Мефодий Буслаев. Месть валькирий - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Емец cтр.№ 21

12 се. В пику Даф начинаю приручать Депресняка. Он вроде неплохо ко мне относится, но как-то временами. Я никогда не знаю, когда к нему можно прикоснуться, а когда нельзя. Зато еду, которую я приношу, лопает с удовольствием. Правда, мне надоело покупать и разбивать градусники, чтобы раздобыть для него ртути. От молока его, как оказалось, тошнит.

15 с. Ага! Вот она, ахиллесова пята Даф! Ей не правится, что я вожусь с ее котом. Несколько раз она подхватывала его под живот и утаскивала у меня из-под носа. На меня она смотрит с досадой. От ненависти до любви – один шаг. А от досады, интересно, сколько?

17 се. Погладил котика, что называется!!! Три шрама на руке обеспечены. Но я не отступлю. Как только Улита заговорит рану, попробую снова.

22 сент. Еще один шрам, уже на другой руке, но прогресс есть. Депресняк позволил мне коснуться его носа и продержать так около трех секунд. Потом Чимоданов увидел, что я трогаю кота, испугался и завопил. Я не успел отдернуть руку. Даф кинулась заговаривать мне царапину, действительно глубокую. Руки у нее немного дрожали, хотя крови она не боится. Странные существа девушки! Чем меньше ты о них думаешь – тем больше они думают о тебе.

27 се. Приручение Депресняка идет полным ходом, Он с большим интересом обнюхивает бинты на моей руке. Вид у него при этом озадаченный, точно он недоумевает, откуда это могло взяться. Даф первой нарушила молчание, заявив, чтобы я не трогал больше ее кота. И как раз в этот момент Депресняк потерся спиной о мою ногу! Немая сцена! Улита, была тут же, увидела лицо Даф и так хохотала, что под ней сломался стул. 11 о. С Даф у нас все хорошо. Странное дело, почему-то, когда все хорошо, в дневник ничего не записываешь. Не тянет как-то его вести. Если и дальше так пойдет, то дневник получится однобоким. Человек со стороны, заглянув в эту тетрадь, решит, что у меня в жизни все было плохо. Если выживет, конечно. Ну все, надоело!..»

 

«Глупый я был! Одно слово: ипфантил!» – с досадой подумал Меф и торопливо перевернул сразу несколько страниц, спеша поскорее выплыть на чистое пространство.

Обнаружив, где заканчивается последняя запись, он попытался вспомнить, какое сегодня число, но, так и не вспомнив, быстро начал писать:

 

«Примерно конец апреля»

 

1. Я давно не был у матери и толком не знаю, о чем с ней говорить, когда она рядом.

2. Мои главные недостатки: самоуверенность, высокомерие, грубость, раздражительность.

3. Я хочу иметь больше силы воли.

4. У меня получается быть искренним с собой, Но иногда я не могу быть искренним с окружающими. Я имею в виду истинную искренность, а не частичную которая бывает полезна для манипуляций и чтобы производить нормальное впечатление.

5. Для меня важно, что обо мне думают другие. Хотя на самом деле надо быть кем-то, а не казаться.

6. Я умный лишь настолько, насколько это необходимо, и чувствую, что не хочу становиться умнее.

7. Я ощущаю, что становлюсь не лучше, а хуже.

8. Все-таки я очень хотел бы знать, что такое счастье. Вчера мы с Даф пытались это понять и пришли примерно к следующему:

Счастье – когда все мечты сбываются, но не совсем сразу (идеал постепеновца).

Счастье – это когда все время идешь к цели, которая никогда не бывает конечной (идеал труженика).

Счастье – это вся жизнь за вычетом несчастий и очевидных нелепостей (идеал расслабленного человека с чувством юмора).

Счастье – это то, что можно внятно выразить в денежном эквиваленте. То есть счастье начинается тогда, когда человек сумеет обзавестись собственной норой, собственной транспортной гусеницей и рядом других вещей, список которых может разниться (идеал среднестатистического приобретателя).

Счастье – когда капель неприятностей бьет по макушке меньше, чем макушка этого заслуживает (идеал запуганного обывателя).

Счастье – сломать хребет миру прежде, чем мир сломает твой (идеал стража мрака).

Счастья нет, но есть покой и воля (идеал нейтрала).

 

Счастье – в отсутствии желаний и самодостаточности. Ты не делаешь ничего для мира, мир оставляет тебя в покое (идеал пассивного или уставшего нейтрала).

Счастье – когда хочется только отдавать и не важно, получишь ли ты что-нибудь взамен (идеал стража света и просто хорошего ч-ка)».

 

Меф отложил ручку и задумался.

«Все-таки на меня влияет не только Арей, но и Даф. И это неплохо», – подумал он. Между тем, что он писал в сентябре, и тем, что писал сейчас, была огромная разница. Прогресс, который не мог не радовать.

 

***

 

Мефодий шел к Зозо. Утро выдалось свободным, и он решил навестить мать. Дафна вначале собиралась составить ему компанию, но после передумала и отправилась с Натой по магазинам. Ходить с Натой было удобнее, чем часами выслеживать неудачливую вещь по примеру Эссиорха. За единственную улыбку Наты любой продавец готов был опустошить всю витрину, а если понадобится, то и прокопать носом траншею параллельно фундаменту магазина. Правда, белым перьям это на пользу не шло, но Даф утешала себя тем, что ей нужен только свитерок и новая весенняя куртка.

«Раз свет плохо снабжает своих агентов, то почему бы не сделать это за счет мрака?» – думала она, смягчить угрызения совести.

Мефодий вышел из метро. В эти легкие дни город стремительно веселел. Хмурые, сырые еще деревья, спеша жить и зеленеть, выбрасывали изумрудные флаги молодой листвы. Даже дома и те повеселели. Один дом подмигивал забытым на балконе ярким тазом, другой отвечал ему небрежным помахиванием вывешенного на перила паласа, на крыше у третьего шла веселая суета – перестилали листы, и маленькие, привязанные веревкой фигурки ходили по самому краю.

На полпути к дому эмоциональный человек с Кавказа осведомился у Мефодия, местный ли он и где тут улица Левона Толстого, и, получив ответ «не знаю», как крыльями захлопал руками.

– А гаварыш: местный! Левона Толстого не знаешь! Я знаю, все знают, он не знает! – произнес человек с презрением и зигзагами понесся дальше.

Смутно заподозрив подвох, Мефодий быстро взглянул на его спину истинным зрением. Жизнь заставляла быть подозрительным. Арей и Улита любили повторять, что случайных встреч не бывает так же, как и в часах нет лишних колесиков. Но нет, человек был настоящий, не комиссионер и, пожалуй, даже не суккуб.