— Нет. Я уже все предусмотрела, — уверенно сказала
Мартина и принялась было рассказывать Лоуренсу, что именно она предусмотрела.
Но Колби, взяв Мартину за руку, повел ее в сторону, подальше
от посторонних глаз. Прошедшая ночь показалась ему неимоверно долгой.
Разогретый выдержками из сексуального романа, которые ему довелось прочитать,
будучи в конторе мисс Мэннинг, и радуясь долгожданной встрече с Мартиной, он
страстно желал дать волю охватившим его чувствам. Лоуренс сделал попытку
поцеловать ее в губы, но получил отпор.
— У нас с Кендал разные оттенки помады, — сухо
отпарировала она. — Боюсь, они не будут сочетаться.
Лоуренс вынул из кармана носовой платок и неистово принялся
вытирать им губы.
— Уверяю тебя, мы с ней лишь разыграли эту
сцену, — пытался убедить ее Колби.
— Конечно же. Я знаю, что так оно и было. Но уж слишком
ты вошел в роль. Как же я теперь должна воспринимать вашу игру?
Колби покачал головой. Как же он, будучи дважды женатым,
решился переубедить женщину с помощью разумных доводов? Так он ничего не
добьется, решил он. Из тупикового положения у него оставалось всего два
варианта выхода. От первого варианта, согласно которому он, ни в чем не
виноватый, должен просить у Мартины прощения, Лоуренс сразу же отказался,
потому как этот прием еще ни разу не срабатывал. И он выбрал второй — быть
настойчивым и напористым, как бульдозер. Результаты не заставили себя ждать.
Через минуту он почувствовал, как недовольство Мартины стало постепенно
развеиваться. Ее сердито сжатые до этого губы вновь приняли прежние очертания,
и на них заиграла легкая улыбка. Наконец руки Мартины обвились вокруг его шеи.
— Я столько пережила за эту долгую ночь. Особенно когда
прочитала газеты, — улыбнувшись, сказала Мартина.
— За меня не стоило так волноваться. Я же был с Кендал,
а с ней бояться нечего.
— Вот это как раз меня и пугало. Колби вновь
вознамерился поцеловать Мартину.
— М-м-м?.. — как бы спрашивая разрешения, промычал
Лоуренс.
— Зная, на что способна эта Кендал… Бог мой! Они там на
радио оказались правы. Тебе действительно надо побриться.
— А при чем здесь радио? — не понял Колби.
— Они сообщили, что ты опасный убийца, говорящий
по-французски с турецким акцентом, что в руках у тебя портфель с миллионом
франков. Но послушай, у нас в распоряжении считанные минуты. Надо спешить,
иначе все пойдет прахом.
— Что?
— От Мерримана толку никакого, тот на грани нервного
срыва. Он уже было собрался удариться в бега, но я ему кое-что предложила. За
двадцать тысяч долларов плюс текущие расходы мы заканчиваем роман и вывозим
Кендал за пределы Франции…
— Боже! — прервал ее Лоуренс. — Каким же это
образом?
— Лоуренс, пожалуйста. Это не так уж и трудно, как
кажется. Но у меня нет времени на объяснения, — торопливо произнесла
Мартина и, повернувшись в сторону, где шли остальные, негромко крикнула:
— Поторапливаемся!
Все разом вышли из кустов на тропинку и поспешили к
грузовику, стоявшему около каменного моста. Впереди, шлепая босыми ногами по
земле, летела Кендал, Колби семенил рядом с Мартиной. Пройдя вдоль ивовых
зарослей, кончавшихся почти у самого моста, они с опаской выглянули на шоссе.
На дороге никого не было.
— Подождите, пока мы не усядемся в машине, —
сказала Мартина.
Она, Роберто и Анри вышли из кустов и направились к
грузовику, открыли заднюю дверь фургона, на боковой стороне которого большими
буквами было написано «Michel Freres. Demenagements»
[46]
. Затем,
посмотрев на дорогу, они кивнули сидящим в укрытии Лоуренсу и Кендал. Те,
выскочив из ивняка, кинулись к машине. Взобравшиеся первыми в фургон Роберто и
Мартина помогли залезть Кендал. За ней последовал Колби. Анри с улыбкой
посмотрел на сидящих в фургоне и, произнеся «allons!»
[47]
,
захлопнул за ними дверь. Затем он подбежал к кабине и уселся за руль. Грузовик
тронулся с места и, набирая скорость, покатил по шоссе.
В фургоне была почти кромешная темнота, только слабые лучики
дневного света сквозь щели в двери проникали внутрь кузова. Через пару минут,
когда глаза привыкли к темноте, Колби разглядел в кузове довольно уродливой
формы софу, обтянутое кожей старое кресло, свернутый в рулон ковер, пару-тройку
ламп и длинный деревянный ящик, на дне которого лежала мягкая древесная стружка.
На софе у подлокотника Колби увидел небольшой узел. Наверное, с рабочим
комбинезоном Анри, подумал он. Лоуренс понял, что задумала Мартина. Что ж, все
пока идет гладко. Но что потом? Будет ли им и дальше сопутствовать удача? На
этот счет у него были большие сомнения.
Неожиданно затарахтел двигатель, грузовик качнуло, и все
чуть было не попадали на пол. Но все, к счастью, обошлись без травм. Мартина,
пошатнувшись, упала в кресло, Кендал, не выпустив из рук бутылки и пакета с
едой, уселась на софу, Роберто, плюхнувшись на пол, оказался у ее ног.
Колби после суток, проведенных в сильнейшем напряжении,
устало привалился к деревянному ящику и посмотрел на Мартину.
— Нам ведь снова придется ее вывозить, — заметил
он.
— Никаких проблем. Все знают, что сейчас Кендал в доме
Мэннинг нет, а после того, что напечатали все газеты, она в нем и не появится,
потому как контора станет для нее самым небезопасным местом во всей
Франции, — пояснила Мартина и, повернувшись к Кендал спросила:
— Сколько нужно времени, чтобы завершить роман? Санборн
свою работу уже закончил. Тебе осталось обработать чуть больше пятидесяти
страниц.
— Два дня на печатание, — ответила Кендал. —
Если будут диктофон и таблетки декседрина, я смогу наговорить текст на пленку
за двадцать четыре часа или даже быстрее.
— Ты уверена?
— Вполне. Роман-то, в сущности, уже написан, а мне
остается только добавить туда эротики и исправить ошибки Санборна. Он постоянно
путает предметы дамского туалета с лошадиной упряжью. А что?
— Чтобы вывезти тебя из Франции, потребуется огромная
сумма. Ты заканчиваешь книгу, а Мерриман, то есть Сабина Мэннинг, оплачивает
твой выезд.
— Вот уж Мерриман обрадуется, — усмехнулась
Кендал.
— Он тоже будет в выигрыше. Если тебя схватят,
Мерриману конец. Скорее всего, полиция в доме Мэннинг тебя искать не будет,
иначе они уже обыскали бы его. По улице возле конторы бродят какие-то люди, но
я уверена, что это сообщники убийцы Торреона, которые выслеживают тебя.