Надежда вышла из проходной и заметила, что наконец-то
наступила весна. Еще конец марта, но уже гораздо позже темнеет, днем солнце
греет достаточно сильно, и настроение хорошее. Она не спеша пошла по улице,
глубоко вдыхая прозрачный бодрящий воздух. Проходя через знакомый двор дома на
Тверской, она увидела Люсю Поливанову, которая почти скрылась в своей парадной.
– Люська, подожди!
– Ой, Надюша, привет, как ты выглядишь-то хорошо, а что
это у тебя?
Надежда была без перчаток, и Люська сразу же, конечно,
высмотрела обручальное кольцо.
– Надя, ты замуж вышла?
Надежда не смогла сдержаться и засмеялась слишком уж
счастливо, уж очень хороший был вечер.
– Надежда, сейчас же идем к нам, мама меня убьет, если
узнает, что я тебя встретила и не привела. Конечно, если ты не торопишься, ты
ведь теперь замужняя женщина, тебе полагается после работы бежать домой сломя
голову.
– Нет, сегодня не тороплюсь, у мужа вечерние лекции.
Они поднялись в квартиру, причем Надежда заметила, что
вахтерши внизу нет. Люся перехватила ее взгляд.
– Да, теперь больше вахтерша не дежурит, сократили ее
ставку. Предлагали нам скинуться и самим вахтершу оплачивать, ну, ты же
понимаешь, чтобы эти начальники что-нибудь из своего кармана оплатили!
Люсина мама встретила их накрытым столом. Надежду приняли
как родную, расспросили подробно про мужа. Она рассказала им, где познакомилась
со своим Сан Санычем, и какой он замечательный. Они поженились в феврале, а в
марте муж уволился из института и перешел на преподавательскую работу. Оно и к
лучшему, а то можно друг другу надоесть: и дома, и на работе все время вместе.
– Ну, хватит обо мне, у вас-то какие новости, в вашем
доме?
– Ой, Надя, начальников-то в Смольном понемногу теснят,
другие уже на их место готовятся, сама небось видишь, что по телевизору все
время передают. Взять хоть наших соседей, Купцовых.
Надежда навострила уши.
– У них одни несчастья с Нового года пошли. Как зять-то
у них уехал, кстати, ты не знаешь, что там случилось, почему они его
выгнали-то?
– Ничего не знаю, он, когда увольнялся, сказал, что
переходит на другую работу, тесть его якобы устроил.
– Да, странная история, но они молчат, как воды в рот набрали.
Да им сейчас не до зятя. Николая Степановича сразу после Нового года инсульт
хватил, парализовало, думали, так и останется, но ничего, сейчас уже сидеть
может и даже потихоньку по квартире передвигается, не без помощи, конечно. Дали
ему пожизненную инвалидность и персональную пенсию. Конечно, по сравнению с
другими, жить можно, но жена его прямо в панике, да тут еще цены отпустили. И
новое несчастье, – Люська понизила голос. – Колька, внук-то,
наркоманом стал!
Надежда прямо ахнула:
– Такой молодой, ребенок же еще!
– Да, проводила милиция рейд какой-то, их всех там и
взяли, Нина Ивановна как узнала, сама чуть сознание не потеряла. Но Ленка
молодец, не растерялась, поехала к своему бывшему свекру, он сейчас тоже на
пенсию собирается, а раньше большая шишка был, и прямо ему сказала: «Вы, –
говорит, – сына проглядели, мне ничем не помогли, я одна с ним возилась,
вот и нет у вас сына, а если сейчас с внуком не поможете, то у вас и внука не
будет». Уж не знаю как, а убедила она их, к старости у людей совесть
просыпается. Свекор ее все связи поднял, деньги дал и устроили Кольку в
специальную клинику куда-то за границу, а там сказали, что вылечат: организм
молодой, привыкнуть не успел. Вон сколько несчастий на одну семью. Мама
говорит, ничего, пусть узнают, как простые люди живут, никто теперь с ними
возиться не будет, а мне Ленку жалко.
– Да ты, Люська, прямо как святая! Люсина мама
поддержала Надежду.
– Да уж, им полезно жизнь узнать, а то поехали мы тут с
Ниной Ивановной в магазин, на метро надо было, представляете, она не знает,
сколько жетон стоит! Раньше все на машине, а теперь машину водить некому,
теперь учится на общественном транспорте ездить. Одно плохо: очередей теперь
нет. Как постояла бы в очередях, сразу бы поняла, что к чему, а так не успела
она в очередях постоять.
Надежда засобиралась домой, на прощание Люсина мама сказала
ей, улыбаясь:
– Надя, прими совет: мужу ничего не рассказывай, где
была, почему задержалась, а то неприятности будут. Мужчины эгоистичны, как это
ты куда-то без него ходила!
Люська прямо задохнулась от возмущения.
– Мама, чему ты ее учишь! Они же взрослые люди, у них
полное взаимопонимание, зачем же ей врать, она же ничего плохого не сделала,
посидела у школьной приятельницы только!
Надежда ехала в метро и улыбалась своим мыслям. Все плохое
осталось позади, теперь у нее замечательный муж, самый лучший на свете, она его
любит, скоро приедет в отпуск Алена, а остальное совсем неважно. Надо скорее
бежать домой, приготовить что-нибудь вкусное к приходу Саши.
Однако дома Надежду встретили ее замечательный муж и не
менее замечательный кот, которые стояли у двери и глядели на нее голодными и
грозными глазами.
– Где ты была так долго? – вопросил Сан Саныч
тоном Отелло.
Надежда даже пригляделась к нему: нет, все нормально, волосы
хоть и темные, но сам пока что еще не мавр.
– Сашенька, а ты разве сегодня не на лекции? –
спросила Надежда льстивым тоном.
– Лекцию отменили, мы тут сидим голодные, ждем тебя, ты
не увиливай от ответа, где ты пропадала?
Надежда представила, как она сейчас начнет рассказывать, что
была у Люси и какими ее кормили там пирожками и картофельными котлетами под
грибным соусом. А потом они пили чай с вишневым вареньем… Она набрала побольше
воздуху в легкие и затараторила:
– Ну, ты представляешь, сижу я сегодня после обеда,
приходит Владлен Иваныч с отчетом и говорит, что очень, ну очень просит там
разобраться, кое-что переделать как можно скорее, потому что послезавтра у него
какая-то конференция и ему срочно этот отчет нужен. А до этого он и не
подозревал, видите ли, что отчет ему понадобится! Ну, я и подумала, что раз у
тебя сегодня лекция, то и посижу подольше. А так пришлось бы завтра оставаться,
там за один день не успеть.
Она осторожно посмотрела на мужа. Он глядел успокоенно, даже
улыбался.
– Ну, а ужинать-то мы будем сегодня?
– Иду, дорогой, сию минуту, – Надежда понеслась на
кухню, на ходу повязывая фартук и думая про себя: «А ведь Люськина мама-то
кругом права!»