Шаг в бездну - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Александрова cтр.№ 41

– А могла она к Володе Тихонову приходить?

– К Володе-то? Могла, конечно. Только он парень тихий был, скромный, одет плохо, машины нету. А девица-то – красотка, из себя видная, одета модно, пальто у нее было дорогое светлое, я помню.

– Про пальто мы выясним, а как бы нам поподробнее насчет Володи?

– А это надо к Липе идти.

– Кто ж такая Липа?

– Олимпиада Гавриловна, подруга моя. Как раз она с Володей на одной площадке живет, то есть жила. Она зимой совсем из дому не выходит, а летом и осенью на лавочке мы с ней часто сидим. Пойдемте, я вас отведу, а то она незнакомому человеку дверь не откроет.

Они подхватили песика и пошли домой. Опасения опера, что Липа окажется в маразме, не подтвердились. И даже ноги у нее оказались в порядке, просто от мороза на улице сердце заходилось, поэтому приходилось все холода торчать в четырех стенах. Девушку Олимпиада Гавриловна опознала немедленно. Да, приходила к Володе, дверь открывала своим ключом, но с Володей вместе ее никто не видел.

– А с кем видели?

– А вот ни с кем. То есть кто-то с ней был в квартире, разговор я слышала, голос мужской, сами знаете, какие в этих квартирах стенки. А Володя-то все один да один. Вечером тишина у него, не видно, не слышно. Мать его, когда умирала, меня просила: Олимпиада Гавриловна, приглядите за ним, а я вот… – Старушка пригорюнилась.

– А вот скажите, могла девушка эта с кем-то другим у Володи встречаться? Может быть, после нее он приходил?

– Могла, конечно, но я не видела, глазка-то нет на двери, а на лестницу по каждому шороху выскакивать тоже ведь не будешь.

– Что ж вы, Олимпиада Гавриловна, глазок-то не сделали, – огорчился опер.

Да, вот нашли доказательства, что Марина Киселева у Володи бывала, а как это все с Рубцовым связать, пока неясно. Он походил по комнате, какая-то слабая мысль забрезжила в мозгу.

– Олимпиада Гавриловна, вот у вас с Володей окна на одну сторону выходят, а там через детскую площадку другой дом, так вечером в тех окнах вы что-нибудь видите?

– Если без занавесок, то видно, конечно, людей.

Тут вступила хозяйка собачки, ей тоже хотелось помочь симпатичному оперу, а то он как-то переключился на Липу, а на нее совершенно не обращал внимания.

– Если будете по квартирам ходить, то вам никто не поможет, во-первых, людям некогда по чужим окнам вечерами смотреть, своих дел достаточно, а во-вторых, если кто и смотрит, ни за что не признается. А вот у меня в том доме приятельница живет, пекинес у нее, так она говорила, что есть там мужчина, сам довольно молодой, но инвалид, ноги у него не ходят. Он целый день дома сидит и в окно смотрит, только на какую сторону у него окна, я не знаю.

– А как бы эту вашу приятельницу с пекинесом отыскать?

– А чего ее искать? Сейчас позвоню ей по телефону и все выясню.

Старушка подошла к телефону и набрала номер по памяти – а все жалуются, что ничего не помнят! Через пять минут выяснился и номер квартиры, и как зовут инвалида. Мужчина был довольно молодой, пятидесяти еще нет, лет пять назад попал в автомобильную катастрофу, повредил позвоночник: сидеть может, а ходить уже нет. Жена с ним развелась, он теперь живет со старшей сестрой, та его опекает, но днем она на работе, так что приходить можно только вечером.

С чувством простившись с бабулями, дождавшись вечера, оперативник позвонил в нужную квартиру. Его не хотели пускать, долго держали за дверью, пока не изучили его документы от корки до корки, потом позвали соседей по площадке, чтобы все на него поглядели и запомнили на всякий случай, и только тогда пустили в квартиру. С хозяйкой говорить было особенно не о чем, она ничего не видела, днем на работе, вечером по хозяйству, о чем она и не преминула сообщить, строго глядя оперу в глаза и намекая на его скорый уход. Однако молодой человек сделал вид, что не понял ее намеков и продолжал стоять в прихожей.

– О чем же вы еще хотели поговорить?

– Если не возражаете, я хотел бы поговорить с вашим братом.

– Ну, не знаю… Брат – инвалид, его нельзя волновать.

– Вы понимаете, погибла девушка, проводится расследование. Показания вашего брата могли бы очень помочь следствию.

– Ну, ладно… Сергей, это к тебе!

Из соседней комнаты выехал в инвалидной коляске худощавый мужчина средних лет. Оперативник представился, снова показал свои документы. Инвалид назвался Сергеем Юрьевичем.

– Чем же я моту вам помочь? Вы ведь понимаете, я никуда не выхожу, ничего не знаю…

– Конечно, конечно. Но именно поэтому я к вам и обратился. Вы все время дома и, может быть, иногда смотрите в окно… Вот, видите, дом напротив вашего, можно сказать, окна в окна. Может быть, ну чисто случайно, вы что-нибудь видели в этих окнах, что-нибудь заметили? Конкретно меня интересует вон та квартира на третьем этаже…

– Я, молодой человек, в чужие окна не подглядываю, я не так воспитан. За кого вы меня принимаете? – Сергей Юрьевич смотрел на оперативника с явной враждебностью. – Я не позволю вам возводить на меня такие инсинуации.

Опер покосился на его сестру. Она делала вид, что вытирает пыль, но при этом даже спина ее выражала, с одной стороны, безумное любопытство, а с другой – крайнее неодобрение.

– Наталья Юрьевна, простите за нахальство, а нельзя ли у вас попросить чайку?

– Ну, конечно, простите, что сразу не догадалась вам предложить. – И она удалилась на кухню.

Парень подошел вплотную к инвалидному креслу и склонился к Сергею Юрьевичу.

– Сергей Юрьевич, произошло событие очень серьезное, совершено убийство. Убиты два человека – молодой мужчина из квартиры напротив и девушка, которая, возможно, в этой квартире бывала, – он достал фотографию Марины и показал ее инвалиду, внимательно следя за выражением его лица. Увидев фотографию, Сергей Юрьевич вздрогнул.

– Ну же, Сергей Юрьевич! Только вы можете помочь следствию! Скажите, ведь вы видели ее, правда?

– Да, я ее видел… Красивая девушка, только я не хотел бы, чтобы сестра… Знаете, у нее тяжелый характер.

– Я понимаю вас, конечно. Вы только ее и видите, с глазу на глаз, изо дня в день…

– Да уж. Вам не понять… Вы не можете себе представить, что такое одиночество. С утра до вечера один, в этой квартире… Да, я стал наблюдать за окнами соседей. Это все-таки какое-то развлечение. Вот, у меня и бинокль есть, – он достал большой армейский бинокль из ящика письменного стола, – не подумайте, пожалуйста, что я какой-то маньяк. Просто хоть чем-то хочется отвлечься от тоски, все-таки какое-то разнообразие, а не только телевизор.

– Я вас понимаю. Вот в этих окнах, о которых я вам говорил, здесь вы видели эту девушку?