Между Амуром и Невой - читать онлайн книгу. Автор: Николай Свечин cтр.№ 52

Человек, которого искали Лыков с Челубеем, тоже был вольным. Иван Богданович Саблин состоял писарем в канцелярии каторжного района, пользовался доверием начальства и обитал в собственном домике на хорошей улице. Правила для вольных просты: появиться на утренней и вечерней поверках; не выходить из дома после семи часов вечера; не покидать без разрешения границ района. Жалование за вольную работу выдавалось натурой, потому не возбранялось вести подсобное хозяйство. Вот почему, прибыв в город в пять часов пополудни, посланцы Лобова обнаружили своего резидента копающимся на огороде.

Саблин, видимо, ожидал гостей и потому не удивился. Челубей сказал просто:

— Мы от Анисима Петровича.

Писарь отложил мотыгу, кивком отпустил помогавшую ему бабу и усадил гостей на скамью у задней стены двора, с улицы не видимую.

— Вот, здесь ваше жалование за полгода, — Челубей выложил из мешка девять тысяч рублей, полученных ими позавчера в читинской переводной конторе по привезенной из Петербурга ассигновке.

Саблин молча сунул пачки ассигнаций за пазуху. Лыков внимательно изучал его, и резидент ему нравился. Есть люди, похожие на деревья: один смахивает на дряблую осину, другой — на крепкий и самодовольный дуб. Иван Богданович видом своим напоминал кряжистую и сильную, спокойную сосну — весь какой-то битый, опытный, умеющий выживать…

Постепенно они разговорились. Лыков, представившись, сказал:

— У нас два поручения. Первое — помочь вам, и не только деньгами, но и устранить затруднения, которые возникли. Нужно зачистить начало «Этапной цепочки»… до блеска. Если надобно применить для этого силу — скажите; но лучше бы, по-моему, обойтись только деньгами. Вот здесь тридцать пять тысяч на расходы по службе; если мало, мы привезем из Читы еще.

Второе поручение — разобраться, кто охотится за нашими «золотыми фельдъегерями», и наказать их, вернув по возможности золото. Нам нужно ваше мнение, как здешнего человека: слухи, подозрения, догадки. Может, кто что сказал в кабаке, или человек неожиданно разбогател… Оба курьера пропали между Желтугой и Усть-Карой, на обратном пути. Нам с Яковом придется пробраться туда и вернуться по их следам, разнюхивая всё по дороге. Потребуется ваша помощь — как в организации поездки, так и в самом расследовании.

— Понятно, — тряхнул седой головой Иван Богданович. — Деньги кстати, и вы правы: лучше сговариваться рублем, а не пулей. Прошу довести это моё мнение до сведения Анисима Петровича. Тут такое твориться, что патронов не хватит… И потом, наше дело — хоть «Цепочка», хоть контрабанда золота из Китая — требуют тишины, а не стрельбы.

Касательно первого вопроса. Затруднения тут большие и создает их большой человек, а именно Лука Лукич Свищёв по кличке Бардадым [128] . Иначе он прозывается «губернатор Нерчинского каторжного района». Власть его и впрямь не хуже губернаторской: Бардадым — это забайкальский Лобов. Он купец первой гильдии, торгует по всей области водкой и кирпичным чаем, который, кстати, монголы и буряты с песнями меняют на самородки. Поставляет пушнину в Европу; имеет и прииски. Содержит гостиницы с трактирами в Селенгинске и Сретенске, торговый дом в Чите и золотоплавильню в Вернеудинске. Здесь же, на Каре, ему принадлежит почитай, что всё. У Свищёва отряд в полсотни вооруженных людей, во главе которого стоит Сашка-Бузуй, из беглых штрафных солдат [129] — головорез что надо, всю округу затеррорил.

— И никто его не ловит? — удивился Лыков. — Так спокойно и разгуливает?

— А кто его станет ловить, ежели он при Бардадыме? — в свою очередь удивился Саблин. — Тут у нас так не принято. С противниками Луки Лукича Сашка расправляется так: привязывают человека спиной к доске, с другой стороны которой уже прибита, посредине, колода, затем поднимают доску за концы, да и бросают. Получается перелом позвоночника без каких-либо наружных признаков повреждений…

Для особо трудных заданий у Свищёва имеются два доверенных человека: Юс Большой и Юс Маленький [130] . Первый здоровый, как черт, озойный [131] и простоватый парень. Второй пониже вас будет, Алексей Николаич, но — очень опасный. Силы неимоверной и весьма опытный в бою; равных ему нет, говорят, во всем Забайкалье. Настоящий шибенник [132] . Людей он тут перебил — страсть, и не имеется на него никакой управы, почему Бардадыма все и боятся.

Проживает господин Свищёв в тайге в восьмидесяти верстах от Усть-Кары, в «губернаторском дворце». Это большое поместье, размером с целую деревню. Что там творится — никто точно не знает, но рассказывают страшноватые вещи. Будто бы там есть рабы — пойманные в тайге беглые, и плюсом выкраденные недруги Бардадыма. Здесь часто люди пропадают… Имеется, якобы, и пытошная тюрьма, с дыбой и виселицей (Свищёв любитель этого дела), и также целое кладбище потаенное в овраге поблизости. Гарем тоже — Лука Лукич и до баб специалист. Кроме того, говорят, что он чеканит в своём дворце монету из краденого казенного золота. Монета хоть и поддельная, но содержание драгоценного металла в ней больше, чем в настоящей — туда меньше лигатуры добавляют. Буковка «Р» на ней особенная, чуть наклонена влево по сравнению с государевым штемпелем; увидите где — советую прикупить.

А еще Лука Лукич у нас охотник на людей. Это такое чисто забайкальское занятие, не он один им тут балуется. «Братские» — то бишь буряты — спокон веку убивают в тайге беглых; между ними уже восемьдесят лет война идёт. За поимку каторжного и сдачу его полиции положено три рубля премии, но местные предпочитают не связываться с властями, а убивают из-за одежды. Есть даже такая бурятская поговорка: «С белки одну шкурку снимешь, а с беглого три». В том смысле, что полушубок, азям и рубаху. Охотиться на людей в тайге особливо прибыльно по осени, когда с частных приисков уходят отработавшие свое старатели. Каждый из них за лето что-нибудь, да обязательно попёр у хозяина; меньше двух фунтов не бывает, а попадаются и такие, что спрятали и по восемь, и по десять. Кроме того, «горбачи» тоже начинают пробираться в города, чтобы продать добытое золото. Оно же здесь прямо под ногами валяется! В горах находит человек речку, никем не занятую, и всё лето моет, а живет в землянке. Бывает, столько намоет, что не в силах унести. И вот начинается по целому Забайкалью охота… Купцы, мещане, ссыльнопоселенцы — все вооружаются и в тайгу на промысел. Есть целые деревни, которые живут исключительно разбоем. Сибиряки это такой народ: вор на воре, а смертоубийство в порядке вещей. Имеются местные знаменитости, что кончили в тайге по восемьдесят и по сто человек… А чтобы полиция не привязывалась, трупы режут на куски и разбрасывают или зарывают в землю. Вон в соседней Чите о прошлом годе повесили за ограбление почты и убийство пяти человек городского голову, купца первой гильдии, и его сообщника — действительного статского советника, директора почтовой конторы. Попались потому только, что одного ямщика ранили, да не добили, а он за ночь, в крови, добрался прямо до крыльца начальника Забайкальской области. А перед тем тридцать лет стреляли эти два туза людей по тайге, все знали, и ничего…