Я вернулся к двери и встал слева от нее. При входе он меня
не увидит, так как меня загородит открытая им самим дверь.
Дэвид поднялся по ступенькам к верхней гостиной и повернулся
спиной к стеклянной стене, лицом к двери в каюту, крепко держа в руках
револьвер.
Внезапно я услышал поспешно приближающиеся шаги. Я не
осмелился сигналить Дэвиду, но видел, что и он это слышит. Существо почти
бежало. Я изумился его отваге. И когда в двери скрипнул ключ, Дэвид поднял
револьвер и прицелился.
Дверь распахнулась и хлопнула; Джеймс, чуть ли не
спотыкаясь, вошел в комнату. Он поднял руку, чтобы заслониться от проникающего
сквозь стеклянную стену света, пробормотал придушенное ругательство, явно
проклиная стюардов за то, что они не задернули шторы, как им было велено.
В своей обычной неуклюжей манере он двинулся наверх, но тут
остановился. Он увидел, что наверху, нацелив на него револьвер, стоит Дэвид, и
тогда Дэвид крикнул:
– Давай!
Всем своим существом я набросился на него, моя невидимая
часть взлетела вверх, вылетела из смертного тела и с несоизмеримой силой
кинулась на мою прежнюю оболочку. Меня мгновенно отбросило назад! Я с такой
скоростью вернулся в свое смертное тело, что оно шлепнулось о стену.
– Еще раз! – закричал Дэвид, но меня снова оттолкнули с
головокружительной скоростью, и я с трудом подчинил себе тяжелые смертные
конечности и вскарабкался на ноги.
Я увидел, как надо мной замаячило мое старое вампирское
лицо, комната осветилась ярче, и глаза покраснели и прищурились. Да, я знал, от
какой боли он страдает! Я знал, в какой он растерянности. Солнце сжигало его
нежную кожу, так и не излечившуюся до конца после пустыни Гоби! Наверное, у него
уже слабеют руки и ноги – с приближением дня неизбежно наступает немота.
– Ладно, Джеймс, игра окончена, – в нескрываемом
бешенстве сказал Дэвид. – Пошевели мозгами!
Он повернулся, словно голос Дэвида резко привлек его
внимание, но потом отступил, наткнулся на ночной столик, с противным громким
звуком смяв плотный пластик, и вскинул руку, чтобы защитить глаза. В панике он
увидел, какой устроил разгром, и попытался опять посмотреть на Дэвида,
стоявшего спиной к восходящему солнцу.
– И что ты теперь намерен делать? – спросил
Дэвид. – Куда тебе идти? Где тебе прятаться? Тронь нас – и каюту обыщут,
как только обнаружат трупы. Все кончено, друг мой. Сдавайся.
Джеймс испустил глубокий рев. Он наклонил голову, как слепой
бык, готовый к нападению. Увидев, как его руки сжимаются в кулаки, я исполнился
отчаяния.
– Сдавайся, Джеймс, – крикнул Дэвид.
И когда тварь разразилась потоком проклятий, я еще раз
бросился на него, движимый в равной степени как мужеством и смертной волей, так
и паникой. Воду рассек первый горячий солнечный луч! Господи, сейчас или
никогда, и отступать нельзя. Нельзя. Я столкнулся с ним в полную силу, проник в
него, почувствовав удар парализующего электрического разряда, и лишился
способности видеть; меня засасывало внутрь, в темноту, все ниже и ниже, словно
гигантским пылесосом, и я закричал:
– Да, в него, в меня! Да, в мое тело! – И уставился
прямо на вспышку золотого света.
Боль в глазах была невыносимой. Как жара в пустыне Гоби.
Великое, конечное адское пламя. Но у меня получилось! Я попал в свое тело! А
пламя – это восходящее солнце, опаляющее мое дорогое, бесценное
сверхъестественное лицо и руки.
– Дэвид, мы победили! – заорал я, и слова выскочили из
моего рта на безумной громкости. Я вскочил с пола, на который упал, вновь
обретая всю свою восхитительную, великолепную быстроту и силу. Я вслепую
кинулся к двери и в последний момент заметил свое бывшее смертное тело, на
четвереньках карабкающееся к ступенькам.
Комната буквально разрывалась от жары и света, когда я
выбрался в коридор. Мне нельзя было оставаться там ни секундой дольше, пусть
даже я и услышал оглушающий выстрел, произведенный из мощного револьвера.
– Да поможет тебе Бог, Дэвид, – прошептал я. В
мгновение ока я уже стоял у подножия первого лестничного пролета. Благодарение
небу, в коридор не проникал солнечный свет, но мои знакомые сильные конечности
уже слабели. Когда раздался второй выстрел, я уже перепрыгнул через перила
лестницы А и бросился вниз, на пятую палубу, на ковер… и побежал.
Еще один выстрел я услышал перед тем, как попасть в каюту.
Но он был такой слабый! Темная, загорелая рука, ухватившаяся за дверь,
оказалась почти не в состоянии повернуть ручку. По моему телу снова побежали
мурашки от холода, такие же, как во время прогулки по джорджтаунскому снегу. Но
я толкнул дверь, она открылась, и я упал на колени – уже внутри комнаты. Пусть
даже я потеряю сознание, от солнца я в безопасности.
Последним усилием воли я захлопнул дверь, втолкнул на место
открытый сундук и свалился в него. Потом пришлось приложить все силы, чтобы
потянуться за крышкой. Когда я услышал, что она закрылась, я уже ничего не
чувствовал. Я лежал без движения, и с моих губ сорвался неровный вздох.
– Да поможет тебе Бог, Дэвид, – прошептал я. Зачем он
стрелял? Зачем? И зачем было столько раз стрелять из этого большого, мощного
оружия? И как мог весь мир не услышать этот шумный, большой револьвер?
Но никакая сила на земле не властна была дать мне
возможность ему помочь. У меня закрывались глаза. А затем я поплыл в глубоком
бархатном мраке, которого не знал с момента роковой встречи в Джорджтауне. Все
завершилось, все было кончено. Я снова стал Вампиром Лестатом, а все остальное
– ерунда. Все вообще.
Кажется, мои губы еще раз сложились в слово «Дэвид», как при
молитве.
Глава 23
Не успев проснуться, я почувствовал, что ни Дэвида, ни
Джеймса на пароходе нет. Не могу точно сказать, откуда я это знал. Знал, и все.
Кое-как расправив одежду и позволив себе насладиться
несколькими мгновениями головокружительного счастья, смотрясь в зеркало и разминая
мои чудесные пальцы рук и ног, я пошел убедиться, что их обоих нет на борту.
Джеймса я и не надеялся найти. Но Дэвид. Что случилось с Дэвидом после
выстрелов?
Три пули наверняка убили бы Джеймса! И, конечно, все это
произошло в моей каюте – я, кстати, нашел свой паспорт на имя Джейсона
Гамильтона, заботливо припрятанный в кармане, – так что я проследовал к
сигнальной палубе в высшей степени осторожно.
Там повсюду бегали стюарды, разнося вечерние коктейли и
убирая комнаты тех, кто уже отправился на ночные приключения. Я воспользовался
всем своим мастерством, чтобы быстро проскочить по проходу в апартаменты
Королевы Виктории, оставшись незамеченным.