– Неужели! – удивилась Салли. Она смотрела слишком много фильмов. Голливуд изображал ЦРУ как опасное, постоянно нарушающее законы, презирающее демократию, фашистское и предельно порочное правительственное агентство. Это ЦРУ убило президента Кеннеди для достижения своих целей, какими бы они ни были (Голливуд так и не сумел добраться до их объяснения). Но это не имело значения, потому что главный герой фильма всегда успевал разрушить преступные замыслы ЦРУ ещё до того, как на экране появлялись имена людей, которых благодарили за участие в фильме, или последняя реклама, в зависимости от формата передачи.
– Да, милая. В ЦРУ есть хорошие люди, но, в общем, это всего лишь ещё одно правительственное агентство.
– А как относительно ФБР и Секретной службы? – спросила она.
– Это копы. Они занимаются другими делами. Мой папа был копом, помнишь?
– Ах да, – и она вернулась обратно к разделу «Стиль» газеты «Вашингтон Пост», содержащему комиксы и рассказы. Её интересовали главным образом те из них, которые имели отношение к музыке – слову, которое её отец всегда заключал в кавычки.
Послышался осторожный стук в дверь, и в комнату вошла Андреа. По утрам она исполняла обязанности личного секретаря президента. Сейчас она принесла депешу из Государственного департамента. Райан взял её, посмотрел и с трудом удержался от того, чтобы стукнуть кулаком по столу, потому что рядом сидели его дети.
– Спасибо, Андреа, – сказал он.
– Пожалуйста, господин президент. – И специальный агент Секретной службы вышла обратно в коридор.
Джек увидел, что жена смотрит на него. Дети не могли читать по его лицу, что он думает, а жена могла. Райан не мог лгать Кэти, это была причина, по которой она никогда не сомневалась в его верности. В способности скрывать свои чувства Джек ничем не отличался от двухлетнего ребёнка, несмотря на помощь и советы, получаемые от Арни. Джек заметил её взгляд и кивнул. Да, это снова был Китай. Через десять минут завтрак кончился, телевизор был выключен, и семья Райана спустилась вниз, чтобы отправиться на работу, в школу или в ясли в больнице Джонса Хопкинса, в зависимости от возраста, в сопровождении соответствующего числа телохранителей Секретной службы. Джек поцеловал всех по очереди, за исключением маленького Джека – он носил прозвище «Бейсболист» среди агентов Секретной службы, – потому что Патрик Райан-младший не любил такие девчачьи нежности. Все-таки с дочерьми проще, подумал Райан, направляясь в Овальный кабинет. Бен Гудли уже ждал его с ежедневным президентским брифингом.
– Вы получили депешу из Госдепа? – спросил «Картёжник».
– Да, Андреа принесла её. – Райан опустился в своё вращающееся кресло и поднял телефонную трубку, затем нажал на соответствующую кнопку быстрого набора.
– Доброе утро, Джек, – бодро приветствовал его Государственный секретарь, несмотря на то, что спал всего несколько часов на диване в своём кабинете. К счастью, в его личном туалете был душ.
– Я согласен. Распорядись, чтобы все вернулись обратно, – сказал «Орлу» «Фехтовальщик».
– Кто объявит об этом в средствах массовой информации? – спросил Адлер.
– Сделай это ты. Постараемся не привлекать к этому лишнее внимание, – сказал президент с безнадёжной ноткой в голосе.
– Понял, – ответил Адлер. – Что ещё?
– Пока все.
– О'кей, я у себя в кабинете, Скотт. – Райан положил трубку. – Что слышно о Китае? – спросил он у Гудли. – Они занимаются чем-то необычным?
– Нет. Их армия проявляет активность, но это касается учений и манёвров. Наибольшая концентрация войск на северо-востоке и напротив Тайваня. К северу от Индии активность заметно меньше.
– Теперь, когда России так повезло с нефтью и золотом, не смотрят ли китайцы на север с завистью?
– Неплохое предположение, но у нас нет конкретных указаний на это из наших источников. – В конце концов, все завидуют богатым соседям. Именно поэтому Саддам Хусейн решил захватить Кувейт, хотя пески Ирака и так скрывали огромное количество нефти.
«Из наших источников» включает «ЗОРГЕ», – напомнил себе президент. Он задумался.
– Передай Эду, что мне нужна СНРО
[62]
по России и Китаю.
– Насколько быстро? – спросил Гудли. Для подготовки Специальной национальной разведывательной оценки могло потребоваться несколько месяцев.
– Три или четыре недели. Все, что мне требуется, это общее представление.
– Я передам директору ЦРУ, – пообещал Гудли.
– Что-нибудь ещё? – спросил Райан.
– На сегодня это все, сэр.
Джек кивнул и посмотрел на свой календарь. Сегодня ему предстоял относительно спокойный день, зато следующий он проведёт на борту ВВС-1, летая взад и вперёд по Америке. Заночует – он перевернул страницу распечатки – в Сиэтле, перед тем как вернуться в Вашингтон, где ему предстоит очередной загруженный день. Для него было так же просто использовать VC-25A как место для ночлега… о да, ему предстоит произнести речь во время завтрака для местных студентов начального колледжа. Он будет говорить о школьной реформе. Райан не удержался от недовольного ворчания. Там просто недостаточно монахинь. Сестры Нотр-Дам учили его в начальной школе Святого Мэттью в северо-восточном Балтиморе больше сорока лет назад – и учили его хорошо, потому что наказание за плохую успеваемость и плохое поведение было таким страшным, что семилетнему мальчугану даже не хотелось думать об этом. Но, по правде говоря, он был хорошим ребёнком, относительно послушным – тупым, признался Джек с лукавой улыбкой, получавшим хорошие отметки, потому что у него была хорошая мать и хороший отец, что было намного лучше, чем у многих американских детей, – и каким образом, черт побери, он сможет исправить это? – спросил себя Джек. Как ему вернуть нравственный облик поколения родителей, важность религии и мир, в котором обручённые пары шли к алтарю девственниками? Теперь они говорят детям, что гомосексуализм и лесбиянство – приемлемые вещи. Что бы сказала об этом сестра Франсис Мэри? – подумал Джек. Как жаль, что её больше нет и она не может щёлкать некоторых сенаторов и конгрессменов по костяшкам пальцев своей линейкой! Этот метод воспитания творил чудеса с ним и его одноклассниками в Святом Мэттью…
Настольный динамик прохрипел: «Сенатор Смитерс только что прибыла к Западному входу». Райан встал и пошёл направо, к двери, которая вела в приёмную секретарей.
По какой-то причине люди предпочитали эту дверь той, что вела из коридора напротив комнаты Рузвельта. Скорее всего им нравилось, когда открывается эта дверь, президент стоит с протянутой рукой и улыбкой на лице, словно он действительно рад видеть своих посетителей.
Мэри Смитерс из штата Айова, пожилая матрона, трое детей и семь внуков, – подумал он, – снова будет говорить о законопроекте для фермеров. Какого черта должен он знать о фермах? В тех редких случаях, когда он покупал продукты, он делал это в супермаркетах – потому что именно там все и производилось, разве не правда? На страницах брифинга для его политических выступлений всегда была цена хлеба и молока в данном регионе, на случай, если какой-нибудь местный репортёр захочет проверить его. А шоколадное молоко получают от коричневых коров.