Ненавижу - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Монастырская cтр.№ 47

А дальше? А дальше временной провал в четыре года. Ничего и никого интересного. Честное слово, никого и ничего! А потом институт кинематографии, факультет сценаристов, вечернее отделение. Поступила, надо сказать, с трудом, без блата не обошлось. Но когда спишь с человеком четыре года, может он сделать для тебя небольшое одолжение и замолвить словечко, кому надо. На дневное его связей и моего пыла не хватило, но на вечерний — оказалось вполне. Так сказать, прощальный подарок. Мой милый Колобок собрался жениться, и молоденькая экзальтированная любовница ему была ни к чему. У него теперь был свой семейный ад, точнее, Ада. Так вот…

Вошла в второго сентября в аудиторию и замерла: на галерке сидел Эдик. В модном вельветовом пиджаке. Сколько времени прошло, многое позабылось, а вот этот пиджак до сих пор помню. И нейлоновая рубашка под ним. Он очень потел, но делал вид, что так и надо. Ну, что там рисует воображение? Слезы, сопли, поцелуи? А ни фига! Он меня не узнал. Вообще. Я его — да, он меня — нет. Словно и не было в его жизни девочки Алисы, которой, кстати, он мог исковеркать жизнь. Ну, это так, к слову. Но ведь обидно, да?

И кто сказал, что дважды в одну и ту же реку не входят? Мы не то, что вошли, влетели. Угар, страсть, только теперь по-настоящему. У него — опыт, и у меня — опыт. Если сложить, то получится хороший секс, но и только. Когда я поняла, что люблю Эдика и готова прожить подле него в тени, варя борщи и стирая грязные носки. Я даже рискнула бы родить, хотя, признаться, детей никогда не любила. Но… не сложилось. Мы спали вместе, иногда ночевали друг у друга, но он меня не любил. Иногда мне вообще казалось, что Эдик не способен на сильные чувства, разве что, они не касаются его очередного «проэкта», он так называл все, что делал. Будь то сценарий к фильму или работа дворником в соседнем подъезде. Впрочем, утро с метелкой — в те дни было редкостью, Эдику исключительно, фантастично везло. Его сценарии принимали на «ура». Мои запарывали и отдавали какому-то бездарю на переработку. Его приглашали в люди. Я же, как правило, коротала вечера дома, помешивая в кастрюльке никому не нужный борщ. А потом Коробкова пригласили на телевидении. В штат. В отдел документалистики, который вскоре переименовали в отдел журналистских расследований. Знакомые давились от зависти, я почти искренне радовалась — повезло. Эдик отрастил бородку, сменил вельвет на модную тогда замшу и обзавелся перстнем-печаткой. В сексе он был теперь тороплив и неряшлив. Делал дело и исчезал.

— Слушай, зачем я тебе нужна? — спросила я как-то, выпив лишнего.

— То есть как это зачем? — удивился он.

— Любить ты меня не любишь, хотеть — не хочешь, зачем я тебе нужна?

В глубине души я очень надеялась на то, что мои слова будут тут же опровергнуты, неуверенность — низвергнута, а отчаяние — побеждено. Но ничего такого не произошло.

— Наверное, мне с тобой удобно, — сформулировал наконец Коробков. — Иногда мне даже кажется, что я знаю тебя очень давно.

— Тебе не кажется… Мы с тобой действительно давно знакомы, — подсчитав, добавила: — Вот уже десять лет.

— Крошка…

— Я — не крошка, не детка и не куколка. Я — Алиса. Запомнил? А теперь уходи, очень тебя прошу.

Молчание. Он с любопытством провел пальцем по моей пылающей щеке:

— Надо же… Действительно не узнал. Блестящая игра, Алиса. Отличное шоу. В кои то веки шоу — это не я, шоу — это ты. Мои аплодисменты.

Только в этот момент я поняла, что потеряла его — окончательно и бесповоротно.

— Подожди!

Лестница насмешливо повторила наши шаги: его — стремительные, и мои — отчаянные. Не догнала.

С тех пор я его почти не видела, зато каждую неделю прилипала к телевизору.

— Впервые пресловутый "шекспировский вопрос" возник в середине 18 столетия, — Эдик, облаченный в старинный английский костюм, виртуозно зажигает свечи. В жестах — сознательная эротика, во взгляде — жажда непознанного. — Тогда в руки английского архивариуса Джозефа Грина, страстного поклонника Шекспира, попало завещание поэта. Грин, дрожа от нетерпения, углубился в неразборчивые каракули. Но с каждой минутой его восторг угасал. Прежде всего, архивариуса поразили неграмотность и убожество стиля, плюс всепоглощающая жадность Вильяма Шекспира, который, подсчитав всю утварь доме (вплоть до солонки), ни словом не обмолвился о судьбе своих произведений. Ознакомившись с историческим документом, Грин задался закономерным вопросом: "А был ли Шекспир?"

