Дигитал - читать онлайн книгу. Автор: Олег Маркеев cтр.№ 44

Лох платил и выходил на свободу. Опера получали мешалкой за некачественную работу, обещали исправиться и к вечеру привозили настоящего виновного, который, скрипя пером и сердцем, писал явку с повинной. Все оставались довольны: начальство, суд, опера, адвокат и даже клиент, выплюнутый на волю мясорубкой правоохранительной системы.

Слухи о бригадном подряде стали циркулировать так настойчиво, что Бандераса чуть-чуть попрессовала служба собственной безопасности. Но кончилось все ничем. Бандерас сам уволился из органов, а следом потянулись и остальные подельники.

— В раю климат, в аду — приличное общество, — прошептал Алексей

— Что ты там все бормочешь? Поехали, за жизнь побазарим. Может, что и придумаем. Я на колесах. — Степан указал на приличного вида «фольксваген пассат».

Бизнес Бандераса явно процветал, а недобрые предчувствия его явно не мучали.

Алексей посмотрел на свое отражение в стеклах «фольксвагена».

Бледное вытянутое лицо, ромбики теней на скулах, бликующая антрацитом полоса очков, шрам плотно сжатых губ.

* * *

За мутным стеклом сидел человек с бледным вытянутым лицом. Шрам плотно сжатых губ, ромбики теней на скулах. Глаза прятались за антрацитово-черными стеклами очков.

На коленях человек держал объемистую спортивную сумку. Белая ладонь отбивала неравномерный ритм по серому боку сумки.

Так-так… так-так-так… так-так…так.

Словно почувствовав на себе взгляд Алексея, человек приподнял подбородок и растянул губы в резиновой улыбке…

Алексей все еще продолжал улыбаться, а сердце ухнуло и сбилось с ритма.

Так-так… так-так… так-так.

Он глупо улыбался собственному отражению в темном стекле вагона, а за стеклом тянулись из темноты во мрак стальные удавы кабелей.

Полупустой вагон метро. Мертвый свет. Характерный запах перенаселенного подземелья. Рекламные липучки зазывали что-то срочно купить, изучить за три месяца, подключиться, посетить, присоединиться и выгодно поиметь. Но не здесь, а там, наверху. В мире, где светит солнце.

Алексей заторможенным движением снял с глаз очки. Пульсирующий свет ламп тупо вдавился в зрачки.

Он опустил взгляд. Сумка. Чужая. Невесть откуда взявшаяся. Битком набитая чем-то угловатым и тяжелым.

Алексей медленно потянул за ушко зиппера. Со скребущим звуком приоткрылась щель.

Первое, что он увидел, была еще одна сумка-компьютерный кейс, точно такая же, как у Бандераса.

Испуганно стрельнул взглядом по сторонам. Пассажиры самоуглубленно пялились на свои отражения или читали.

Рука нырнула в щель. Приподняла плоский кейс, нашарила под ним тугие бумажные бруски. Много, не меньше десятка. Отчетливо прощупывались резиновые нити, крест-накрест перетянувшие бруски.

Алексей поднес один брусок к свету. Доллары. Следующая — рубли, тысячные купюры.

Под пачками денег лежало еще что-то. Холодно-металлическое.

Он выдернул руку. Машинально поднес к носу. Пальцы пахли ружейной смазкой.

Вжикнул зиппер. Ладонь плотно легла на сумку. Пальцы забарабанили нервную дробь.

Так-так-так… Т ак-так-так… Так… так… так.

* * *

— Так, так, так, Олег Иванович, вот до чего вы договорились! «Убийство делает свободным». Даже на воротах концлагерей писали нечто иное.

— Мне нет дела до идеологических клише. У нас в лагерях висели транспаранты «Мы придем к победе коммунистического труда», что с того? Клише в коллективном сознании — не моя тема. По мне, это чистой воды шаманство. Я изучаю клише или матрицы в нейронных структурах мозга, это вполне научно. Исходя исключительно из своих знаний, я и сделал вывод: убийство делает свободным. Не ясно, почему это вас шокирует.

— Да не шокирует он меня, а забавляет. Вернее, пафос с которым он произнесен. Ну что тут конгениального, Олег Иванович? Человеческое сообщество, чтобы сохраниться и не впасть в самоуничтожение, было вынуждено отнять у индивида право убивать себе подобного, когда это заблагорассудится. Разрешалось убивать только чужаков — отсюда и войны. Сиречь, драка стаи на стаю за самок и жратву. Своих убивали исключительно через ритуал, снимающий грех нарушения табу на убийства себе подобного. Суд — это ритуал признания соплеменника чужаком, не ведающим закона племени. Признали — и камнем по темечку. Или еще один вид разрешенного убийства — жертва богам. С богов-то какой спрос? Зато племя насладилось видом кровопускания без всякого греха. Одного-двоих закласть, чтобы остальные не поубивали друг друга, это, согласитесь, с точки зрения психологии нормально. Компьютеров и кино тогда не было, про виртуальную реальность слыхом не слыхивали, вот и резали в натуре. Сейчас легче, сходил на ужастик, полистал детективчик — разрядился. Иди, любезный, на работу и в семью.

— Согласен, табу на убийство в коллективном сознании присутствует. Равно как и в коллективном бессознательном законсервирована тяга убивать. Но и вы согласитесь, что в сознании нет ничего, что бы не имело бы своего материального воплощения во внешнем мире.

— Глупо спорить. В конце концов, мы с вами оба изучали марксистско-ленинскую философию. Правда, в разных учебных заведениях.

— Иногда это чувствуется.

— Что?

— Что в разных.

— Ха-ха-ха! Только сейчас делаем одно дело.

— С разных подходов. Я — с научного. А вы?

— Какая разница? Мотивы интересуют только прокурора. И то, как я думаю, из чисто ритуальных соображений. Чтобы не мучила совесть за смертный приговор. Вы говорили о матрицах, Олег Иванович.

— Да… Устойчивые нейронные связи существуют, я их называю — матрицами, и это непреложный научный факт. По сути, это электрическая цепь, соединяющая несколько возбужденных нейронов. Причем установлено, стоит возбудить один нейрон, включенный в устойчивую цепь, как включатся все остальные. Как лампочки в гирлянде.

Любой навык, любые рефлексы, любые слова и образы — суть матрицы нейронных связей. Работу мозга можно образно представить в виде сферической гирлянды, на которой с частотой в миллионы герц вспыхивают те или иные комбинации. Самое интересное, что число комбинаций ограничено. И равно числу букв в алфавите того или иного этноса. В мифах практически всех народов утверждается, что письменный язык — дар богов. Например скандинавский бог Один, распявший себя на Древе мира, выловил камешки с рунами из Тьмы. Письменный знак — это символ. Но чего? Одного из состояний реальности. Комбинация всех возможных состояний зашифрована в алфавите.

— Как в И-Цзин у китайцев?

— Как и в таро, и в рунах, и в клинописи шумеров, в иврите… Даже наша якобы кирилло-мефодиева азбука — тоже набор матриц. Но боги тут ни при чем. Просто человек перенес на камень, глину, бересту то, что уже существовало в нем самом. Если точно, спроецировал свои нейронные связи на материальный объект. Вот и вся магия!