Меня тронула твоя неожиданная забота о моем здоровье,
которую ты, дорогой друг, соизволил проявить. Спешу известить, что я
действительно чувствую себя уже хорошо, период недомогания позади, я
разделалась с хлопотами, описанием которых не хочу тебя утруждать.
Меня сильно волнует и беспокоит, что подарок,
нежданно-негаданно полученный от Судьбы, доставляет тебе столько хлопот. Ты
абсолютно прав, предположив, что здесь необходима профессиональная помощь. Хотя
описание трудностей, с которыми ты столкнулся, выглядит довольно загадочно, что
вполне понятно, тем не менее я убеждена, что знаю источник проблемы. И согласна
с тем, что совершенно необходимо вмешательство еще одной чародейки. Я горжусь
тем, что оказалась именно второй из тех, к которым ты обращаешься. И чем же я
заслужила столь высокое положение в списке?
Будь спокоен, дорогой друг, а если ты уже собрался
обратиться за помощью к другим чародейкам, не делай этого, ибо нет нужды. Я
отправлюсь незамедлительно, еду прямо к тому месту, которое ты указал несколько
туманно, но для меня понятно. Естественно, я отправлюсь тайно и с соблюдением
всех предосторожностей. На месте сориентируюсь в сути вопроса и сделаю все, что
в моих силах, чтобы усмирить вышедший из берегов источник. Ты понимаешь, о чем
я. При этом постараюсь оказаться не хуже иных дам, к которым ты уже обращался,
обращаешься либо намерен был обратиться с «покорными просьбами». Как-никак я
ведь твоя дорогая подруга. Мне слишком дорога твоя дорогая дружба, чтобы я
решилась подвести тебя, дорогой друг. Ибо это может дорого обойтись всем нам.
Если в течение ближайших нескольких лет ты пожелаешь
написать мне, не колеблись ни минуты. Письмам твоим я неизменно рада.
Твоя дорогая подруга Йеннифэр».
Письмо пахло сиренью и крыжовником.
Геральт чертыхнулся.
Из задумчивости его вырвало неожиданное движение на палубе и
покачивание барки, говорящее о смене курса. Часть пассажиров облепила правый
борт. Шкипер Гладыш выкрикивал с носа команды, барка медленно и неохотно
сходила с фарватера, уступая дорогу двум выплывающим из тумана судам. Ведьмак
взглянул на них с интересом.
Первым шел большой, не меньше семидесяти сажен, трехмачтовый
галеас, над которым развевался амарантовый флаг с серебряным орлом. За ним
ритмично двигалась небольшая стройная сорокавесельная галера, украшенная
красно-золотым шевроном на черном поле стяга.
– А ведь хороши, дьяволы? – сказал Гладыш, подходя
к ведьмаку. – Реку пашут, аж волна кипит.
– Интересно, – буркнул Геральт. – Галеас идет
под реданским флагом, а галера – из Аэдирна.
– Точно, из Аэдирна, – подтвердил шкипер. – И
несет вымпелы наместника в Хагге. Но заметьте, оба судна килевые, почти две
сажени погружения. Значит, плывут они не до самой Хагги, потому что через
пороги и мели в верховьях реки им не пройти. Плывут в Пену или до Белого Моста.
А гляньте-ка, на борту полно солдат. Это не купцы, это военные суда, милсдарь
Геральт.
– На галеасе идет кто-то важный. Раскинули на палубе
шатер.
– Ну да, ныне так вельможи путешествуют, – кивнул
Гладыш, ковыряя в зубах щепочкой, оторванной от борта. – Рекой оно
безопасней. По лесам бригады эльфов валандаются, никогда не знаешь, из-за
какого дерева полетит стрела. А на воде не страшно. Эльф – что твой кот, воды
не любит. Предпочитает в зарослях отсиживаться…
– Кто-то действительно важный. Шатер богатый.
– Запросто может быть. А вдруг да сам король Визимир
осчастливил реку? Разный народ теперь путешествует… А коль уж мы об этом
заговорили, вы просили в Пене, чтобы я понюхал, не любопытствует ли кто о вас,
не расспрашивает ли. Так вот, вон того недотепу видите?
– Не тычь пальцем, Гладыш. Кто таков?
– Я знаю? Сами спросите, ведь к вам идет. Гляньте-ка,
как раскачивается! А вода – само зеркало, зараза, чуть рябь пойдет, он точно на
карачки встанет, растяпа.
Растяпой оказался невысокий худощавый мужчина
неопределенного возраста в шерстяном просторном костюме и не очень чистом
плаще, сколотом круглой латунной брошью. Шпильку броши, по-видимому потерянную,
заменял кривой гвоздь с расклепанной шляпкой. Мужчина подошел, кашлянул,
прищурил близорукие глаза.
– Хм… Имею ли я удовольствие лицезреть господина
Геральта из Ривии, ведьмака?
– Да, глубокоуважаемый. Имеете.
– Разрешите представиться: Линус Питт, магистр
бакалавр, преподаватель естественной истории в Оксенфуртской академии.
– Чрезвычайно приятно.
– Хм. Мне сказали, что вы, милсдарь, по заданию
Компании Малатиуса и Грока охраняете перевозки. Якобы из-за опасности нападения
какого-то монстра. Меня интересует, о каком именно монстре может идти речь?
– Меня и самого это интересует. – Ведьмак оперся о
борт, глядя на маячащие в тумане темные очертания прибрежных заливных лугов на
тимерской стороне. – И я прихожу к выводу, что наняли меня скорее на
случай нападения бригады скоя’таэлей, которые вроде бы шатаются поблизости. Я,
понимаете, плаваю между Пеной и Новиградом уже шестой раз, а жагница не
появилась ни разу.
– Жагница? Какое-то местное название. Желательно
пользоваться научной терминологией. Хм… Жагница… Нет, не знаю, какой именно
вид, простите за случайный каламбур, вы имеете в виду…
– Я имею в виду шершавое чудище, длиной в две сажени,
напоминающее обросший водорослями пень с десятью лапами и челюстями словно
пилы.
– Описание оставляет желать лучшего с точки зрения
научной точности. Может быть, какой-либо вид из семейства Hyphydridae?
– Не исключаю, – вздохнул Геральт. – Жагница,
насколько мне известно, входит в исключительно паршивую семейку, причем ни одно
название для этой семейки не может быть слишком обидным. Дело в том, уважаемый
бакалавр, что, кажется, один из членов этого преотвратного семейства две недели
назад напал на барку Компании. Здесь, в Дельте, неподалеку от места, в котором
мы сейчас находимся.
– Кто так говорит, – скрипуче засмеялся Линус
Питт, – тот лжец либо невежа. В смысле – невежда. Ничего подобного
произойти не могло. Я прекрасно знаю фауну Дельты. Семейство Hyphydridae вообще
здесь не наблюдалось. И ни одна другая, столь же опасная, хищная разновидность.
Значительное осолонение и нетипичный химический состав воды, особенно во время
прилива…
– Во время прилива, – прервал Геральт, –
после того как вода пройдет через каналы Новиграда, в Дельте вообще не остается
воды в научном смысле слова. А наблюдается некая субстанция, состоящая из
отходов, обмылков, жира и дохлых крыс.