С тем же выражением на лице "я знаю все, но вам все равно не скажу!" — Эдик бредет по узкой улочке, надо полагать, что улочка английская, из самого, что ни на есть Лондона. Да и прикид Коробкова подводит к такой мысли: клетчатое кепи, элегантная куртка, чисто английский зонтик. Как денди лондонский одет… Ну-ну, не на ту напали. Знаю я эту улочку. Полгода назад Эдик на ней блевал, перепив шампанского с водкой, а я его держала, чтоб в свою блевотину не рухнул. Пижон хренов!

С того дня и началась эта детективно-литературная история. В дальнейшем шекспироведы разделились на два враждующих лагеря. Одни придерживаются мнения, что Вильям Шекспир — это реальный человек, который жил в стыке двух веков, играл в театре, писал гениальные пьесы, счастливо женился и, наконец, скончался в возрасте 52 лет. Другие приводят доказательства того, что Вильям Шекспир — всего лишь безграмотный и прижимистый торговец солодом, чье имя было использовано в качестве литературного псевдонима. Кем использовано? Почему? И вот тут-то мы снова заходим в тупик. — Эдик действительно заходит в тупик, упираясь в кирпичную стену. Шарит по ней секунды две, а потом укоризненно поворачивается к зрителю:

…В свое время литературоведы называли сразу несколько человек, которые могли скрываться под псевдонимом Вильям Шекспир. Среди них чаще всего звучали имена Фрэнсиса Бэкона; графа Рэтленда; королевы Елизаветы и короля Иакова. В качестве возможного соавтора Елизаветы упоминался ее фаворит, казненный за государственную измену граф Эссекс. Были версии, что под маркой Шекспира творили сразу несколько скучающих аристократов. Этакая группа духовных единомышленников: один разрабатывал сюжет, другой творил, третий икал эффектную концовку… Смотрите наше специальное расследование на следующей неделе. С вами был Эдуард Коробков.

Вечером раздавался привычный звонок.

— Смотрела?

— Конечно, милый. Это было прекрасно.

— Как я их, а?

— Ты их всех сделал, вот только…

— Что, только? — мгновенно нахмуривалась трубка.

— Я так и не поняла, кто же скрывался под именем Шекспира.

— Да я и сам не знаю! — бип-бип-бип.

Лукреция Борджиа и Григорий Распутин, Иуда Искариот и Понтий Пилат. Передачи Эдика смотрели и обсуждали, их критиковали и ими же восхищались. А потом у Коробкова началась звездная болезнь и его отправили в Мексику.

…Наверное, у многих людей рано или поздно появляется сумасшедшая мечта отправиться на поиски сокровищ, — загорелый Эдик облаченный с заграничный костюм сафари, ослепительно улыбался во весь экран. — Я — не исключение. Опасности, возникающие на пути, как правило, только подстегивают страсть к приключениям. Майякские города подходят для этой цели как нельзя лучше: джунгли, гремучие змеи, проклятья давно усопших жрецов-язычников, катакомбы и пещеры и в довершение всего залежи золотых и нефритовых статуэток и прочих "предметов культа". Носок элегантного ботинка отшвырнул гремучую змею. Подозреваю, что она была дохлая, но кадр получился очень эффектным. Панорама древнего города. Эдик беседует с местным населением, заигрывая с юными красотками. — Наверное, поэтому за последние сорок лет Центральная Америка неоднократно переживала набеги контрабандистов. Еще в шестидесятых годах ХХ века археологи забили тревогу: в Европе и Америке чуть ли не легально действовали несколько крупных компаний, занимавшихся распродажей художественных ценностей, вывезенных из Месоамерики. Затем уникальные вещицы выставлялись на аукционах, откуда уходили в частные коллекции. Так, за полмиллиона долларов в свое время была продана золотая маска, украденная из храма Кохунлич. За ней последовали и другие предметы старины. В конечном итоге любители легкой наживы уничтожили около двадцати майякских городищ. При этом ученые зачастую прибывали на место раскопок гораздо позже грабителей и заставали лишь жалкие остатки былого великолепия. Помимо этого, существовала и другая опасность: отправляясь в путешествие, исследователи порой попадали в магические капканы, выбраться из которых можно было лишь с помощью жрецов, служителей культа ягуара…