– Надо сказать, что я приехала в Москву, но с братом связи
не поддерживала, потому как родила ребенка вне брака и побоялась, что Родион
меня осудит. Сами знаете, какой он был правильный.
– Все хорошо, за исключением нескольких деталей. Если вы не
поддерживали никаких отношений, то и телефона вашего в книжке Роди не могло
быть. Как я вас нашла? И почему вам надо жить у нас, если вы имеете свою
квартиру?
– Ой, очень просто! Допустим, я купила эту газету «Жизнь»,
прочитала про смерть брата, стала разыскивать тех, кто занимается похоронами…
Не вы мне, а я вам позвонила… А насчет дома…
– Знаю! Вы затеяли ремонт! Вот я и позвала вас пожить в
Ложкино! Никто не удивится!
– Вы уверены?
– Абсолютно. Немедленно собирайтесь. Алечка познакомится с
вами, подружится с Лизочкой, все замечательно наладится! Аля будет думать, что
обрела родственников. А потом посмотрите, стоит ли говорить девочкам о том, что
они сестры.
– Они и по этой версии будут сестрами, – улыбнулась Саша, –
двоюродными!
Операция «Приезд неизвестной родственницы» прошла без сучка
и задоринки. Сашенька собралась с такой скоростью, как будто за два дня знала о
том, что предстоит отъезд. Десяти минут ей хватило, чтобы собрать сумку.
Наверное, в моих глазах мелькнуло удивление, потому что Саша сказала:
– Зачем набирать много вещей? Понадобится чего – приеду да
возьму.
Когда мы вошли в столовую, домашние сидели за столом. Как я
и предполагала, никакой бурной реакции с их стороны не последовало. Зайка,
Аркадий и Александр Михайлович тесно не общались с Нелей и Родей, ограничиваясь
визитами на дни рождения, поэтому появление сестры Кутепова их не удивило.
Маруська тоже не стала задавать лишних вопросов, меня изумила позиция Али.
Отложив в сторону вилку, всегда приветливая Алечка буркнула:
– Я ее не знаю.
– Вот и познакомишься, – улыбнулась я, – Сашенька очень
милый человек, мы много лет знакомы, встречались в прежние годы, когда тебя еще
и в проекте не было.
– Я ее в первый раз вижу, – набычилась Аля.
– Ну и что? Смотри, как вы с Лизочкой похожи, просто как две
капли воды. Теперь у тебя есть тетя и сестричка, – попыталась я уговорить
девочку.
Но Алечка, всегда безукоризненно вежливая, встала,
оттолкнула чашку и, не обращая внимания на выплеснувшееся какао, заявила:
– Мне никакие сестры не нужны.
Маруська старательно заработала ножом, кромсая мягкую
котлету в крошки.
– Сашенька, вам чаю? – засуетилась Зайка.
– Лизочка, возьми пирожок, – захлопотала я.
Аля спокойно наблюдала, как мы пытаемся исправить неловкую
ситуацию, потом вышла за дверь, не сказав никому ни слова.
– Не обращайте внимания, – повернулась Ольга к Саше, – у Али
подростковый период, дети в это время делаются невыносимыми.
– Алечка глубоко переживает несчастье, – вклинилась я в
разговор, – она очень сдержанная девочка, все носит внутри себя. Представьте,
она ни разу после трагической смерти родителей не заплакала на людях,
потрясающее самообладание для подростка, но в какой-то момент ее «пробивает». Я
понимаю, как девочке тяжело.
– Не обижайтесь на племянницу, все наладится, – улыбнулся
Дегтярев, – надо же, как девочки похожи! Лиза – просто вылитый Родион, ничего
вашего нет!
– Разве можно обижаться на ребенка, – тихо ответила Саша, –
тем более на такого, который вне себя от горя. А в Лизе моего и впрямь совсем
нет, говорят, что темные волосы и карие глаза – доминанта. Если у кого в роду
были, обязательно в следующем поколении проявятся и забьют русый и голубой
цвет. Впрочем, Лизин отец был грузин, очевидно, его гены, перемешавшись с
генами нашего отца, дали такой результат.
– Грузины – один из самых древних народов в мире, – с видом
знатока заявила Маруся.
– Евреи древнее, – сообщила Зайка, – Иисус Христос был
иудей.
– Разве у сына бога может быть национальность? – удивилась
Маня.
– Он родился от земной матери, – пустился в объяснения
Аркадий.
– Можно взять конфетку? – прошептала Лизочка.
– Конечно, бери, – Ольга протянула ей коробку, – вон та
самая вкусная, кругленькая, а внутри мармеладка.
– Собачка тоже хочет угоститься, – засмеялась Лиза и
погладила Банди.
Наш питбуль, едва услышит волшебное слово «конфета»,
моментально подходит и кладет свою треугольную голову на колени тому, кто
собирается развернуть бумажку.
– Можно ему дать трюфель? – спросила Лиза.
– Вообще говоря, нет, – ответила Маня, – собакам сладкое
строго-настрого запрещено, но ради твоего приезда нарушим правило. Только не
шоколадку, а карамельку.
Банди захрустел «Гусиной лапкой». Тут же около стола
материализовались остальные псы и уставились на Лизу.
– Им тоже карамельки? – Девочка посмотрела на Маню.
– Конечно, а то нечестно получится.
Обрадованная Лиза принялась рыться в вазочке, выискивая
совершенно одинаковые конфетки. Сашенька потянулась за лимоном. Зайка, Кеша и
Дегтярев обсуждали вопрос о национальности Иисуса Христа. Я облегченно
вздохнула. Кажется, все в полном порядке. Авось через пару дней Аля успокоится
и примет Лизочку с Сашенькой.
Внезапно дверь открылась, и появилась Ирка:
– Дарья Ивановна, там какая-то женщина с чемоданом, говорит,
на похороны Кутеповых приехала, вы выйдете?
– Зови ее сюда, – велела я.
Все повернули головы. Через секунду в комнату вошла смуглая,
черноволосая, кареглазая женщина. На стройной фигуре ловко сидели узкие брючки
и коротенькая кофточка, на красивом нервном лице не было практически никакой
косметики. Возраст нежданной гостьи определялся с трудом: то ли сорок, то ли
пятьдесят… Скорей всего незнакомка тщательно следит за собой и выглядит моложе своих
лет.
– Прошу прощения, – сказала она низким, бархатным голосом, –
разрешите представиться, меня зовут Раиса, я сестра Родиона Кутепова. Вот
приехала на похороны, прошла к дому, а там заперто, охранник сказал, что Алечка
вроде у вас.
Я почувствовала, как по спине от затылка вниз рванулась
горячая волна. Сашенька, сильно покраснев, уткнулась в чашку с чаем. Маня,
Зайка, Кеша и Дегтярев метали на нас взгляды, потом Ольга спросила: