Закрытая книга - читать онлайн книгу. Автор: Гилберт Адэр cтр.№ 27

— Сходим с тротуара. Что именно вас интересует?

— Надеюсь, детей на качелях нет?

— Вообще-то есть. Трое.

— Можете их разглядеть?

— С трудом, но могу. Поднимаемся на тротуар.

— Опишите-ка их.

— На карусели крутятся две девочки. Лет двенадцати или, возможно, тринадцати. Не исключено даже, что близняшки. Обе, кажется, в темно-синих пальто, но я могу ошибиться насчет цвета, уже ведь стемнело. Словом, на обеих пальто, шарфы и… если не ошибаюсь, это называется «шапочки с помпонами».

— Но вроде бы не слышно ни девчачьего визга, ни хихиканья.

— Они просто молча кружатся на карусели.

— А еще один, третий ребенок?

— Это, по-моему, маленький мальчик. Трудно сказать наверняка: отсюда плохо видно. Навряд ли старше пяти-шести лет.

— Безобразие. Ему пора быть в постели. Небось родители — молодые придурки, которым только-только стукнуло двадцать. Им плевать, чем занят их отпрыск. Таких надо подвергать тестированию, прежде чем разрешать им размножаться. И что же он делает?

— Просто стоит. Наблюдает за девочками. Одинокий заброшенный малыш.

— Не сомневаюсь. Как он одет? Надеюсь, тепло укутан?

— Вроде бы. На нем тоже шапка с помпоном.

— А рукавички? Рукавички на нем есть?

— Рукавички? Ну, их отсюда никак не разглядишь. Край тротуара.

— Жаль. Я питаю особую нежность к детским рукавичкам.

— Правда?

— Угу.

— Можно спросить почему?

— Обожаю малышовые рукавички, и все тут. Знаете, их еще прикрепляют на веревочках к рукавам пальто, и, когда карапузы ходят вперевалочку, они болтаются возле детских ручек. Даже не могу сказать, за что я их так люблю, эти рукавички. Но просто обожаю.

— Да, пожалуй, они и вправду очень миленькие. То есть… Извините.

— За что тут-то извиняться?

— Да я голову даю на отсечение — вы терпеть не можете словечко «миленький».

— Вовсе нет. Ничего не имею против. Да и с чего бы?

— Без всякой причины. Просто предположил. Пройдем через церковный погост? Ворота еще открыты. Или двинемся прямо?

— Пойдем, пожалуй, прямо. Оставим мертвых почивать в мире. А почему бы вам не описать, как эффектно смотрится церковный шпиль на фоне неба?

— Ну, это типично английское зрелище. Можно сказать, неброское, но впечатляющее. Шпиль — как вы и сами, я уверен, прекрасно знаете — вытянутый, но довольно-таки тяжеловесный. Не заостренный. Не из тех, что взмывают в небо и, если пристально глядеть на них, словно бы покачиваются. Этот прочно стоит на земле, у него нет… нет… претензий на готическую воздушность.

— Никаких возвышенных устремлений.

— Вот-вот. И даже не делает вида, что таковые имеются. Да и само небо какое-то английское. Его не назовешь пылающим, необычайно ярким. И тем не менее при всей сдержанности красок оно глубоко трогает мою душу.

— А цвет?

— Неба?

— Да.

— Темно-серое. Сине-серое. Почти «металлик». По нему плывут облака — над церковью нависла целая гряда, — плывут, но очень-очень медленно. Заметить их перемещение так же трудно, как уловить движение часовой стрелки.

— Хорошо сказано. Знаете, Джон, в один прекрасный день вы сами вполне можете стать писателем.

— Из ваших уст это большой комплимент.

— Я серьезно. У вас по-настоящему верный глаз и действительно живое воображение. Точнее, даже слишком живое. Nota bene [19] , как говорится, памятуя историю с головоломкой.

— Послушайте, Пол, больше всего мне хотелось бы снова как следует извиниться за все, что я натворил. Вообще говоря, меня прямо-таки изводит запрет повторять вам снова и снова, что мне очень стыдно, что я прошу прощения… Тротуар… Готов повторять вам, что я очень сожалею о содеянном, пока мы оба не посинеем, я — от постоянных извинений, а вы — от выслушивания их. Но вы же сами решительно заявили, что вопрос исчерпан, книга закрыта, следовательно, мне придется и дальше держать это в себе.

— Как вы сказали?

— Сказал, что просто придется помалкивать.

— Нет-нет-нет, до того.

— До того?

— Повторите дословно!

— Я сказал, что вопрос исчерпан, книга закрыта.

— Закрытая книга! Великолепно! То, что надо!

— Что «что надо»?

— Закрытая книга, неужели не понятно? Закрытая книга!

— Простите?

— Заглавное «3». Закрытая книга. Идеальное название для моей книги!

— То есть вместо «Правды и последствий»?

— Ох, да мне это название никогда не нравилось! «Правда и последствия»! Такая напыщенность! Нет, нет, «Закрытая книга» просто выше всяких похвал. На обложке будет выглядеть замечательно. Представляете, как такой томик будет смотреться на прилавках крупнейших магазинов? «Закрытая книга»! Сами посудите: кто, ну кто, перелистывая новинки, удержится и не заглянет в книгу с таким названием?

— Да, понимаю.

— Запишите, пожалуйста, запишите. Хотя я вряд ли забуду.

— Хорошо.

— «Закрытая книга»… Слушайте, Джон, а ведь я вас должен благодарить за название. Помню, помню, мы дали слово не говорить больше сами знаете о чем, но, должен признать, эта находка с лихвой все искупает.

— Вас это в самом деле так глубоко волнует?

— Я просто в восторге. Собственно… Ох! Боже! Ой-ой-ой!

— Ах ты, черт! Виноват, Пол. Прошу прощения. Я настолько ушел в свои мысли о… Словом, напрочь забыл про бордюрный камень. Как вы, ничего?

— Ну…

— Нет, серьезно, я…

— Ничего, ничего. Слепой должен уметь спокойно сносить случайные синяки да шишки.

— Простите меня, пожалуйста.

— Честно говоря, я в таком экстазе, что почти ничего и не почувствовал. Нежданно-негаданно натолкнуться на удачное название для книги — одна из очень редких радостей, доступных писателю и скрашивающих его жалкое существование. Ради нее можно и споткнуться разок-другой.

— Поразительно. Я еще ни разу не видел вас таким счастливым.

— Да, денек сегодня выдался на славу, ничего не скажешь. Начался-то он с полной катастрофы, верно? Однако в плане работы, как любят выражаться американцы, в плане работы он оказался на редкость удачным. Сколько же слов нам удалось занести на бумагу?

— На экран то есть? Пятьсот с чем-то, если не ошибаюсь.