Прошло несколько дней, Андрей вел себя незаметно, с этой
теткой, Надеждой, старался не сталкиваться, она тоже вела себя тихо. Однажды он
пришел домой как-то вечером и захотел послушать музыку. Ленка не выносила шума,
поэтому даже пасынок слушал свой тяжелый рок в наушниках. Свои наушники Андрей
не нашел, сунулся в ящик поглубже и вдруг обнаружил, что нет и фотоаппарата. В
этой семейке относились к нему по-свински, Ленка всячески им помыкала, но на
день рождения дарила дорогие подарки, это единственное, что у него было своего
в этом доме. Андрей жутко разозлился и вломился в Колькину комнату. Тот сидел
спиной к двери в наушниках, но своих, и делал вид, что Андрея не замечает.
– Ты фотоаппарат брал? А наушники? Колька процедил
сквозь зубы что-то вроде: «Пошел ты…». Андрей совершенно взбесился, сорвал с
него наушники и рывком вместе со стулом повернул к себе.
– Ты куда фотоаппарат дел, гаденыш? – свистящим
шепотом спросил Андрей и тут заметил, что Колька смотрит на него какими-то
стеклянными глазами.
«Накололся! – мелькнуло у него в мозгу. – Продал
мои вещи, достал наркоту и накололся».
Ленка вбежала в комнату, переваливаясь, удивленно моргая.
– Мама! – заорал вдруг Колька. – Мама, чего
он пристает, не брал я его барахло, сам задевал куда-то, а сам вяжется,
придурок.
Бешенство закипело внутри у Андрея, но где-то вдалеке он
услышал скрип двери из комнаты тестя с тещей. Он сжал зубы так, что хрустнуло в
скулах, огромным усилием воли взял себя в руки, отпустил пасынка и отвел от
него ненавидящий взгляд. Ленка стала причитать над сыном, и Андрей ждал, что
она заметит странные Колькины глаза, ведь должна была не раз видеть такие глаза
у своего первого мужа, но эта дура ничего не заметила. Когда в дверях появились
тесть с тещей, инцидент был исчерпан. Андрей пошел к себе, улегся на диван и стал
думать, как бы выбрать удачный момент и сообщить Ленке, что ее сын – наркоман.
Но потом его мысли приняли другой оборот, он представил, как на даче собирается
компания подростков, и Колька с ними; как они все накололись, а Колька взял да
и перебрал дозу. Много ли нужно парню пятнадцати лет? И никто никогда не
узнает, откуда взялась такая большая доза. Дачу перепишут на Ленку, и еще одна
проблема будет решена. С этими мыслями он заснул, полностью успокоившись.
Андрей не знал, что когда он отвернулся от Кольки, тесть уже стоял в коридоре
за дверью и успел перехватить его ненавидящий взгляд.
Анатолий Петрович Чистяков быстро дал задания своим
ребяткам. Очень толковые ребята, как же он будет без них обходиться в своей
работе в коммерческих структурах? Придется новые кадры воспитывать.
Один оперативник зашел в институт, нашел там человека из
первого отдела и все выяснил у него про Лебедева. Лебедев А. А. оказался
человеком солидным, со всех сторон характеризовался положительно, на работе на
хорошем счету, мужик толковый. Характер спокойный, немножко суховат, официален,
панибратства не допускает, но и это неплохо. Жена умерла два года назад, жил он
с семьей сына, но в последнее время часто видят его с сотрудницей из его же
сектора. Она женщина одинокая, серьезная, в институте двадцать лет проработала
и ни в каких порочащих связях не замечена. С бывшей секретаршей своей, погибшей
Мариной Киселевой, Лебедев действительно никаких личных дел не имел, даже чай
она ему в кабинет не приносила. И можно только удивляться, как этот зануда
Лебедев сумел что-то выяснить про ее смерть. И еще можно абсолютно точно
сказать, что пришел Лебедев к Купцову сам от себя, никто его не посылал, зачем
только – вот вопрос.
Что еще про погибшую Киселеву на работе можно узнать?
Девчонка молодая, характер задиристый, но с кем попало не шлялась, никто, даже
самые досужие сплетницы, ничего худого про нее сказать не могут, если и был у
нее кто, про это в институте не знали. На этом оперативник свои дела в
институте закончил, только напоследок выяснил кое-что про купцовского зятя.
