Помоги другим умереть - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 98

– Наверное, он вряд ли стучался в дверь, – предположил Олег. – Тоже небось форсировал стену – мужик-то крепкий. Да… не повезло ему с этим котлованом… вполне мог бы уйти.

Женя шагнула к разбитому окну.

Двор по-прежнему был освещен, и один из прожекторов оказался направленным прямо в котлован.

Охотников там и лежал – скорчившись, одна рука прикрывала голову, другая была бессильно откинута. Поджатые ноги, острый угол плеча…

Мгновенно вспыхнуло воспоминание: на даче Корнюшина они с Олегом смотрят на неизвестного, скорчившегося в углу. И, словно изображение наложилось на изображение, она вдруг отчетливо увидела другого человека, лежащего на полу, прикрывая голову рукой…

 

Другого? Нет!

Так вот оно что…

 

Отпрянула от окна:

– Он был здесь не один! Он сказал, что его кто-то ждет!

– Может, врал? – неуверенно подал голос Грушин.

– Нет, – встрепенулся Олег, напряженно всматриваясь в лицо Жени. – Я вспомнил… когда шел сюда через лес, видел у дороги машину. Что-то серебристое мелькнуло. Но я был уверен, что, кроме вас, здесь никого нет! Получается, Эмма связалась с ним немедленно?

Гудок, другой, третий… шестой… Эмма молча смотрит на телефон, потом берет трубку – и снова опускает на рычаг…

– Эмма ничего ему не сообщала, – уверенно сказала Женя. – В том-то и дело! С нее вполне хватило той истории – со мной. Больше он от нее ничего не узнал. Я же говорю, был другой человек, которому Аделаида фактически сама сказала, где находится… сказала сегодня утром! Охотников узнал об этом, может быть, даже раньше, чем мы.

Олег и Грушин молча смотрели на нее. Грушин тихо охнул.

– Ты думаешь… – пробормотал Олег и резко повернулся: – Аделаида Павловна, кому и зачем вы звонили сегодня утром?

Аделаида не ответила, не шелохнулась. Да и всхлипывания давно утихли.

– Кажется, уснула, – шепнула Женя. – Но это неважно.

– Думаешь, он еще ждет? – прищурился Олег.

– Наверняка. Хотя, может быть, перестрелка спугнула. Ты помнишь, где видел машину?

– Конечно. Только в лесу сейчас темно.

– Может, найдется какой-нибудь фонарь? – Женя пошла к лестнице, ведущей в подвал.

– Я с вами! – вскинулся было Грушин, но тотчас схватился за плечо и сел, резко побледнев.

– Ради бога, Димыч! – сердито сказал Олег, и Грушин слабо замолотил кулаком по дивану:

– Черт, черт, будь он проклят, придурок окаянный!

– «Имя окаянного осталось в летописях неразлучно с именем сего несчастного князя, ибо злодейство есть несчастие», – пробормотал Олег.

– Что это? – изумленно взглянула Женя.

– Карамзин. «История государства Российского». Сказано о Святополке Окаянном, однако… Постой, я знаю, где фонарь. Возле той двери в подвале, через которую я вошел. Димыч, держись тут, мы скоро вернемся.

Уходящих гостей тут не задерживали. Более того, когда Олег грохнул кулаком по сейфу, куда канул пистолет шефа «Агаты Кристи» (тот, сколько ни напрягал головушку, не смог вспомнить, какой код набрал, а оружие Охотникова они оставили – на случай появления милиции), – дверца открылась сама собой. Так что у Жени теперь тоже был пистолет.

Олег сказал, что дорога лежит восточнее, и они побежали через редковатый, чахлый подлесок.

– Да, это вам не тайга, – бормотнул было Олег, но тотчас же чуть не упал, споткнувшись о трухлявое бревно, и впредь помалкивал, пока тьма чуть-чуть не расступилась, вспугнутая быстрым промельком света.

Похоже, вспыхнули и погасли фары.

Олег шепотом приказал Жене держаться за его спиной, а когда она не послушалась, схватил за руку и дернул назад. И все-таки она порывалась обогнать его – главным образом потому, что, удерживая, Олег не отпускал ее руку.

Сумятица страшная царила в голове, обрывки мыслей мешались… в основном упреки и опасения. Упреки она адресовала себе. Почему не вспомнила того человека раньше?! Что теперь будет у них с Олегом… О чем еще умолчал сегодня Грушин – черт его знает почему, то ли значения не придал, то ли и впрямь из-за старой обиды на Женю… Вот бог его и наказал, но не наказал ли он заодно и ее?

Она гнала от себя эти мысли, потому что думать сейчас надо было совершенно о другом, но ничего не могла поделать с глупой головой и глупым сердцем.

Благополучно одолев какую-то канаву, выбрались наконец на дорогу – и тотчас замерли, залитые слепящим светом: человек, сидевший за рулем, включил фары.

Сейчас можно было ждать чего угодно: выстрела, внезапного рывка машины вперед, на них, – или, наоборот, панического бегства.

Но он не сделал ни того ни другого: опять погасил свет и остался сидеть в кабине. Затаился и ждал – осторожно… трусливо? А ведь он, в сущности, всегда был трусом, этот человек, который уничтожал своих врагов, используя чужое безумие…

Женя поняла это внезапно – и страх сразу отошел. В ее голосе звучало лишь усталое презрение, когда, стукнув стволом в стекло, она сказала:

– Выходите, Сергей Владимирович. Побеседуем на свежем воздухе.

* * *

«Во многой мудрости многая печаль, и умножающий знание печаль умножает…»

О, как бы я хотел не знать того, что знаю, и не ведать того, что ведаю! Зачем я оглянулся, зачем не удержался от соблазна, зачем обогатился этим знанием, которое подобно каиновой печати… однако в отличие от нее прожигает не только лоб, но и сердце?»

Из дневника убийцы

* * *

Климов медленно выбрался из машины и стал, привалясь к стеклу.

Он молчал.

Нет, пожалуй, Женя недооценивала его! Чудилось, сейчас она отчетливо слышит в лесной тишине быстрый полет его мыслей: он мгновенно оценил ситуацию, мгновенно собрался – настолько, что не стал тратить времени на дешевые восклицания типа: «Какая приятная, а главное, неожиданная встреча!» Он выжидал хода противника.

Ход сделал Олег: