Земля войны - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Латынина cтр.№ 62

– А кого же он должен убивать? – спросил Джамалудин.

И «Хаммер» плавно въехал в ворота дома на горе.

* * *

Этот вечер Кирилл впервые провел как гость, а не как московский инспектор или потенциальный пленник.

Гостей было много; после вечернего намаза приехал Арзо и привез кунаку роскошный подарок: венгерский «гепард» калибра четырнадцать с половиной миллиметра. По виду эта штуковина представляла собой что-то среднее между снайперской винтовкой и авиационной пушкой; в ней было без малого два метра, вместо приклада она опиралась на целый агрегат с гидропневматическим тормозом, а ее пуля брала 25-миллиметровую броню на дальности в шестьсот метров.

Мужчины собрались во дворе возле «гепарда», по очереди ложились с ним, как с женщиной, и восхищенно цокали языками. Откуда-то набежала целая стайка мальчишек, и Хаген принялся объяснять им, как стрелять из этого оружия. В конце концов винтовку разобрали и положили в багажник «Мерса», уговорившись отправиться на стрельбище прямо с утра.

Наконец все сели в огромной банкетной зале с каменным полом, длинным столом, и широкими диванами.

Арзо на кане играл в нарды с Гаджимурадом – высоким двадцатитрехлетним парнем, сыном Шапи Чарахова; в углу тихо шуршал телевизор, по которому показывали какой-то турнир по вольной борьбе, и Ташов сидел перед телевизором на корточках, внимательно наблюдая за схватками.

Разговор болтался туда-сюда. Главу соседнего района недавно подстрелили во время пикника, подойдя с моря на быстром катере, и Арзо с Гаджимурадом спорили по этому поводу. Арзо одобрял киллеров, потому что это был первый случай в истории республики, когда киллеры не только ушли в катере, но и стреляли с катера. А Гаджимурад возражал, что киллеры вели себя глупо, потому что с лодки стрелять в человека далеко, и к тому же лодку болтает вверх-вниз.

– Что ж хорошего, – сказал сын начальника милиции города Бештой, – три пули в человеке, а человек жив.

– Это точно, – согласился его отец, – морем надо уходить, а стрелять с моря смысла нет. Ты, Гаджимурад, учти: если будешь с моря стрелять, да еще и в шторм, никогда не попадешь.

Было уже часов десять вечера, когда дверь распахнулась, и в залу снова вбежали дети, а вслед за ними вошла Мадина, в синем мешковатом платье и белом платке, и когда Джамалудин взглянул на нее, Кирилл снова увидел другого Джамалудина: расслабленного и улыбающегося, как будто оставившего всю свору гнавшихся за ним шайтанов во дворе, вместе с бронированным «Мерсом» и лежавшим в его багажнике бронебойным «гепардом».

Кирилл смотрел на детей, затеявших тут же возню, и на взрослых племянников Джамалудина, и на полную пожилую женщину, накрывающую на стол (кажется, это была его свекровь), и он вдруг вспомнил холодный московский пентхаус с видом на Христа-Спасителя, хохочущих девиц на холостяцких вечеринках и холеные улыбки официантов в дорогих ресторанах. Почему-то подумалось, что ему никогда не придется отвечать за стольких родичей и стольких друзей; и что родичи и друзья никогда не ответят за него.

Джамалудин сел в кресло около камина и расставил фигурки на шахматном столике; один из подростков, лет пятнадцати, сел напротив.

Другой мальчик, лет шести, подбежал к огромному Ташову, который на корточках больше всего походил на врытый в землю БТР, вскарабкался ему на спину и стал шлепать ему по голове кассетой в пестрой обертке. Ташов осторожно отобрал кассету. В огромной руке Ташова она выглядела как шоколадка.

– Я хочу мультфильм! – требовательно сказал мальчик, – я хочу «Ну, погоди!»

– Э, – сказал Арзо, отрываясь от нард, – кто тебя научил смотреть этот дурацкий мультфильм? Это вредное кино. Это кино специально придумали русские, чтобы насолить чеченцам. В этом кино заяц побеждает волка! Я не могу позволить, чтобы мой внук смотрел такие неправильные фильмы!

– Послушайте, Арзо Андиевич, – сказал Кирилл, – ну при чем здесь чеченцы? Это просто мультик про зверей.

– Ну и снимали бы свой мультик про своего медведя, – сказал полковник ФСБ и Герой России Арзо Хаджиев, – взяли бы и сняли, как один волк стаю медведей на танке сжег. А чего вы снимали про нашего волка?

Кирилл растерялся и не мог понять, как реагировать на такое прикладное литературоведение, но в этот момент в разговор лениво вмешался Шапи.

– Это почему же волк – ваш? – спросил начальник милиции города Бештой.

– Ты на наше знамя посмотри, – ответил Арзо.

– Эй, что я буду смотреть на ваше знамя! Когда аварский волк был на аварских знаменах, чеченцы платили дань Омар-хану! Это вы украли нашего волка!

– Клянусь Аллахом, – сказал Арзо, – волк – чеченский волк, так же как земли Бештоя – чеченские земли. Или ты с этим тоже будешь спорить?

Кирилл напрягся, потому что разговор вспыхнул слишком быстро, как вспыхивают угли, на которые плеснули бензином, но в эту секунду в зале появился молодой парень с сотовым, и Джамалудин взял протянутую ему трубку.

– Да, – сказал Джамалудин, – да.

Выключил трубку и сказал, ни к кому особо не обращаясь:

– Магомед-Гусейна убили. Халинского. С площадки над туннелем стреляли.

Кирилл хотел было спросить, как сподручней стрелять – с моря на катере или с площадки над туннелем, но посмотрел на лица присутствующих и осекся. По-видимому, Магомед-Гусейна собравшиеся знали куда лучше, чем уцелевшего главу района, и технические достижения киллеров здесь никто обсуждать не собирался.

– Говорил я ему, чтобы ездил на броне, – мрачно сказал Шапи.

– Слушай, ты сам без брони ездишь, – ответил Джамалудин.

– Я – мент, – возразил Шапи.

– А он кто?

После известия об убийстве неведомого Кириллу Магомед-Гусейна вечер стал утихать. Женщины увели детей. Хаген, Шапи и Гаджимурад уехали. Джамалудин распрощался с гостями и пошел спать.

В гостиной остались только трое: Ташов, которого после смерти матери Джамалудин поселил в гостевом домике; Кирилл, который ночевал сегодня в усадьбе, да Арзо Хаджиев. Будучи кунаком Джамалудина, он бы нанес ему смертельную обиду, если бы заночевал в каком-то другом месте.

Кирилл, развалившись на кане, смотрел телевизор и краем глаза косился на Арзо. Калека с обезображенным лицом по-прежнему оставался для него загадкой. Он сдался федералам; он выполнял самые страшные их приказы. Он получил Героя России за войну против собственного народа, и пол-Чечни пугало его именем детей: но хотя этот волк потерял одну лапу, Кирилл сомневался, что он научился стричь когти на оставшейся.

Арзо и Ташов между тем вышли на середину зала и стали драться. Шансов у однорукого чеченца не было никаких. Он был легче чемпиона мира на добрый центнер, и несмотря на все свое проворство, через полминуты получил страшный удар в корпус, швырнувший его, как сухой лист, вдоль стола. Арзо поднялся, снова полез драться, и снова получил по ребрам. Кирилл не понимал, зачем Арзо затеял эту небезопасную и унизительную для него возню.