Совсем не прогрессор - читать онлайн книгу. Автор: Марик Лернер cтр.№ 56

Он выбросил сигарету в окно и повернулся.

— Галя, — серьезно спросил, — ты дура? У тебя скоро живот на нос полезет, а ты сама меня пихаешь в спину в направлении, где стаями бродят эти самые… молоденькие красавицы.

— Любовь — это не желание обеспечить себе удовольствие. Любовь — когда хочешь, чтобы и другому было хорошо. И уж я-то постараюсь этого добиться. Уй, — воскликнула с удивлением, невольно отшатнувшись, схватившись за живот.

— Что? — встревожился Сашка.

— Толкается.

Он моментально посадил ее на стул и пристроился рядом на корточках, озабоченно заглядывая в лицо.

— Все в порядке. Повернулся. Он начинает беспокоиться, когда мне что-то не нравится и я волнуюсь.

— Это шантаж! — уверенно сказал Сашка.

— Совсем маленький. Скажи ему что-то. Ему там скучно в темноте сидеть, вот и развлекается.

Чувствуя себя идиотом, он погладил живот и заявил:

— Привет. Я твой папа. С нетерпением жду появления на свет.

— Как интересно, — прислушиваясь к ощущениям, поделилась Галина, — этот парнишка прекрасно ощущает, когда папа по животу рукой проводит, а когда мама. На папу реакция мгновенная — сразу успокоился, а на меня никакого внимания.

— Слушай, давай серьезно. В конце концов, шестой месяц беременности, а я до сих пор не окольцован. Это уже становится неприличным. Все соседи обсуждают мой сволочизм…

— Плевать на Марью Петровну.

— … И мало кто подозревает о твоих регулярных отказах, — не давая себя сбить, закончил Сашка. — Что, собственно, не устраивает?

— Серьезно… — Галина поколебалась и твердо сказала: — Имея штамп о женитьбе, ты не пройдешь мандатной комиссии.

Он удивился — все-таки не врал, в личное дело не подсматривал.

— Я не самый лучший вариант для карьеры. Просто пойми и прими — мне ЗАГС абсолютно не нужен, и стандартный марш Мендельсона роли не играет. Ребенок, — она положила руку на живот, — связывает крепче любой официальной бумажки. Я вполне нормальная женщина и разрешаю тебе идти впереди, проламывая стены. За надежной спиной вполне уютно. Не волнуйся, при первой возможности с удовольствием сяду на шею. Она у тебя крепкая. Начнешь зарабатывать серьезные деньги — я их с удовольствием потрачу.

— Я принимаю решение, — с усмешкой согласился Сашка, — и несу за него ответственность. Чисто самостоятельно, веря на слово, по твоим указаниям. Хорошо. Пусть так. Тогда у меня условие. Надьку запишешь на меня. Пока в школу не пошла. Она будет Низина, и никак иначе.

Господи, подумала Галина, мой глупый любимый мальчишка, живущий одним днем. Какой роскошный подарок ты мне мимоходом преподнес. Ближе и роднее ребенка для матери никого нет. Влезть в душу матери через ребенка — правильная идея, но он же совершенно не задумывается об этом. Просто делает то, что считает правильным. И запросто предлагает не просто охранять, как члена стаи, а требует признать своей плотью и кровью. Сорок рублей, получаемые от государства за потерю кормильца, и рядом не стояли с этой щедростью моего зверюги. И я должна отказаться? Очень меня «беспокоит» мнение Дмитриевых. Пошли они…

— Слушаю и повинуюсь, мой господин, — голосом послушной девочки согласилась. — Только давай завтра. А сегодня спать. Ночь на улице.

Может, я зря сказала, размышляла Галина несколькими минутами позже, устраиваясь поудобнее в знакомых объятиях. Так приятно засыпать, чувствуя рядом знакомое тепло. Кому нужны грелки с одеялами, если тебя с удовольствием прикрывают от всего неприятного собственным сильным телом. Утром она встает, вся пропитавшись Сашкиным запахом, и очень жаль, что скоро это прекратится.

