Пирамиды Наполеона - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Дитрих cтр.№ 96

— Нужно найти другой выход! — крикнул я.

— Слишком поздно. Повернув назад, мы наверняка попадем в лапы бин Садра. Оставим этих бедняг в покое.

Поводья выпали из наших рук, и лошади, соскользнув обратно в каньон, убежали в направлении приближающихся арабов.

Оказаться без лошади в пустыне равносильно смерти.

— Мы обречены, Ашраф.

— Разве боги лишили тебя ног и ума? Вперед, судьба не завела бы нас так далеко, если бы хотела покончить с нами.

Он вновь полез вверх по склону, хотя арабы уже появились из-за поворота и, заметив нас, с торжествующими криками открыли беспорядочную пальбу. Взрывавшиеся за нами осколки камней вдруг придали мне сил, о наличии которых я и не подозревал. К счастью, нашим преследователям пришлось задержаться и перезарядить мушкеты, а мы за это время успели подняться довольно высоко по отвесной круче, которую вряд ли преодолеют даже верблюды. Задыхаясь, мы забрались на последний уступ и огляделись. Перед нами лежала все та же безжизненная пустыня. Я бросился к краю следующего ущелья…

И вдруг замер в изумлении.

Там, в неглубокой котловине теснилось множество людей.

Их было по меньшей мере полсотни, сгорбившихся, чернокожих — правда, цвет их кожи едва угадывался под песчаной пылью; лишь сверкающие белки глаз выделялись, как агаты, на фоне общей темной массы. Мухи роились над их обнаженными, покрытыми язвами телами, и все они, как мужчины, так и женщины, были связаны друг с другом цепями. Они глядели на нас своими запавшими глазами с таким же изумлением, как и мы на них. Их сопровождало полдюжины арабов с кнутами и ружьями. Рабы!

Надсмотрщики, как и их жертвы, припали к земле, несомненно озадаченные звуками выстрелов. Ашраф крикнул им что-то по-арабски, и в ответ они разразились взволнованным сумбурным диалогом. Спустя какое-то время он понимающе кивнул.

— Спускаясь по Нилу, они увидели французов. Зная, что Бонапарт обычно грабил караваны и освобождал рабов, они отошли сюда, чтобы дождаться ухода Дезе с его отрядами. Потом услышали нашу стрельбу и теперь в замешательстве.

— Что же нам делать?

Вместо ответа Ашраф поднял свой мушкет и спокойно выстрелил прямо в грудь главному надсмотрщику. Даже не охнув, потрясенный работорговец начал заваливаться на спину, и не успел он рухнуть на землю, как мамелюк мгновенно выхватил из-за пояса еще два пистолета и выстрелил из обоих стволов, попав второму погонщику в лицо, а третьему — в плечо.

— Стреляй же, — крикнул мой спутник.

Четвертый погонщик вытащил пистолет, но я, машинально вскинув винтовку, уложил его на месте. Тем временем Ашраф, уже обнажив саблю, бросился в атаку. Спустя пару мгновений лишился жизни подстреленный им пятый погонщик, а шестой улепетывал от нас во все лопатки.

Меня ошеломила внезапная жестокость друга.

Быстро подойдя к главному работорговцу, Ашраф вытер саблю о его одежду и, склонившись, осмотрел труп. Когда он выпрямился, в его руке я увидел связку ключей.

— Эти работорговцы настоящие мерзавцы, — сказал он. — Они добывают рабов не в сражениях, а покупают за гроши и богатеют на их несчастье. Они заслужили смерть. Заряди-ка все ружья, пока я сниму кандалы с этих бедолаг.

Взволнованные чернокожие, отпихивая друг друга, с криками бросились к нему, запутавшись в собственных цепях. Ашраф нашел пару человек, говоривших по-арабски, и отрывисто приказал им что-то. Они кивнули и заорали на своих спутников на их родном наречии. Группа более или менее успокоилась, позволив нам освободить их, а потом они послушно взяли перезаряженные мной ружья арабов и камни.

Ашраф улыбнулся мне.

— Теперь у нас есть своя маленькая армия. Я говорил тебе, что у богов свои виды на наши судьбы.

Жестами мы направили наших союзников обратно к краю соседнего ущелья. Компания преследователей, должно быть, остановилась, услышав стрельбу и странные крики, но сейчас они вновь ползли наверх, таща за собой упирающихся верблюдов. Мы с Ашрафом выступили на край, позволив им заметить нас, и прихвостни бин Садра торжествующе заорали, словно увидели подстреленного оленя, предназначенного для пирушки. Должно быть, видок у нашей парочки был довольно жалкий.

— Отдай медальон, и я обещаю не причинять вам вреда! — крикнул бин Садр по-французски.

— Такая перспектива меня уже не прельщает, — тихо проворчал я.

— Лучше сам проси о пощаде, или я сожгу тебя так же, как ты сжег моего брата! — крикнул в ответ Ашраф.

И тогда полсотни освобожденных нами людей выстроились на краю рядом с нами. Бедуины остановились, ошеломленные, не понимая еще, что попали в ловушку. Ашраф отдал приказ, и чернокожие тут же издали воинственный клич. Воздух заполнился камнями и обрывками цепей. Мы с Ашрафом выстрелили, и бин Садр и еще один бандит покатились вниз. Бывшие рабы передали нам ружья мертвых погонщиков, и мы продолжили стрельбу. Бедуины, встреченные градом камней и снятых оков, прижались к склону, крича и завывая от возмущения и ужаса. Вместе с лавиной камней наши преследователи скатились вниз по крутому склону, из удачливых охотников они вдруг превратились в преследуемую дичь. Камни лупили по ним, словно метеоритный ливень рухнувших надежд. За время их беспорядочного отступления нам удалось убить и ранить еще нескольких человек, и когда горстка уцелевших собралась на дне ущелья, они уставились на нас с выражением побитых собак.

Бин Садр держался за плечо.

— Этот негодяй дьявольски живуч, — проворчал я. — Я только ранил его.

— Ладно, будем молиться, чтобы его рана загноилась, — бросил Ашраф.

— Гейдж! — взревел бин Садр. — Лучше отдай медальон! Ты ведь даже не знаешь, для чего он нужен!

— Передай Силано, пусть катится ко всем чертям! — крикнул я в ответ.

Наши слова эхом разнеслись по ущелью.

— Мы отдадим тебе женщину!

— Передай Силано, что я сам приду за ней!

Эхо затихло вдали. У нас по-прежнему было меньше ружей, чем у этих бандитов, и я сомневался, стоит ли вовлекать освобожденных рабов в битву на крутом склоне. Бин Садр, разумеется, также оценивал наши позиции. После некоторых раздумий он с болезненной гримасой забрался на верблюда. Оставшиеся головорезы последовали его примеру.

Медленно следуя к выходу из ущелья, он внезапно развернул своего верблюда и глянул на меня.

— Хотелось бы мне, чтобы ты услышал, — крикнул он, — как вопил твой дружок Тальма, перед тем как принять смерть!

Гулкое эхо размножило его злорадное восклицание.

Он отъехал уже слишком далеко, но я еще видел его. Мой яростный, но бесполезный выстрел лишь взбил песок в сотне шагов от него. Зловещий хохот мерзавца взмыл по голым склонам ущелья, и остатки его шайки, развернувшись, быстро поскакали восвояси.

— Ты тоже будешь вопить перед смертью, — процедил я. — Не сомневайся.