Сходняк - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 56

Кто подкидывал столь дельные мыслишки от Глаголева олигарху Зубкову, и не только подкидывал, надо полагать, а и продавливал их, да и вообще кто столь обстоятельно, проявляя глубокое знание предмета, информировал генерала обо всех делах внутри империи Зубкова?

– Как думаешь, сказал бы я тебе, если б даже и знал? – спросил по этому поводу Черский. – Ну а к тому же я и не знаю...

«Ясное дело, кто-то из ближнего круга, – подумал Карташ. – А весь ближний круг я наблюдал тогда за столом. Может, Пловчиха – человек Глаголева, а может, Уксус. Или та старая грымза. А нужно ли ломать голову?..»

– Значит, генерал принес нас в жертву во имя интересов России? – спросил Карташ. Данил поморщился.

– Как я уже говорил, вы сами себя принесли в жертву, вас никто не неволил ввязаться в эту историю. Глагол лишь воспользовался ситуацией, обернул ее в свою пользу.

– И польза была? Добрался он до Али?

Черский, усмехнувшись, достал из внутреннего кармана пиджака свернутую трубкой газету.

– "Вечерний Шантарск". Открытый источник. Вот, почитай, небольшая такая заметочка на первой полосе, как раз под темной и неразборчивой фотографией.

Ага, эта.

– Разбился... частный самолет... в двухстах пятидесяти километрах от Шантарска... принадлежащий гражданину Турции... имя...

– Имя по паспорту, а паспорт фальшивый, равно как и гражданство, – сказал Данил. – Не обращай внимания на ерунду. Короче, это наш Али и есть. Для Фрола плохо, конечно, что гость не вернулся из Шантарска домой живым и здоровым, но к нему, к Фролу, какие могут быть претензии? Даже «черный губернатор» не властен над воздушными стихиями и пилотами из сопредельных государств.

– Ты хочешь сказать, что Али вовсе не разбился в отличие, скажем, от своей свиты?.. – Карташ отдал газету Данилу. – М-да. Глупо задавать вопрос, как удался такой фокус генералу. Наверняка, он проделывал финты и почище, всяких разных исполнителей у него хватает. Хотя, может быть, за неимением возможности захватить Али, Глаголев решил, что мертвая синица лучше журавля, который безвозвратно улетает в далекую виноградную страну. И без лишних хитростей приземлил ракетой «земля-воздух» плохого торговца хорошим оружием.

– Версия гладкая, – кивнул Черский. – Однако есть сомнения. Если б ты не валялся в древесном состоянии все это время, а следил бы за новостями, то во вчерашних выпусках на центральных каналах прошел репортаж об успешной операции спецслужб. А спецслужбы эти – заметь, не называются, какие именно – задержали одного генерала, подозреваемого в том, что он долгое время продавал оружие чеченским сепаратистам. Обстоятельства дела и имена фигурантов, разумеется, не раскрываются, но задержанный уже начал давать показания. Совпадение?

– Почему бы и нет... Слушай, Данил Петрович, а ты мне, часом, не рассказываешь лишнего?

– Я? Лишнего? – удивленно вскинул брови Черский.

– Али какой-то, спецоперации, комбинации генерала Глаголева, торговля оружием – зачем мне это знать! Что мне до Али! И о генерале я вроде уж забывать стал... Все это смахивает на подводы к вербовке, а?

– Только человеку расскажешь на милиграмм больше нужного, и уже в вербовщики записывают. Ну народ!.. Кстати, раз уж речь зашла. Интересно было бы узнать, как сам-то ты видишь свою дальнейшую жизнь? Чем собираешься заниматься, например? Денег у тебя нет, обратно на службу тебя, может, и возьмут, но, думаю, сам возвращаться не захочешь. К тому же, тебя пока никто отсюда не отпускал на все четыре стороны, позволю себе заметить. Ты пока лишь выкупил себе жизнь, но никак не свободу.

– Ай-яй-яй, – покачал головой Карташ, – ну чистая классика вербовки. Немножко задушевности, немножко угроз, еще понемногу всякой всячины, и, наконец, последует предложение, от которого трудно будет отказаться.

– Если и последует, то не сегодня, мон шер, – сказал Данил, поднимаясь. – Мне пора. Есть, знаете ли, кое-какие дела и помимо вас, господин Карташ.

Он подошел к двери.

– По поводу здешнего распорядка и быта у тебя будет с кем проконсультироваться. Вот, например, один консультант уж точно заждался конца нашей беседы.

Данил распахнул дверь.

– Прошу пожаловать, панночка.

В палату вошла Маша.