Почему-то на правом боку лежать было страшно неудобно. Кроха сразу начинал проявлять недовольство. Маленький, а уже нахальный. Постоянно беспокоит. Весь в папу. Зато отец у него тактичный. Не стал лезть с выяснениями. И упрямый. Это уже минус. Если запало в башку, будет ломить до победы. Не хотела ведь говорить, поняла — иначе не сдвинуть. На фоне массы достоинств недостаток простительный. Научилась уже справляться. Не надо быть прямолинейной — и все будет в лучшем виде. На то и существует женщина, чтобы показывать правильное направление и внушать, что мысль пришла в голову мужчины самостоятельно.

Теперь подкинуть идею о поездке на машине. В Прагу ему уже не попасть и в баре не посидеть, а на страну посмотреть недурно напоследок. И вообще мне она ни к чему, а парень с колесами — круто. На баловство времени не останется. Учеба, да еще ребенок. Он думает, ожидается сплошная радость. Пеленки, крик по ночам и куча болезней, когда трясешься от беспокойства и не можешь заснуть. Тут и медицинское образование не помогает.

А все равно вознамерилась рожать. Не вообще, а от него. Страшно хочу заглянуть в детское личико и обнаружить знакомые черты. «Мой ангел, плод моей любви…» Вот уже и на дурацкие стихи потянуло. Беременность до добра не доводит. Клинит мозги.

Ладно, все это инстинкты работают. Стоит про Воронеж говорить или нет? Посмотрит он на свой детдом и вспомнит… Страшно. Вроде и бояться нечего, а все равно жуть берет. Кто там у него. Что ему скажут. А ставить барьеры на пути еще хуже. Однажды сам сорвется и поскачет. Все строит спокойную мину, а ведь дергает. Один раз прорвалось: «Ну был же я когда-то маленьким!»

Ничего нет — чистая страница. А ведь набрался и своей железнячей мудрости, и английского где-то там, в детстве. Как пошел чесать Киплинга в оригинале, всерьез удивил. У нас-то образование советское. Школьное и училище. Иностранный язык со словарем. Проще сказать, дальше «меня зовут» и двух десятков слов вроде «стол», «стул» и «хлеб», ничего и не вспомнить. Не нуждаюсь. А тут, под боком, страшно образованный тип. Софты, харды, кулеры, драйвы, гаджеты, девайсы и прочая белиберда так с языка и слетают, стоит ему себя перестать контролировать. Как хоть это по-русски правильно звучит? Черт его знает. На информатике нам не объясняли.

Так разве по одной специальности. Приносил несколько раз кассеты, заодно с видеомагнитофоном (хозяева терпеливо дожидались, пока его чинят: ну нет вот именно этой детальки, на днях подвезут) и переводил прямо на слух. Интересный, кстати, подбор. Или детское, или драматическо-историческое. Да и Шварценеггер не в боевике, а в «Конане-разрушителе». Почему у нас нельзя нормально смотреть совершенно невинное кино, на манер Индианы Джонса, мне не понять. А военные не приносит: не хочет он про войну смотреть.

В первый раз удивилась переводческим талантам, а он так небрежно брякнул: «Не в первый раз». А где и когда — ответить не способен. Плечами пожимает. Не помнит.

Самое приятное — что я единственная, кого Саша не стережется. Ай, как он Пазенко-то вкручивал. Тот еще жулик мой мужчина. С жутко честными глазами. До меня только после Черновой дошло. Наверняка собственное личное дело не просто читал, а вызубрил. Все эти номера воинских частей, даты и места. «Память восстановилась». Как же. Навешал майору лапши на уши. Ладно, все пустое. По жизни исключительно нормален, и никаких отклонений не наблюдается. Уж это я точно знаю. Поедет у меня как миленький поступать, никуда не денется. А там как будет, так и будет.