Сама не знаю, к чему я добавляю эти интимные подробности.
– И какое же купе вы ищете? – спрашивает меня ревизор, или
кто он там, своим мягким, приветливым голосом.
У меня падает сердце. Еще одно выражение, которое раньше
казалось только фигурой речи. Зато теперь я вполне понимаю его смысл –
физический смысл!
– Какое купе?.. Третье.
– Да вот же оно, – берется он за ручку двери. – Что ж его
искать, если вы рядом с ним стоите?
– А, ну да, – бормочу я, тоже хватаясь за ручку.
Происходит мгновенная необъявленная война. Он пытается
открыть купе. Я пытаюсь не дать ему сделать это. При этом мы неотрывно смотрим
друг на друга, и я могу наблюдать, как в его темных глазах, только что
безразличных, вдруг разгорается легонькая усмешка. Да и усики топорщатся в
ухмылке. Довольно ехидной, надо сказать!
– У меня почему-то создалось впечатление, что вы совершенно
не желаете вернуться в свое купе, – говорит он негромко. – А у тебя, Лара, нет
такого впечатления?
Лара?! На какой-то миг мне кажется, что он назвал Ларой
меня, с кем-то перепутав. Вспыхивает мгновенная надежда… но тут же и гаснет,
стоит ему отвести глаза и уставиться на кого-то, находящегося за моей спиной.
Оборачиваюсь, уже почти зная, кого увижу.
Точно… она, эта драная пергидролевая кошка с синяками вокруг
глаз. «Страшная, страшная…» Да уж! Проводница внушает мне не просто страх, а
ужас! Меня трясет от одного ее вида!
– Сойти во Владимире хотите? – спрашивает она почти ласково.
– Да пожалуйста, без проблем. Хотите – сойдете. Мы поможем, да?
И тут я перестаю ее видеть. Нет, она никуда не делась, эта
чертова Лара, – просто мое лицо зажала чья-то широкая рука.
Чья-то! Да это рука того ревизора, или кто он там!
Небольшая, но очень сильная ладонь запечатывает мне не только глаза, но и рот.
Да еще каким-то образом зажимает между средним и указательным пальцем мой нос.
Теперь я ничего не вижу, не могу издать ни звука, не могу дышать.
Потом он со страшной силой, временами даже поднимая над
полом, влечет меня по коридору.
– Быстро! – слышу я его напряженный голос. – Дверь!
Я ощущаю дуновение жара и краешком сознания определяю, что
меня протащили мимо титана. Стук двери – и сразу холодно, запах стужи и угля.
Мы в тамбуре. Что-то гремит, клацает… порыв ветра… они открыли дверь вагона!
Я догадываюсь, что сейчас произойдет, но эта догадка
нисколько не помогает мне. Я просто ничего не в силах сделать для своего
спасения, настолько крепок захват. Рука сползла с моего лица, теперь меня
держат за плечи и вывернутые назад руки. Вижу тьму, тьму… вижу промельки света…
свет несется словно бы наперегонки с поездом…
Страшный толчок в спину! Меня с силой вышвыривают из
тамбура. Черная мгла летит в лицо, успеваю подумать: «Сейчас примета сбудется.
Я умру!»
И все… и все кончается для меня.
D-x-NV
Из протокола допроса Полуянова Михаила Марковича (продолжение)
Расшифровка видеозаписи.
– Итак, мы остановились на том, что вы погрузили в багажник
колесо и, читаю, «порулили в Ольгино». Что произошло, когда вы там оказались?
– Да я там не оказался.
– Почему? Что случилось?
– Ну, я, значит, двинул через Автозавод. Когда я уже его
миновал…
– То есть вы ехали в объезд, через мост, который ведет к
поселку Окский, а не по городу? Почему?
– Мне велел так ехать Буса. Я не знаю почему, он не
объяснял, а я не спрашивал.
– Вам не показалось странным, что вас заставляют делать
такой крюк ради какого-то колеса?
– Нет, а что? В городе вечно пробки, у нас же как снегопад,
так по центральным улицам не проедешь, потом на проспекте Гагарина всегда на
светофорах качаешься. А через Автозавод отличная дорога, мост вообще
просторный, а что долго, так еще неизвестно, где короче ехать.
– Итак, мы остановились на ваших словах: «Когда я уже его
миновал…»
– Что?.. А, ну да. Когда я его проехал и скоро должен был
повернуть к мосту на тот берег, зазвонил мобильник.
– У вас есть мобильный телефон?
– Нет, я его грохнул недавно, в смысле, уронил по пьянке, а
новый не купил. Мне Роман дал свой на время поездки, сказал, вдруг что-то
изменится, не в Ольгино надо будет ехать, а куда-то еще. Он велел, чтобы я
телефон положил в «бардачок» и не трогал без надобности, пока тот не зазвонит.
И вот он зазвонил. Это был Роман, он сказал, что в Ольгино ехать не надо, чтобы
я от моста повернул сразу не налево, к городу, а направо, на заправку, и там остановился.
Чтобы сделал вид, что у меня возникли проблемы с колесом и я будто достаю
запаску.
– Вы не спросили его, в чем дело?
– Спросил. Он ответил, что у них там какая-то накладка с
временем, поэтому им удобнее забрать у меня колесо возле Доскина. Я сказал, что
все сделаю, и поехал, куда мне велели.
– А у вас не возникло удивления, что вокруг какого-то
несчастного колеса столько суеты?
– Нет.
– То есть вам в этой истории ничего не казалось странным?
– А что тут странного? Мало ли у кого какие приколы, верно?
– И вам не хотелось посмотреть на колесо поближе,
рассмотреть его получше?
– Да нет, а зачем? Какое мое дело?
– То есть вы уверяете, что ехали всю дорогу не
останавливаясь, не открывали багажник, не трогали колесо?
– Нет, я спешил, зачем время терять?
– Хорошо, предположим. И что было потом?
– Ну, я поехал, куда мне велели, подрулил к заправке и
только встал там, как ко мне подъехали Буса и Ромка. Мы сняли с «мерса» одно
колесо, взамен поставили то, которое я привез, а снятое положили ко мне в
багажник, и Буса сказал, что он даст мне еще сто баксов, если я опять сгоняю к
тому же гаражу и там его оставлю. Я согласился, только спросил, когда он со
мной расплатится. Он пообещал, что Роман даст мне деньги, как только колесо
будет в гараже. После этого мы с Бусой попрощались, сели с Романом в мою тачку
и опять поехали через мост на Автозавод и в Сормово.
– Куда поехал Буса?