Женевский обман - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Твайнинг cтр.№ 23

— Извините, синьор, но я не могу…

— Понимаю, понимаю. — Сантос пожал плечами. — Тайна следствия, интересы семьи убитого… Галло уже объяснял мне.

— Это для вашей же безопасности, — поспешила уверить его Аллегра.

Сантос умолк и уставился на мертвое тело.

— А знаете, такие пробки были на улицах в тот день, когда нашли тело, — проговорил он наконец, глядя на Ардженто, словно на пустое место. — Чуть ли не полгорода было перекрыто. Я помню, ругался ужасно — боялся опоздать на деловую встречу. Я же не знал, что…

— А чем занимался у вас синьор Ардженто?

— Богоугодными делами.

— В банке?! — Вопрос этот выскочил у Аллегры непроизвольно и прозвучал слишком уж скептически.

— Банк Ватикана является самым крупным нашим акционером, — сказал Сантос с терпеливым видом человека, привыкшего давать подобные объяснения. — Мы выделяем денежные ссуды на заслуживающие внимания проекты, не имеющие других кредитных источников. Джио отвечал у нас за налаживание и поддержание связей с наиболее крупными клиентами.

— Стало быть, никто из них не мог бы сделать…

— Это? — Сантос, поморщившись, показал на труп. — Да это работа дьявола, не иначе.

— Дьявола? — По его выражению лица Аллегра так и не поняла, говорил ли он в буквальном смысле или подразумевал кого-то конкретно.

— Я служил священником в Рио, но потом понял, что мое истинное призвание — финансировать Божий промысел, нежели пробавляться им. — Беспокойными пальцами Сантос теребил пряжку ремня. — От церковного служения я отошел, но всегда могу распознать зло, когда вижу его.

Аллегра понимающе кивнула, потому что перед глазами до сих пор стояли искаженные ужасом лица Риччи и Ардженто.

— Но ирония ситуации заключалась в том, что Джио, работая у нас, не был истинно верующим. — Сантос печально улыбнулся. — Он говорил, что жизнь слишком коротка, чтобы раньше времени трястись из-за смерти. И знаете, в наше жестокое время, когда начинает казаться, что Господь оставил нас своей милостью, я почти понимаю, что он имел в виду.

Накрыв лицо Ардженто простыней, Сантос осенил его крестным знамением, потом задвинул носилки и захлопнул дверцу. Металлический лязг эхом разнесся по каменным сводам. Аллегра повернулась, чтобы уйти, но остановилась.

— Скажите, а он никогда не упоминал о какой-нибудь организации или группе под названием «Делийская лига»?

— Делийская лига? Что-то не припоминаю. — Сантос задумчиво покачал головой. — А что это? Кто такие? Вы думаете, это они…

— Нет, просто мне случайно встретилось это название, — с улыбкой сказала Аллегра. — Может, оно ничего и не означает. Вас проводить?

На улице Сантоса ждал огромный «мерседес» с дипломатическими номерами. Шофер выскочил и услужливо распахнул перед Сантосом заднюю дверцу.

— Вот, работенка не пыльная, а экономит мне целое состояние на парковочных талонах, — сказал Сантос, улыбаясь и пожимая ей руку.

Он уселся в машину и уже в окошко очень серьезно сказал:

— А знаете, лейтенант Дамико, Джио был далеко не безгрешен, но он был хорошим человеком. Такой участи он никак не заслужил. Я очень надеюсь, что вы поймаете того, кто это сделал.

— Мы постараемся, — поспешила уверить его Аллегра.

Окошко с шуршащим звуком закрылось, и Сантос откинулся на спинку сиденья. Когда машина тронулась, он достал мобильник и набрал номер.

— Ты знаешь, кто это говорит. Только не вешай трубку. Мне нужна от тебя услуга. А потом я исчезну. На этот раз навсегда. Обещаю.

Отель «Бель эйр», Стоун-кэньон-роуд, Лос-Анджелес, 18 марта, 07:12

Верити всегда завтракала за одним и тем же столиком. В дальнем левом углу под навесом, за бамбуковыми жалюзи. Достаточно близко к выходу, на случай если придет кто из знакомых, и в то же время достаточно укромно.

— Доброе утро, мисс Брюс, — приветствовал ее метрдотель Филипп с таким вычурным французским акцентом, что у нее закралось подозрение, уж не репетирует ли он его дома перед зеркалом. — Вот, пожалуйста, ваши газеты.

Он положил перед ней сложенные аккуратной стопочкой номера «Вашингтон пост» и «Файнэншл таймс», еще теплые, чуть ли не с печатной машины. Политика и деньги. Шестерни и смазка, вращающие карусель жизни даже в условиях нынешнего экономического кризиса.

— А ваш гость уже здесь.

Она сдвинула на макушку солнечные очки и бросила строгий взгляд на один из столиков. Там сидел Эрл Фолкс и с отсутствующим видом крутил пальцем мобильник на скатерти.

— Он сначала хотел занять ваше место, — возмущенным шепотом доложил Филипп. — Но я, конечно, его пересадил.

Фолксу недавно перевалило за пятьдесят, но он по-прежнему поражал патрицианской величавостью с легким налетом высокомерия. Статичный взгляд глубоко посаженных темных глаз, благородный овал лица, орлиный нос, серебристая седина, зачесанная назад. На нем были темно-синий льняной костюм, белый батник от Шарве, запонки «Картье» и его коронный галстук-бабочка.

— Верити! Ты, как всегда, бесподобна!

Улыбаясь, он поднялся, чтобы поздороваться с ней, при этом опирался на зонтик, служивший ему тростью после автомобильной аварии, случившейся несколько лет назад. Продолжая дуться, Верити не ответила и села, метрдотель расстелил салфетку у нее на коленях.

— Мюсли с обезжиренным йогуртом? — спросил он, хотя по интонациям было ясно, что ответ ему заранее известен.

— Да, Филипп, пожалуйста.

— Минеральная вода и свежезаваренный чай?

— С лимоном.

— Разумеется. А для месье? — Он повернулся к Фолксу, который, уже пересев, наблюдал за этим ритуальным словесным обменом с кривой усмешкой.

— Хорошо зажаренный тост. Черный кофе.

— Очень хорошо. — Метрдотель, пятясь задом, щелкнул пальцами одному из официантов, чтобы тот бежал на кухню.

Верити достала из сумочки серебряный портсигар авторской работы с гравировкой в виде цветочного узора и, осторожно открыв его, высыпала на пустую тарелку штук тридцать разных таблеточек. Они лежали, словно горка камешков, — всевозможные витамины и пищевые растительные добавки, разных цветов, размеров и формы.

— Верити, дорогая, ты угробишь себя, так занимаясь своим здоровьем, — сказал Фолкс, когда им принесли напитки.

Он был сыном лавочника из Балтимора, если верить завистникам и злопыхателям, которых Эрл за свою жизнь накопил немало. Но наружность и манеры никоим образом не выдавали его происхождения — напротив, благодаря четкой дикции, краткой манере выражаться и нарочитому употреблению англицизмов он напоминал Верити персонажа из романов Эдит Уортон. Только вот напрасно он не имел привычки курить — серебряная зажигалка «Данхилл» и сигарета «Собрание» весьма элегантно смотрелась бы в его тонких пальцах.