Братство рун - читать онлайн книгу. Автор: Михаэль Пайнкофер cтр.№ 87

— Мне ничего не оставалось, как согласиться, если я хотел сохранить за собой право наследства и свое положение. Я должен признаться, моя любимая, что с отвращением ожидал день нашего первого свидания. И также мне нужно признаться, что был удивлен безмерно, когда наконец все осталось позади.

— Удивлены? Почему?

— Потому что я иначе представлял вас себе. Я думал, что вы будете — одной из типичных англичанок с бледной кожей и непослушными волосами, малокровным существом без характера и собственной воли. Но я ошибся в вас, Мэри. Вы мыслящая женщина. Я с удовольствием признаюсь: вначале мне многое было неясно. Я просто не знал, что я должен думать о вас. Но если я смотрю на вас, Мэри, то чувствую глубоко внутри себя что-то такое, чего я никогда не испытывал в обществе женщин вашего круга.

— Итак? Что же это, дорогой Малькольм?

— Страсть, — ответил лэрд без колебаний. Он поднялся с кресла и медленно пошел к ней. — Я испытываю страсть к вам, Мэри Эгтон. Страсть и желание.

Мэри непроизвольно отпрянула назад. Разговор принимал неприятный для нее оборот. Она должна была признать, что Малькольм удивил ее и говорил такие вещи, которые она никогда не ожидала услышать от него. Но это не означало, что она тут же забудет обо всех оговорках и воспылает к нему пламенной любовью.

— Я желаю вас, Мэри, — выпалил Малькольм, и в его глазах запылал тревожный огонь. — Этот союз, который заключили без нашей воли и согласия, непрост для каждого из нас. Но мы можем забыть обо всех ограничениях, которые накладывает на нас наше положение, и предаться нашей страсти. Возможно, после нее возникнут чувства:

— Я не считаю, что это будет правильным порядком, — возразила Мэри, все дальше отступая от него. — Любовь, мой дорогой Малькольм, должна возникнуть при взаимном уважении. Уже поэтому мы никогда не будем испытывать ее друг к другу. Вы не можете меня переносить, как вы уже сами сказали однажды.

— Обстоятельства изменились, — заявил лэрд с отмахивающимся движением руки. — Мы живем во времена, когда все изменяется, Мэри. Время революции и падений. Всемогущие могут сказать, чего они хотят, но их время подошло к концу. Кто не осознал этого, тот глупец. Я же в свою очередь чувствую это прекрасной сегодняшней ночью. Все изменилось, Мэри. Ограждения падут. Наступят перемены.

Его голос принял таинственную, почти клятвенную интонацию, которая напугала Мэри и впервые заставила подумать о том, не помешался ли разумом Малькольм Ратвен.

— Я не знаю, о чем вы говорите, — сказала она и сделала над собой усилие, чтобы ее голос звучал твердо и четко. — Но то, что вы желаете, Малькольм Ратвен, вы никогда не получите. Ни этой ночью и никакой другой. Вы будете для меня лишь чужим, чье общество мне навязали.

— Чужой? Я ваш жених, Мэри! Вы должны уважать и почитать меня!

— Тогда вы должны заслужить мое уважение и почитание, дорогой Малькольм, — ответила она. — Сейчас же вы как раз добиваетесь обратного.

— Вы не уважаете меня! — зарычал он, и его раскрасневшееся от алкоголя лицо еще больше налилось кровью. — Вы смотрите на меня свысока, не так ли? Вы держите меня за дурака, невежду, который никогда ничего не должен позволять себе ради наследства. Он беспрекословно подчиняется своей матери и безропотно следует требованиям согласно своему положению. Не так ли, дорогая Мэри? Не так ли?

Мэри попыталась что-то ответить на это. Его голос зазвучал еще громче, и он впал в бешенство. На что он был способен, когда его разум захватила ярость, она не хотела и думать.

— Вы ничего не знаете обо мне! — накинулся на нее с упреком лэрд. — Вы даже малой толики не знаете, и все же судите обо мне! Если бы вы знали, насколько долго сохраняется традиция и честь у дома Ратвенов, то вы бы зауважали меня, Мэри Эгтон, и вы бы не отказывали мне в том, что мне принадлежит по праву нашего союза.

— Не знаю, о чем вы говорите, — заявила она уклончиво. — Но мы не женаты, Малькольм, и у вас нет прав претендовать на меня. Я не ваша собственность и не стану ей никогда. — Вдруг она ударилась спиной о твердое дерево. Закрытая дверь преградила ей путь к бегству.

— Честно говоря, это верно, Мэри, — вставил свою реплику Малькольм, которого обуял гнев. — Но если бы вы хоть чуточку обстоятельнее познакомились с историей моего рода, то вы бы знали, что Ратвены всегда получали то, чего требовали. И если им не отдавали это добровольно, они брали силой…

Его глаза загорелись, и он бросился вперед, схватил ее руками и впился своим острым подбородком в ее нежную шею, чтобы запечатлеть дерзкий поцелуй.

— Нет, — закричала Мэри, — не делайте этого! — Но она не справилась с грубой силой, которая придавила ее к двери.

Малькольм тяжело дышал от вожделения. Она чувствовала его язык на своей коже и вырывалась из его объятий с ужасом и отвращением.

— Я возьму себе то, что мне полагается, — говорил он прерывающимся от страсти голосом. — Вы принадлежите мне, Мэри, мне целиком.

На какой-то миг ее чувства были скованы от отвращения, страха и стыда. Но потом в ней пробудилось сопротивление.

Она не принадлежала этому чудовищу в облике человека, не была его собственностью, и если Малькольм хотел силой взять то, что она отказывалась дать ему по доброй воле, то он заслужил только ее презрение.

Всю ее жизнь Мэри учили подчиняться и покоряться. В обществе, где доминировали мужчины, это был самый быстрый и легкий путь к благополучию и почету, если женщина принимала эти правила игры, составленные мужчинами. Даже если Мэри время от времени восставала против них, это было лишь слабым, робким бунтом. В самой же системе она никогда не сомневалась в действительности.

В тот миг, когда Малькольм Ратвен, задыхаясь от обуявших его чувств, набросился на нее, схватил за грудь и протиснул свою возбужденную плоть ей между ног, все сомнения мигом прошли. В ней пробудился голос, молчавший все это время, и велел ей защищаться, и Мэри стала действовать.

Потом она не могла сказать, откуда у нее взялось мужество; возможно, это было лишь чистое отчаяние. Но едва Малькольм Ратвен отпустил ее руки, чтобы, фыркая как конь, приняться за ее грудь, она собралась с силами и залепила ему две звонкие пощечины.

Лэрд отступил от нее и обескуражено уставился на нее, не столько от боли, а от удивления, что ему вообще оказывают сопротивление. Общаясь с проститутками, он привык к другому поведению.

Мэри не ждала, пока пройдет его удивление, и он снова набросится на нее. Она подняла правое колено и ударила хозяина замка в пах, туда, где находился источник его похотливого желания. После этого она развернулась, открыла дверь комнаты и выбежала в освещенный светом факела коридор.

Она слышала позади его стоны и проклятия и бежала так быстро, как только была способна. Когда она потеряла шелковые туфли без задников, то побежала босиком по холодному камню, а ее ночная рубашка и халат развевались за ней, как шлейф. Как загнанная лань, которую гонят ловчие, она обернулась назад и увидела лэрда уже в конце коридора, как темную тень. Она слышала грубые проклятия, которыми он осыпал ее, прежде чем начал преследование тяжелым, нетрезвым шагом.