Парень оказался большой ходок по части женского пола. Бабы на него прямо
вешались, но никаких скандалов по этому поводу не было. Со стоматологом Ириной
Липкиной был у него роман, про это все знают, но Ирина уволилась из института
больше года назад. С Володей Тихоновым Рубцов общался последнее время довольно
часто, сотрудники это подтверждают. Вот и все, что удалось выяснить, причем
только в общих чертах, потому что человек из первого отдела сам толком ничего
не знал, а вызвал своих стукачей. Стукачи же у него были все больше немолодые
мужики, новых кадров не было. Сейчас к кому-нибудь обращаться с этим делом
вообще нельзя, подальше все посылают, совсем народ бояться перестал. А бабы все
полные дуры, так сами и говорят: не смогу, говорят, на вас работать, в голове
ничего не держится, государственную тайну сохранить не сумею. И как они только
высшее образование сумели получить, ведь в голове по полторы извилины всего.
Опер усмехнулся про себя: «Ты сам полный дурак, если за столько
лет не догадался, что тебя тетки дурят. Ссориться они с тобой не хотят, ведь
подгадить ты им еще ой как можешь, а притворятся дурочками – с них и спросу
меньше. Институт закрытый, все помногу лет работают, и твоих стукачей давно уже
все вычислили, поэтому я от них ничего путного и не узнал. А обращаться
непосредственно к людям нельзя: кто-то протреплется, слухи пойдут, Рубцова
этого спугнем».
Побывали ребята и возле заброшенного бывшего общежития физмеха.
На двери чердака соседнего дома, стоящего вплотную, висел замок, который,
впрочем, легко открывался отмычкой. И тут Лебедев не наврал. Вошли на чердак,
перелезли через крышу в заброшенный дом, нашли комнату, откуда девушку
выбросили. Милиция, конечно, там поработала, но ничего существенного не нашла.
Ходить по окрестностям и опрашивать местных старушек и бомжей не имело смысла:
слишком много прошло времени.
Чистяков, выслушав предварительный доклад, поморщился:
– Да, ребята, тут мы прокололись, переходим к убийству
Тихонова, ищите получше, должны быть доказательства.
Во дворе дома Володи Тихонова старушек не было: не лето
все-таки, конец декабря, мерзнут бабули. Вот одна выползла как раз из нужной
парадной собачку выгулять. Что ж, животное ждать не будет, мороз не мороз, а на
улицу надо идти. Молодые люди посовещались и решили разделиться: один попробует
разговорить старушку, а второй пойдет разбираться в 139-ю поликлинику, где
работала стоматологом Ирина Липкина.
Старушка одиноко прогуливалась вдоль дома, поглядывая на
окна, но никто из собачников не выходил. Бабуле стало скучно, и она вступила в
разговор с симпатичным молодым человеком, который погладил ее песика и
правильно назвал породу – тибетский терьер, а не то что некоторые, –
болонкой называют. Парень предупредительно поддержал старушку под руку на
скользкой дорожке, а когда она, удивившись такой его любезности, поглядела
подозрительно, не растерялся и показал документы. Ну что ж, все встало на свои
места, человек по делу. Старушка оказалась чистым золотом, она знала всех
соседей не только по парадной, но и по дому. Володю Тихонова она тоже знала, а
благодаря своей многолетней привычке выгуливать собаку три раза в день, стала
просто ходячим справочником по приходу и уходу всех жителей дома и их знакомых.
Внимательно рассмотрев фотографию Марины Киселевой, старушка с уверенностью
сказала, что видела эту девушку раза два, еще осенью. Девушка приходила к
кому-то из их парадной, но не на ее, старухин, четвертый этаж, это она точно
знает: у них из четырех квартир одна двухкомнатная стоит пустая – Савельевы за
границей работают, а она у них цветы поливает, сама она в однокомнатной, в еще
одной двухкомнатной муж с женой, жена ревнивая страшно, так что ему не до
девушек, а в распашонке трехкомнатной семья многодетная, детей четверо, мал
мала меньше, им тоже не до того.