Пастырь добрый - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Попова cтр.№ 56

– А старик ведь прав, – заметил подопечный, оглянувшись через плечо на тяжелую дверь. – Людей недостает, время поджимает, а ты не в шутку решил инквизировать шкаф? Глупо. И нерационально.

– Возьми курьерского, – не ответив, распорядился Курт отрывисто. – Галопом по домам арестованных. В одном из них сейчас Штойперт. К Мозеру его. Я буду ждать там. Это – понятно?

Бруно скосился на его лицо с недовольством, но возражать более не стал, лишь разразившись тяжким осуждающим вздохом.

* * *

Кожевенный монополист пребывал в состоянии тихого помешательства: в одной из комнат, когда Курт переступил порог, надрывался младенец, заглушаемый лихорадочными, бессмысленными увещеваниями матери сквозь откровенные рыдания, чьи-то всхлипы доносились с кухни – вероятно, кухарки или еще какой прислуги, да и сам Штефан Мозер-старший смотрелся не лучшим образом, говоря сквозь зубы, коротко, точно бы опасаясь, что вместе со словами улетучатся остатки его выдержанности, столь явно необходимой сегодня хоть кому-то в этом доме. На просьбу осмотреть комнату сына лишь молча повел рукой, приглашая майстера инквизитора за собою, и первым поднялся по скрипучей лестнице, отполированной ногами, судя по всему, не одного поколения Мозеров.

Каморка, как и говорил мальчик, впрямь оказалась небольшой; даже дешевая комнатушка, снимаемая Куртом, была куда просторнее, и отделение части стены, забранной досками в виде полок с дверцей, впрямь выглядело решением вполне разумным и единственно верным. Сейчас она была приоткрыта, и в темную щель виднелись уложенные вещи, какие-то перышки, камешки и голова деревянной лошади, глядящей на вошедших бесстрастно и тупо…

– Майстер Ланц являлся сюда, говорил с вами о страхах Штефана? – спросил Курт негромко, глядя на крючок из крепкой, наверное, кольчужной проволоки; Мозер покривился.

– Да, он приходил. Я едва со стыда не сгорел, когда узнал, что мой сын наведывался в Друденхаус рассказывать небылицы.

– Вы предпринимали какие-нибудь меры?

– Меры? – с нервозным смешком переспросил Мозер. – Да, меры я принял. Выпорол как следует, чтобы не морочил людям голову.

Вот так, подумал Курт, поморщась, точно от боли. В ответ на просьбы о помощи парень получил ремня от отца и порцию равнодушия и насмешек от тех, от кого этой помощи ждал. И в конце концов – что? Смерть?..

– Вы что-нибудь меняли здесь? – спросил он и, не услышав ответа, обернулся к хозяину дома. – Я подразумеваю – вы прикасались тут к чему-либо после того, как обнаружили исчезновение Штефана? Окна, двери, вещи – все так, как было?

– Я ничего не трогал. К чему мне это…

– Стало быть, дверца шкафа была открыта? – уточнил Курт, и кожевенник нахмурился, отозвавшись с неприкрытым раздражением:

– Вы не можете всерьез об этом говорить, майстер Гессе. Я вполне отдаю себе отчет в том, какими делами до́лжно заниматься Инквизиции, однако ж рассматривать хоть бы и в теории…

– Была или не была? – чуть повысил голос Курт, оборвав его на полуслове, и Мозер натужно кивнул:

– Да, была. И что с того?

– При том, как ваш сын был напуган тем, что происходило… или – ему казалось, что происходило… в его комнате – как вы полагаете, он уснул бы, не накинув крючка?

– Значит, – нетерпеливо возразил кожевенник, – крючок он снял утром!

Курт вздохнул, не оспорив слов Мозера и не согласясь с ними; бросив взгляд на стул, криво сдвинутый в сторону от шкафа, он неспешно приблизился к окну, хотя и отсюда было хорошо видно, что рама с цветными стеклами укреплена уже по-зимнему, гвоздями с загнутыми шляпками.

– Вы первый просыпаетесь в этом доме, верно? – не столько спросил, сколько констатировал он и, не дождавшись ответа, продолжил: – Засов на двери – вы ведь задвигаете его на ночь?

– Опускаю, – уточнил Мозер, – но к чему вы это?

– Засов был опущен этим утром?

Мгновение тот безмолвствовал, то ли припоминая, то ли пытаясь понять, к чему клонит этот странный следователь, и, наконец, кивнул:

– Да, был. Каждое утро его снимаю я, так было и сегодня.

– Итак, – подытожил Курт негромко, – окно забито, засов на двери был утром опущен; ставни первого этажа, да и прочих комнат, я полагаю, в том же виде. Если мне верно передали, когда вы уходили в лавку, в доме оставалась бодрствующей прислуга, которой ваш сын также на глаза не попадался, и никто не видел его ни за завтраком, ни выходящим из дому; стало быть, ни в какое иное время, кроме как ночью, он из дому уйти не мог. Я все точно говорю?

– Да, но… – начал Мозер и осекся вдруг, побелев щеками и метнув в сторону злополучного шкафа настороженный, неверящий взгляд. – Но как же… Это ж попросту вздор, небывальщина!..

– Вы сами едва не сказали это, майстер Мозер, – вздохнул Курт, вновь подступив к приоткрытой дверце. – «Но как же» тогда Штефан покинул дом. А все свидетельства указывают на то, что его уже не было, когда проснулись вы. И кроме того… Одежда, лежащая на этом стуле – та, в которой он был накануне? Простите меня за резкость, однако ж, не голым ведь он ушел из дому.

Тот не ответил, однако и возражать более не стал, и по сорванному дыханию за плечом неясно было, сдерживает ли хозяин дома не приличествующие мужчине слезы или же почти явленные ему доказательства сверхобычности произошедшего ввергли его в возбужденность и растерянность. Курт смолкнул тоже, осторожно, медлительно ведя ладонью по косяку шкафа, словно надеясь нащупать некий незримый след. Хотелось бы знать, подумал он невольно, припомнив осунувшееся лицо Томаса Штойперта после его прогулки по городу, как это – ощущать события, которых не видел, и видеть то, о чем не знаешь…

Рука его замерла, когда пальцы коснулись петли для крючка – петля шаталась в плотном дереве бруса. Курт присел подле шкафа на корточки, присмотревшись. Древесные волоконца вокруг гнутой проволоки, вбитой в косяк, смялись и выщербились.

Стараясь двигаться неспешно и без суеты, он прикрыл дверцу, накинув крючок, и дернул ее на себя; после нескольких рывков прыгающий крючок с лязгом выскочил из петли, и дверца распахнулась настежь.

– Смотрите, майстер Мозер, – еще тише, чем прежде, заговорил Курт, наконец. – Даже просто закрытая дверка сидит плотно. Она не открывается сама по себе. Если ваш сын и в самом деле видел, как она отворяется, – в том виновны не скверная работа плотника, не рассохшееся дерево и не сквозняки. А теперь взгляните вот сюда. Эту дверцу пытались открыть, когда она была заперта на крючок; видите, как расшаталось дерево у петли? Дверцу дергали, дергали сильно и в конце концов, фактически взломали.

– «Пытались»? «Взломали»?.. – подавленно переспросил Мозер. – Кто?

Дать компрометирующий его ответ «не знаю» Курт, благодарение Богу, не успел: на пороге комнаты, испуганно и настороженно заглянув, явилась невысокая пухлая женщина в посеревшем от частых стирок переднике – вероятно, та самая, чьи всхлипы доносились до него с кухни.