Повозка медленно свернула на рю Руаяль, где шум ожидавшей толпы — десятков тысяч человек, собравшихся на площади Революции — возрос, как грохот океанских волн. Повозка проехала мимо дворца Тюильри, где король и королева со своими детьми провели самые лучшие и счастливые годы. Маркиз вспомнил, как в музыкальной комнате мезонина давал уроки игры на флейте их дочери, Марии Терезе. При виде ворот и дворцовых террас глаза королевы заблестели от слез.
Сквозь рев толпы уже доносился свист гильотины. Она и теперь продолжала работать. Узников отправляли на эшафот с мрачной размеренностью. Их смерть отмечалась последовательностью характерных звуков. Сначала раздавалось поскрипывание опускаемой баскулы — доски, на которую укладывали жертву. Затем, когда человек ложился на нее лицом вниз, раздавался стук люнета — деревянного полумесяца, фиксировавшего голову жертвы под лезвием. И, наконец, все это заканчивалось свистом самого лезвия, которое падало с высоты восемнадцати футов и затем отскакивало вверх, разбрызгивая кровь и куски красной плоти. В зависимости от известности «врага народа», за обезглавливанием следовало всеобщее ликование, во время которого палач вытирал инструмент, а его помощники выливали на платформу несколько ведер воды, чтобы немного очистить скользкую поверхность.
Вооруженная охрана оттеснила толпу, и повозка королевы подъехала к основанию эшафота. Антуанетта, которая месяцами не бывала на свежем воздухе, с трудом поднялась на ноги. Сант-Анджело быстро подхватил ее под локти и помог удержать равновесие, пока она спускалась с шаткой повозки. На миг королева удивилась этой странной помощи и осмотрелась по сторонам, но он ничем не выдал своего присутствия. Пусть она считает, что рядом с ней находится ангел, подумал маркиз.
Со связанными за спиной руками и при невидимой поддержке Сант-Анджело королева поднялась по лестнице. Ее темно-фиолетовые комнатные туфли скользнули на мокрых досках эшафота, и она случайно наступила на ногу палачу.
— Извините, мсье, — сказала она. — Я сделала это ненамеренно.
Пока маркиз беспомощно стоял рядом, Мария Антуанетта легла на доску, и ее шею зажали люнетом. Чуть ниже эшафота зеваки, толкаясь, занимали позиции, чтобы смочить в ее крови свои платки и шляпы. Среди них Сант-Анджело заметил помощника Эбера — мужчину с белым пером в красной шапке. В предвкушении казни он приплясывал от нетерпения.
Затем палач отступил назад и опустил блеснувшее лезвие. Оно с дребезгом и стуком упало вниз. Когда отсеченная голова полетела в корзину — с окровавленным ртом и широко раскрытыми глазами, — неистовое ликование, которое маркиз ни с чем не мог сравнить, охватило счастливую толпу горожан.
Глава 28
Эшер вышел из метро на станции «Пигаль». Он был доволен проделанной работой. Вломиться в номер в отеле «Крийон» оказалось проще простого. И хотя Дэвид взял драгоценную сумку с собой, они с Оливией оказали ему большую услугу, оставив в комнате свои ноутбуки. Эрнст несколько часов перекачивал на сервер их файлы. Ему даже пришлось заказать себе в номер обед — омара, шампанское и прекрасное лимонное суфле. А почему бы и нет?
Их файлы были очень странными. В ноутбуке Франко хранилась всякая муть, начиная от портретов Бронзино и кончая трактатами по древним технологиям стеклодувов. Компьютер девчонки выглядел не лучше. Чего он только не нашел в ее материалах! Безумная подборка документов самого разного толка от мифологии до месмеризма, от египетских практик захоронения усопших до справочных указаний нацистских ученых. Это все напоминало книжные полки в ее квартире. Для Эшера, который всегда внимательно изучал подборку информации как основу для анализа, экскурсия в номер его подопечных дала прекрасное, пусть и не совсем понятное указание на то, чем они занимались. Теперь он догадывался, что именно искали таинственные подопечные Шиллингера. Эрнст всегда хотел знать больше, чем того требовали его наниматели.
Переходя улицу, он взглянул на верхний этаж гостиницы. В их номере горел свет. Значит, Янтцен тоже вернулся. Когда он вошел в фойе, консьержка украдкой поманила его к себе. Она только что ела конфеты, и ее пальцы были липкими от карамели.
— У вас гости, — прошептала она.
— Сколько?
— Точно не знаю. Было трое или четверо. Но сейчас, мне кажется, осталось двое.
Эшер не ожидал посетителей. Он попросил пожилую даму подождать пять минут и затем подняться наверх, чтобы предложить тому, кто откроет, свежие полотенца. Вернувшись назад на улицу, Эрнст быстро поднялся по пожарной лестнице. Добравшись до верхнего этажа и подкравшись к окну, он осмотрел комнату сквозь щель, оставшуюся между шторами. Юлиуса нигде не было видно. Но на стуле между кроватями сидел мужчина в белой рубашке и с красным галстуком. В правой руке он держал пистолет Эшера.
Черт возьми! Эрнст украл это оружие со стола одного из луврских охранников и, уходя в «Крийон», оставил его в номере.
Послышался стук в дверь. Мужчина молча встал, держа оружие обеими руками. Он не был любителем. Консьержка открыла дверь своим ключом и вошла, держа перед собой кипу свежего белья. Мужчина торопливо сунул оружие под покрывало на постели. Эшер услышал, как пожилая дама извинилась за вторжение. Турок ответил, что он ожидает возвращения своих друзей. Воспользовавшись тем, что стрелок отвлекся, Эрнст просунул пальцы под раму окна и поднял ее на фут или больше. Когда консьержка ушла, мужчина бросил полотенца на кровать и снова сел на стул. Эшер больше не сомневался, зачем его оставили здесь.
Через пару минут стрелок заметил сквозняк и развевавшуюся штору. Какое-то время он размышлял, вставать ему или не вставать. Затем, бросив пистолет на кровать, он поднялся, потянулся всем телом и покрутил шеей в разные стороны. Эшер, выжидая, прижался к кирпичной стене. Через несколько секунд шторы задернулись плотнее, но парень не стал закрывать окно. Наоборот, будто оказывая Эшеру услугу, он еще больше приоткрыл его. Эрнст сунул руку в проем, схватил мужчину за галстук и одним рывком вытянул его голову из окна. Другой рукой он нанес удар в лицо. Турок попытался сопротивляться, но Эшер просунул руку под его галстук и, что было силы, сдавил горло парня. Когда мужчина начал задыхаться, Эрнст опустил раму на его лопатки, затем привстал и ударил пяткой по затылку стрелка. Послышался отвратительный хруст. Второй удар был завершающим. Тело еще подергивалось, но Эрнст вытащил его из окна и перекатил, как тяжелый тюк с бельем, через край ограждения пожарной лестницы. Труп с грохотом рухнул на мусорные баки и соскользнул в черный проем у стены. Эшер затаил дыхание, ожидая какой-либо реакции от соседей или прохожих, однако в эту прохладную ночь все окна были закрыты, а люди по соседству знали, что не стоит совать нос в чужие дела.
Согнувшись, Эрнст забрался в комнату. Он вернул себе «глок» и осмотрелся по сторонам. Пепельницу наполняли сигаретные окурки. Любимые марки выходцев с востока — «Самсун» и «Мальтеп». Держа наготове оружие, он направился к двери в ванную комнату. Она была приоткрыта, и Эрнст услышал, как из крана капала вода. Он осторожно переступил порог. Полупрозрачная ширма была задернута, но он знал, кого там найдет.