Лицо Кирби полыхнуло возмущением.
– Я не просил мистера Мейсона приезжать сюда. Я…
– Не стоит беспокоиться, мистер Кирби, – ответил Мейсон. – И
не давайте себя подначивать. Я вам все объясню в машине. Пойдемте!
– Возможно, мистер Кирби хочет, чтобы вы все ему объяснили
прямо сейчас и прямо здесь, – предположил Гамильтон Бергер. – Заходите в мой
кабинет, мистер Мейсон, и мы вместе все обсудим. Возможно, втроем мы проясним
все до мельчайших подробностей.
– Если вы не возражаете, я хотел бы побеседовать с клиентом
наедине. Да идемте же, мистер Кирби.
Гамильтон Бергер стоял в дверях и с улыбкой следил за тем,
как Мейсон эскортирует своего клиента к лифту.
– Какого дьявола! – сердито произнес Кирби. – Я не люблю,
когда со мной обращаются подобным образом, мистер Мейсон. Неужели вы не
понимаете, в какое положение поставили меня, прервав наш разговор? Боже
праведный, я не ребенок! Я бизнесмен! Мне приходится крутиться в очень
непростом бизнесе, и уж если я что-то говорю, значит, я отвечаю за свои слова.
– Я прекрасно это понимаю. Но будет лучше, если мы поговорим
в машине.
Кирби вел себя с подчеркнутой агрессивностью:
– Я всегда считал, что имею право говорить там, где захочу.
Я только хочу, чтобы вы поняли – пока я не позвал вас проконсультироваться в
законах, не надо пытаться за меня думать.
– Конечно же, – согласился Мейсон, – но лучше, если вы
расскажете мне об этом в машине.
Когда лифт остановился, Кирби вышел первым и направился на
стоянку к машине Мейсона. Он наклонился у окна и поприветствовал Деллу Стрит,
сидевшую на заднем сиденье.
– Залезайте на переднее сиденье, – сказал Мейсон. – Я отвезу
вас домой.
– В этом нет никакой необходимости. Я доберусь до дома на
такси. В нашей длинной гонке это обойдется мне дешевле. Значительно дешевле. Не
могу понять, мистер Мейсон, с чего это вы решили, что меня надо опекать. Я в
состоянии сам о себе позаботиться.
– Вы рассказали окружному прокурору о том, что произошло в
понедельник? – спросил Мейсон.
– А есть причины, по которым я не должен был бы этого
делать?
– Это чертовски длинная история.
– Никто не усомнился в правдивости моих слов, мистер Мейсон,
– сообщил Кирби, забираясь в машину.
Мейсон завел мотор.
– Как вы узнали, что доктор Бэбб скончался?
– Кто такой доктор Бэбб? – ответил Кирби вопросом на вопрос.
– Доктор, которому вы заплатили, чтобы обойти закон об
усыновлении. Доктор, которому вы заплатили, чтобы в свидетельстве о рождении
Ронсона вы с женой были бы указаны как его настоящие родители.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – печально произнес
Кирби.
– Возможно, вы и не знаете, о чем я говорю, – продолжал
Мейсон. – Но вы, безусловно, знаете о том, что произошло прошлым вечером, когда
вы позвонили Норе Логан и сообщили ей, что доктор Бэбб умер. А затем
посоветовали поддержать вашу историю о том, как в машине кончился бензин, о
том, как кто-то украл машину, а затем бросил ее у «Пепл Свон».
– И опять я не понимаю, о чем вы говорите, – сказал Кирби. –
Имя Логан ничего для меня не значит, и я никого не просил подтверждать мой
рассказ. Допускаю, что вам известно нечто такое, что неизвестно мне. Вполне
вероятно, что девушку, которую я подобрал на шоссе, зовут именно так, как вы назвали,
– Логан.
– И вы полностью обо всем рассказали окружному прокурору?
– Конечно.
– В том же виде, как рассказали мне?
– Да. Чего же вдруг мне что-то менять?
– Что ж, этим вы подлили масла в огонь.
– Что вы хотите этим сказать – подлил масла в огонь?! Эти
люди были сама вежливость. Они разговаривали со мной очень тактично. Они
отказались о чем-либо информировать прессу, чтобы газетчики не набросились на
меня, как свора собак. Они сказали, что, если я пойду им навстречу, они пойдут
навстречу мне. И они меня не обманули!
– Могу себе представить, – заметил Мейсон, выбираясь из
пробки на свободное полотно дороги.
– Кстати говоря, – продолжал Кирби, – канистра с бензином,
как вы и подозревали, все время находилась в машине.
– Понятно.
– Я обнаружил ее сразу, как вышел от вас и вернулся к
машине. Из-за того, что у меня уже была назначена следующая встреча, я не смог
вам сразу же позвонить и сообщить об этом. Но я решил, что первым делом скажу
вам о ней при нашей следующей встрече. Но тут, раньше вас, к дому подъехала
полицейская машина, и офицер спросил меня, не хочу ли я побеседовать с окружным
прокурором и поделиться информацией, которой я, судя по всему, располагаю.
Откуда они об этом узнали? Я точно указал три буквы номера, поскольку почувствовал,
что хозяин мотеля обратил на них внимание, а вот две последние цифры я
перепутал.
– Вы рассказали офицеру о канистре?
– Конечно.
– Что она все это время находилась в вашей машине?
– Конечно же.
– Он попросил вас предъявить ее?
– Они поступили разумнее. Несколько минут назад они по рации
дали задание одной из машин доехать и забрать канистру.
– Скорее всего, она уже у них, – заметил Мейсон.
– Вам нечего беспокоится на этот счет, – рассердился Кирби.
– Я хочу кое-что для вас прояснить.
– Мне и так все предельно ясно, – фыркнул Кирби. – Вы должны
полагаться в некоторых вопросах на мое благоразумие, мистер Мейсон. Я не
собираюсь звать вас на помощь всякий раз, как кто-то задает мне вопросы.
– Боюсь, вы могли дать полицейским разрешение обыскать
машину и гараж.
– А почему бы и нет? – спросил Кирби. – Им очень нужны
отпечатки пальцев той молодой девушки, и нет причин против того, чтобы я не
помог полиции. Ее отпечатки пальцев из мотеля у них уже есть. Почему они так
против нее настроены? Мне они об этом ничего не сказали. Но спросили, а
незнаком ли мне доктор Бэбб.
– И что вы ответили?
– Правду. Не думаю, что я когда-либо прежде слышал о нем.
– Вы так и сказали окружному прокурору?
– Конечно.
– Сказали, что никогда раньше не слышали его имени?
– Я сказал, что его имя для меня ничего не значит. И это
действительно правда. Что плохого, что я в этом действовал с полицией заодно?
Почему бы мне не разрешить им обследовать мою машину, если они этого хотят?
Почему бы мне не ответить на их вопросы и не позволить им порыться?