8-е признание - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Паттерсон, Максин Паэтро cтр.№ 37

— Я покормила Миша, — сказала Любимица. — Ты вспомнишь, что с ним нужно погулять?

— Тико вспомнит.

— Вот и чудно. Au revoir [12] , пупсики.

— Но ты ведь только что пришла, — надулся Брайан Кейн. Рубашка его черной шелковой пижамы распахнулась, открывая отвратительную волосатую грудь. — Останься, — попросил он. — Я хочу узнать тебя получше.

— Конечно, как только научусь подавлять свой рвотный рефлекс, — ответила Любимица. Развернувшись на каблучках своих золотистых туфелек, купленных специально для этой вечеринки, она двинулась прочь через не обращающих на нее внимания людей. По пути она остановилась, чтобы вернуть на место бутылку шампанского, и проследовала дальше к выходу.

Время близилось к полуночи, когда Любимица вылезла из такси и прошла пешком квартала четыре, наслаждаясь теплым и влажным океанским бризом, пока не добралась до стареньких жилых домов, располагавшихся в самом конце Президио.

Отперев входную дверь, Любимица повесила рюкзак на крючок в коридоре и прошла на кухню. Там она открыла ключом узкую раздвижную дверцу, сдвинув ее в щель в стене, и вошла в тесную комнату, прежде бывшую кладовкой, а теперь ставшую ее личным миром.

Любимица щелкнула выключателем, и, высветив полдюжины аквариумов, установленных на стеллажах вдоль дальней стены, она скорее почувствовала, как ее красотки раскручивают кольца своих гладких тел, прежде чем увидела их бесшумно скользящими среди подстилок из листьев и веток — настороженных, голодных, жаждущих пищи.

Любимица открыла шкафчик и достала оттуда все необходимые принадлежности: щипцы с рукояткой пистолетного типа, ботинки с металлическими мысами и рукавицы сварщика, сделанные из оленьей кожи с кевларовой отделкой и толстыми, но гибкими длинными манжетами до локтя.

Одевшись, она подошла к аквариуму с Васуки, восхищаясь силой мускулистого тела крайта и светящимся в глазах разумом. Любимица практически чувствовала телепатическую связь со своей обожаемой змеей.

Отодвинув в сторону тяжелую крышку, она поймала Васуки щипцами.

— Ты сможешь поесть, когда мы вернемся домой, малышка.

Потом Любимица осторожно положила Васуки в наволочку, а ту, в свою очередь, поместила в переноску для животных и закрыла ее.

Затем она достала детеныша подвязочной змеи из селекционного бака и положила в клетку Васуки, чтобы ее питомицу к их возвращению уже поджидала любимая награда.

Бросив последний взгляд, дабы удостовериться, что все сделано правильно, Любимица вышла из своей змеиной фермы и закрыла дверь.

Затем она вытащила из ворота блузки старинный медальон на толстой золотой цепочке, который носила постоянно. Это был подарок отца, и внутри хранилась его фотография.

Любимица поднесла медальон к губам, поцеловала его и сказала:

— Люблю тебя, папочка.

И выключила свет.

Обстановка в доме Молли порядком изменилась с тех пор, как Любимица ушла отсюда два часа назад. Свечи полностью оплыли, подносы с едой опустели, а гости, вырубившиеся прямо на полу, храпели и периодически подергивались, но определенно пребывали в ином измерении.

Из кухни донесся непонятный звук: что-то металлическое скребло по полу. Любимица замерла, нырнув за спинку софы, и приготовилась сделать вид, будто находилась здесь все время. Но когда теплое тело пихнуло ее в темноте, едва не закричала.

— Миш! Чш-ш-ш. — Она потрепала шелковистую голову спаниеля, силясь утихомирить бешено стучавшее сердце.

— Тико вывел тебя погулять? — прошептала она, отстегивая поводок от ошейника. Миш завилял хвостом и помочился на ковер, потом виновато опустил морду, ожидая трепку — но вопреки всему не получил ее.

Любимица велела псу оставаться в гостиной, а сама быстро поднялась по крутой винтовой лестнице на второй этаж. Спальня Молли находилась в конце коридора, из-под закрытой двери не было видно света.

Любимица положила руку на латунную дверную ручку.

«А если кто-нибудь проснется?

Что тогда?»

Она вошла в комнату, закрыла за собой дверь и замерла. Пульс стучал в ушах, опасность предприятия обострила все чувства — Любимица испытала ни с чем не сравнимое нервное возбуждение.

Кровать располагалась прямо перед ней, меж двух окон, и была полностью занята сцепившимися в объятии двумя обнаженными людьми. Пятнистая простыня с рисунком в виде шкуры какого-то животного скрутилась практически в веревку и обвивала слившиеся тела.

Любимица попыталась понять, какие части тела кому принадлежат, и, разобравшись, надела рукавицы и достала Васуки из переноски.

Змея, почувствовав новое окружение, напряглась в ее руках; Любимица ощутила исходившую от нее смертельную мощь. Как и все крайты, Васуки была ночным созданием, проявляющим повышенную агрессию именно в это время суток. К тому же она не ела три дня.

Голова Васуки качалась из стороны в сторону, пока Любимица подносила ее к кровати. Змея зашипела, неожиданно ее тело, напоминающее стальной трос, изогнулось в руках хозяйки. В долю секунды Васуки выскользнула из рук Любимицы, упала на кровать и скрылась в складках постельного белья.

Она моментально растворилась во тьме. Стала совершенно невидимой.

Любимица задохнулась, словно от острого приступа боли.

Васуки исчезла. План вышел из-под контроля.

На один безумный миг Любимица решила включить свет, чтобы найти Васуки, а потом сочинить историю о чьем-то внезапном пробуждении — но Молли не купилась бы на ее слова.

Это бы не сработало.

Недовольная собой, испытывая ужас за судьбу Васуки, Любимица бросила последний взгляд на освещенную лунным светом кровать. Бесполезно. Ничто не шевельнулось.

Она сложила переноску и вышла из спальни Молли, закрыв за собой дверь, чтобы по крайней мере Миш оставался в безопасности.

Выйдя на улицу, Любимица двинулась пешком по бульвару Твин-Пикс, по дороге убеждая себя, что все будет нормально. Как бы ужасно ни было потерять Васуки, но она все же не имела никаких опознавательных знаков.

Никто и никогда не сможет связать Васуки с ней.

Молли Колдвелл-Дэвис смотрела на меня так, словно пыталась оправиться от глубокой амнезии, когда мы с Конклином допрашивали ее в утренней столовой. Ее глаза были красными, время от времени она хриплым голосом выдавала нам коротенькие фразы, чередуя их долгими паузами, силясь припомнить события прошлой ночи.

— Молли, не торопись, — сказал ей Конклин. — Просто давай вернемся к самому началу, расскажи нам о вчерашней вечеринке, ладно?