– Тася, ты чего так расхорошилась? – ахнула
Марго. – Уж не влюбилась ли?
– Нет, что вы… Просто я сегодня колечко нашла, все
говорят – на счастье.
Аля пребывала в некотором недоумении. После восхитительного
ужина со Львом Александровичем она чувствовала себя совершенно счастливой, хотя
он тогда у нее не остался. Она не очень огорчилась, ибо так была переполнена
чувствами, что даже хотела остаться одна, чтобы еще раз пережить этот вечер уже
наедине с собой. Вспомнить все его слова, взгляды и жесты. Кажется, он и
вправду меня любит, ну, может, это слишком, но влюблен здорово… И он такой
очаровательный, умный, веселый, нежный… И хорошо, что ничего не было, а то он
же все-таки не молоденький, вдруг проблемы какие-нибудь, пусть он привыкнет ко мне,
сама я ничего форсировать не буду. Мне и так хорошо… блаженно думала она, глядя
на себя в зеркало и не узнавая прежнюю Алю. Красивая модная стрижка,
мелированные русые волосы, сверкающие глаза. Все правильно, решила она, если бы
он оказался еще роскошным любовником, я бы начала умирать от страха – слишком
хорошо все складывается, так не бывает. У Таськи вот талант обнаружился… И мне
теперь за нее не так страшно, в доме Марго она не пропадет, дурному не
научится…
Но на другой день она все-таки ждала его звонка, а он не
позвонил. Ну, замотался, наверное, он же занятой человек, мало ли… Или это
опять маневр, чтобы держать меня в тонусе? На третий день, накануне отъезда
Марго, Татьяна ее спросила:
– Аль, что с тобой? Я говорю, а ты не слышишь…
– Ох, прости, Танечка, я задумалась о своем…
– Влюбилась, не дай бог?
– Почему не дай бог?
– Точно, влюбилась. Ох, не вовремя, Аля. Тебе думать о
работе надо.
Марго Аля все же побаивалась, а к Тане прониклась доверием.
Та была куда мягче и больше располагала к откровенности.
– Танечка, прости, я возьму себя в руки, просто он
третий день уже не звонит…
– Подумаешь, третий день… А ты его давно знаешь?
– Нет, недавно.
– У вас с ним что-то было?
– Нет пока…
– Тогда чего куксишься? Позвонит…
– Думаешь?
– А чего тут думать, есть только два варианта: позвонит
или не позвонит. В каждом из вариантов можно найти положительные стороны. Ну,
насчет первого варианта, ты сама лучше меня все знаешь, а если не позвонит… Ну,
значит, он не твой кадр. Смотри проще на это все. Вот что, идем-ка обедать. Я
чувствую, ты нуждаешься в дружеских советах.
Они отправились в соседнее кафе, где обычно обедали
сотрудники агентства. Однако сегодня никого из своих там не было.
– Рассказывай! – потребовала Таня, когда они сели
за столик. – Я так понимаю, Марго в наперсницы не годится?
– Да нет, Марго замечательная… только я немного ее
боюсь, особенно в этом вопросе…
– Странно, вообще-то Марго не любит лезть в чужие дела.
Аля замялась.
– Да я все понимаю… но…
– Постой-ка, подруга, кто этот твой хахаль?
– Да так… один…
– Уж не Левочка ли?
Аля залилась краской.
– С ума сошла? Тебе что в голову ударило?
– Таня, пойми, он же…
– Он же что? – очень жестко спросила Татьяна.
– Он – самый лучший, и мы с ним… Понимаешь, он мне
позвонил ночью и сказал, что любит меня и что уверен… в моей любви… Между нами
что-то такое возникло, какая-то искра… Я боялась, даже бегала от него, телефон
поменяла, а он… Он все равно меня нашел, Танечка, милая, если бы ты слышала,
что он мне говорил…
– Ой, дура, какая же ты дура…
– Я знаю, мне Марго говорила, предупреждала, но другие
люди не могут понять… Я знаю, у него куча баб, у него жена мегера, но… Знаешь,
один мой знакомый… он тоже был страшный бабник, ни одной юбки не пропускал, и
вдруг встретил женщину, влюбился без памяти, и как отрезало. Он стал верным,
любил только ее, ревновал ко всему на свете… прожил с ней много лет, пока не
умер…
– И ты полагаешь, что станешь для Левочки такой
женщиной? – усмехнулась Татьяна.
– А почему нет? – вскинулась вдруг Аля. –
Допустим, я не мисс Универсум, но и он тоже не Джордж Клуни. И он старше меня
на двадцать лет, и между нами что-то возникло буквально с первого взгляда…
– Да, случай безнадежный… Только потом не говори, что я
тебя не предупреждала…
– Танечка, знаешь… А можно я буду с тобой делиться, а?
Мне так это важно!
– Делись, ради бога. Что там у вас было?
Аля, сбиваясь и краснея, рассказала об ужине в итальянском
ресторане.
– И он не трахнул тебя?
– Нет.
– И под юбку не лез?
– Нет.
– И за сиськи не хватал?
– Нет.
– Да, это странно, на него не похоже, неужто и впрямь
влюбился?
– А ты хорошо его знаешь?
– Даже очень хорошо, – усмехнулась Татьяна.
Алю обожгло догадкой.
– У тебя с ним что-то было?
– Было и быстро сплыло. Не мой типаж. Да он вообще,
по-моему, окучивает всех, кто попадается на пути. Но если под юбку не лез, это
серьезно. Дерзай, подруга, может, еще уведешь его… Если его не принимать
всерьез, он вообще-то душка.
– Ты его не любила?
– Да нет, я так, от скуки… И беременна я не от него, не
боись.
– Значит, по-твоему… у меня есть надежда?
– Ой, мама дорогая, как же ты втюрилась… Ладно, можешь
делиться со мной, вдруг когда-никогда помогу советом. И Марго ни словечка не
скажу. В конце концов, это не ее дело. Только ты о работе не забывай, а то уйду
в декрет…
– Танечка, спасибо тебе за все, мне настолько легче
стало…
– Ну и славненько!
Марго привезла на дачу одну из коробок с дневниками отца,
отнесла в комнату Нуцико и задвинула под кровать.
– Нуца, ты попробуй, будет неприятно, брось. Не считай
это своей обязанностью.
– Хорошо, я надеюсь, мне это поможет пережить
присутствие этой ужасной Пунди.
– Тебе так неприятно? Зачем же ты согласилась?
– Ну вот еще, я переживу, а девочке необходимо. У нее и
вправду талант, голос и, наверное, лучше Пундика никто ее к артистической
карьере не подготовит. Так что я потерплю, – улыбнулась Нуцико.