Последний праведник - читать онлайн книгу. Автор: А. Й. Казински cтр.№ 52

— А что она здесь делает?

Остаток разговора потонул в шуме катящегося глобуса. Ханна завернула за угол и направилась к аудитории. На мгновение она испугалась, что глобус просто не пройдет в дверь, но проем оказался достаточно широким. Она вытащила из кармана рулон фольги, найденный в маленькой кухоньке при столовой, и принялась оборачивать планету в фольгу, работая целеустремленно и быстро. Потом она приклеила на обернутый фольгой глобус вырезанные континенты — однако не на те места, на которых они обычно располагаются, а собрав вокруг Южного полюса, — и воткнула булавки, которые складывались теперь в совсем иной, чем раньше, узор. Она долго стояла молча, разглядывая Землю, прежде чем сказала вслух:

— Последний раз мир выглядел так в момент своего создания.

Церковь Святого Духа, Копенгаген

— Держите, вы это заслужили, — сказал священник, ставя стакан на стол перед Нильсом и наливая себе. — Смерть была совсем близко.

Золотистый алкоголь растаял у Нильса во рту, жидкость в стакане, который он отодвинул от себя, немного порозовела: у него изо рта шла кровь. Но зубы целы и нос не сломан.

— Вы бы заглянули в травмпункт по дороге, — сказал Розенберг с деланым спокойствием.

Нильс знал этот классический тип реакции человека, который только что избежал смертельной опасности. Жертва или полностью теряет человеческий облик и даже не старается этого скрыть, или же наоборот делает вид, что «ну Господи, какие пустяки, сейчас все пройдет». Последнее особенно свойственно мужчинам.

Нильс ничего не ответил. У него ныли челюсть и одна скула, болело колено и пульс никак не хотел успокаиваться.

Кабинет Розенберга являл собой странный гибрид переговорной и гостиной с фрагментами детского сада: в углу стоял ящик с погремушками и деталями от «Лего». Полка за спиной Розенберга провисла под тяжестью черных книг в кожаных переплетах.

— Почему он выбрал именно вас? — Нильс только сейчас обнаружил, что думает вслух.

Розенберг пожал плечами.

— Как он находит жертв? Или находил.

— Может быть, это случайность? — спросил священник, осушая свой стакан и тут же наливая себе новую порцию.

— Нет, в это я не верю.

— Еще?

Нильс накрыл ладонью свой стакан, изучающе глядя на священника. Он врет. Нильс только не знал, о чем именно.

— Я этого не понимаю, — из-за побоев Нильс говорил в нос, но был полон решимости выжать из священника правду. — У меня нет никаких идей, зачем сумасшедший объезжает земной шар, убивая хороших людей.

— Бросьте, — перебил его Розенберг. — Какой я к черту хороший.

Нильс пропустил это мимо ушей.

— Но в одном я уверен: это не случайность. А как раз наоборот! — Он поймал взгляд Розенберга и удерживал его. — Выбор пал именно на вас, вы должны были умереть сегодня. Конкретно вы, как и в случае со всеми остальными. Я должен просто понять, почему.

Нильс встал и подошел к окну. Кабинет располагался на втором этаже. Белое снежное одеяло словно в утешение покрыло улицу, все крыши, все машины, все скамейки. Внизу работала целая команда полицейских. Двое из них стояли на посту рядом с машиной, на заднем сиденье которой сидел Абдул Хади. Обе его руки были пристегнуты наручниками к железному кольцу в полу. Все, ни шагу дальше. Сотрудники спецслужб уже проинформировали Нильса и Розенберга, что те не имеют права говорить о случившемся. Закон о терроризме. Текущие расследования, предупреждение новых атак и так далее. Нильс прекрасно понимал, что об этом деле нигде не будет упомянуто ни единым словом, об этом не напишут газеты: такого никогда не случалось. Информация осядет в самых надежных национальных тайниках, куда нет доступа даже у премьер-министра. Нильс был знаком с новым законом о терроризме. Этот закон вбивал клин между знанием и информацией — с одной стороны, и неинформированным населением — с другой. Цензура в чистом виде.

Когда Нильс снова повернулся, лицо Розенберга словно затуманилось. Плечи чуть приподнялись. Реакция, подумал Нильс, вот она наконец, сейчас он сломается. До него начало доходить, что еще пара мгновений — и какой-то псих выпустил бы ему кишки. Теперь он уязвим.

— У вас есть семья? Кто-то сможет побыть с вами сегодня вечером? — спросил Нильс.

Священник молчал.

— Я, конечно, позабочусь о том, чтобы вы могли поговорить с психологом — если хотите.

Розенберг только кивнул. Повисла неловкая пауза. Нильс чувствовал, как Розенбергу хочется заговорить. Во всем признаться.

— Ну, звоните, если…

— Это не тот, кого вы ищете.

Нильс не шевелился. Ну вот, наконец.

— Вы поймали не того, кого ищете. — Розенберг говорил глубоким и каким-то далеким голосом, словно не сидел сейчас перед Нильсом, а находился где-то в другом месте.

— Что вы имеете в виду?

Тишина.

— Что вы имеете в виду? Почему это не тот, кого я ищу? Он же пытался вас убить.

— Это не он.

— Вы его знаете?

Розенберг нерешительно помолчал, потом кивнул. Нильс снова сел на свое место.

Институт Нильса Бора, Копенгаген

Физическая боль — всегда хороший знак для ученого. Знак того, что он слишком долго просидел, не меняя положения, слишком мало ел и ничего не пил: знак, что он забыл обо всем, предчувствуя прорыв. Некоторые исследователи-мужчины называют такую боль «схватками открытия». Ханна не обращала внимания на ноющую спину и урчание в животе, вводя в поисковую строку адрес http://en.wikipedia.org/wiki/File: Pangea_animation_03.gif.

Она как зачарованная наблюдала за коротким анимационным клипом о расколе континентов. Они как будто расплывались в разные стороны: Северная и Южная Америки, Азия. Она снова посмотрела на свои записки. Как красиво! Так просто, так очевидно.

* * *

— Ханна? Это ты? — Секретарша подняла удивленный взгляд от монитора, когда Ханна вошла в кабинет.

— Можно я позвоню с твоего телефона?

— Как дела? Ты уже сто лет к нам не заходила.

— Мой мобильный остался в моем старом кабинете, — перебила Ханна, глядя на секретаршу — Сольвей?

— Как дела, Ханна?

— Мне нужно позвонить, это очень важно.

Ханна сняла трубку и достала визитку Нильса. Сольвей улыбалась за ее спиной, покачивая головой.

— Нильс, привет, это я, перезвони мне, как только сможешь, я поняла кое-что совершенно невероятное. Тут… в общем… это так красиво, вся эта закономерность. Я знаю, где были совершены остальные убийства. — Она положила трубку и посмотрела на секретаршу. — Дело в том, что по всему миру совершена серия убийств, и я работаю сейчас вместе с полицейским, который ищет… — она запнулась.