание. Возникли разговоры по поводу до странности провидческой программы, которую передали за день до его смерти: запись, на которой Тиг, похоже, предугадывал некоторые драматические события, случившиеся днем позже. Посреди общей суматохи, впрочем, споры вокруг шоу быстро утихли. В газетах и журналах напечатали некрологи и статьи, в эфир передали рассказ о его жизни, но уже через несколько недель новая восходящая звезда появилась на другом канале — более дерзкая, более резкая. И феномен Тига благополучно ушел в прошлое.

В ту же неделю на последних страницах ряда крупнейших газет появилось сообщение о таинственном исчезновении Лоуренса Седжвика. При том что его банковские счета оказались нетронуты, а бумаги в новоорлеанском кабинете в целости и сохранности, складывалось впечатление, что судьба вновь схватила Седжвика за руку на горячем.

Совсем не такое внимание было уделено смерти довольно почтенного, хотя и малоизвестного политического теоретика, чья кончина удостоилась всего нескольких строк в «Нью-Йорк таймс». Как сообщалось, Герман Ландсдорф скончался во сне в возрасте восьмидесяти шести лет. Одинокий человек, он оставил после себя только свои труды.

* * *

Лишь очень немногие из этих газетных статей, впрочем, удостоились хотя бы беглого взгляда обитателей небольшой фермы в Мэриленде. Они были очень заняты другими делами. Хозяин фермы, ирландец, успевший снискать известность среди местных жителей своим затворничеством, стал подавать признаки жизни, заговаривал с покупателями на городском рынке, а одного-двух даже пригласил домой. Большинство местной знати приписало эту разительную перемену в О'Коннелле влиянию молодой особы, с которой он, похоже, не расставался. Женщина тоже расцвела, с каждой неделей чувствуя себя свободнее и непринужденнее. Хейден Даглиш, сторож на ферме, даже стал ставки принимать: как скоро ирландец сделает молодую Элисон законной женой и хозяйкой. Обычно равнодушный к пари и закладам, Гейлин поставил пять долларов на один из дней в конце сентября.

Снег кое-где лежал на широком пространстве, покрытом коротко подстриженной, ухоженной травой. Синоптики обещали, что снегопадов больше не будет, и ясное небо, похоже, подтверждало их правоту.

Ксандр и Сара сидели на скамейке довольно далеко от могилы: ни его, ни ее особо не интересовала надпись на могильном камне, они так до конца и не понимали, зачем вообще проделали это путешествие. Он позвонил и попросил ее приехать сразу же, как только после нескольких недель представился случай заговорить друг с другом. Время, проведенное врозь, особенно болезненно сказалось на Ксандре: непонятное прощание, неприкаянность, — но он понимал, что все это к лучшему. Сара тогда сказала, что ей хочется побыть какое-то время одной, начать сначала, найти для себя путь возврата. Ему следовало бы попробовать сделать то же самое. Неделя, проведенная в Хидре, однако, помогла мало. Одни лишь воспоминания о Фионе. И все же время прошло.

Теперь же, сидя бок о бок, они всматривались в имя Ландсдорфа. Им, наверное, очень нужно было увидеть его самим. Вместе. И в последний раз.

На похоронах они не присутствовали, или, точнее, в те выходные они вообще всюду отсутствовали, упрятанные в маленьком домике в сельской глубинке Виргинии. Проводившие допросы спецы были весьма огорчены, узнав, что нет ни имен, ни досье, которые помогли бы им связать все концы и разделаться со всеми неувязками и нестыковками. Манускрипты да документы были им явно не по душе. Ксандр умолял их уничтожить все. Те же, в свою очередь, уверяли, что будут «обращаться с материалами с величайшей осторожностью». Нет, этого мало, объяснял он. Нет, не его это забота, ответствовали они. И лишь когда сам президент, позвонив, предложил свои личные гарантии, что все будет полностью сохранено, Ксандр пошел на попятный. Что еще ему было делать? Ведь по-прежнему оставались кое-какие мелочи вроде обвинения их обоих в причастности к убийству Шентена, смерти Губер и прочему, что успели насобирать по ходу дела. «Позвольте, доктор, нам позаботиться об этом, и мы позабудем обо всем остальном, — сказал президент. — Разумеется, если есть что-то еще…»

От Боба Стайна пользы было чуть больше, но даже он вынужден был признать, что «ребята из Лэнгли не хотят делиться даже с теми, кто всю эту кашу заварил». Роль Притчарда поставила КПН в весьма щекотливое положение: потребуется время, прежде чем комитету удастся перетянуть скептиков на свою сторону. А до тех пор всем придется уповать, что манускрипт находится в надежных руках или, по крайней мере, лежит взаперти где-нибудь подальше. Пока же он займется тем, что приберет в доме. Это, само собой, после вполне заслуженного отпуска. После двух дней, что он провел прикованным к кровати, остались шрамы. На Багамах, слышал Боб, в это время года особенно хорошо. Так что до новых встреч.

Это было две недели назад.

— Скажи, о чем думаешь, — попросила Сара, выгибая спину, чтобы унять ноющую боль в ребрах.

— Не знаю. Вотапек, Седжвик. Хотелось бы знать, что с ними обошлись с «величайшей осторожностью». — Ксандр продолжал всматриваться в волнообразные ряды могильных плит. — Ферик… — Он взглянул на нее. — В любом случае. А те лучше?

— Будут лучше. — Сара улыбнулась. — Пока их будут держать подальше от вентиляционных коробов и компьютерных лабораторий. С ними все будет отлично. Как и со всем остальным. — Она повернулась к нему, взяла за руку. — Ксандр, я сюда приехала, потому что мне нужно, чтобы ты это знал. Все снова обретет смысл. Так всегда бывает.

Он кивнул:

— А значит, опять мне ничего другого не остается, как довериться тебе, так?

— Тебе нужно дать этому уйти. Само по себе это никогда не уйдет, значит, ты должен дать этому уйти.

— И чем же заниматься? — Ксандр переждал сильный напор ветра. — Наука в данный момент далеко не самое притягательное поприще. Не говоря о том, что меня там и не ждут. Даже оправданным убийцам в ней действительно нет места.

— Тогда обратись к тому, что знаешь.

Ксандр помолчал, потом произнес: