Проскочив мимо Рейневана, Самсон и Шарлей с разгону
набросились на Сироток. Шарлей двумя размашистыми ударами свалил двух
наездников на землю, третий, получивший по лицу, закачался в седле. Самсон
лупил гёдендагом попеременно коней и людей, производя страшную суматоху.
Рейневан, стиснув зубы, развернул коня. Ему было за что расквитаться. За побои,
за плевки, за бочку из-под капусты. Проезжая мимо безвольно шатающегося в седле
всадника, он вырвал у него меч, бросившись в кутерьму драки, рубя налево и
направо. Когда он услышал, что кто-то выкрикивает библейские цитаты, то по ним
распознал предводителя погони, козлобородого ксендза. Он продрался к нему,
отбивая удары остальных.
– Дьявольский выродок! – Ксендз увидев его,
пришпорил коня и подскочил, вымахивая мечем. – Филистимлянин! Отдаст тебя
Господь в мои руки!
Они резко сошлись раз, второй, потом разделили их ошалелые
кони. А потом их окончательно разделил Шарлей. Шарлей плевал на честные
поединки и рыцарские кодексы. Он заехал проповеднику со спины и мощным ударом
фальшьона снес ему голову с плеч. Кровь ударила гейзером. Увидев это, Сиротки
остановили коней, отпрянули. Шарлей, Самсон и Рейневан воспользовались этим и
поскакали на мостик. Мостик с трудом помещал трех лошадей бок о бок, так что не
было опасения, что их смогут окружить. Но преследователей было все еще в добрых
три раза больше. Невзирая на понесенные потери, они даже не думали отступать. К
счастью, к немедленной атаке они тоже не торопились. Только перегруппировались.
Но было ясно, что они не отступятся.
– Долгая разлука, – отдышался Шарлей, –
привела к тому, что я уже позабыл. В твоей компании не соскучишься.
– Внимание! – предостерег Самсон. – Атакуют!
Половина Сироток с фронта ударила на мостик, остальные,
загнав коней в воду, форсировали ручей, чтобы зайти их с тыла. Единственным
выходом было отступить. Причем быстро. Рейневан, Шарлей и Самсон развернули
коней и галопом помчались в сторону села, настигаемые диким улюлюканьем погони.
– Не отстанут! – крикнул Шарлей,
оглядываясь. – Наверное, не нравишься ты им!
– Не болтай! Ходу!
Ветер завывал в ушах, они выскочили на широкую оболонь
[73]
перед селом. Погоня рассыпалася лавой, с целью их окружить.
Рейневан с ужасом понял, что резко начинает отставать, что бег его коня явно
слабеет. Что храпящий скакун спотыкается и замедляется. Очень замедляется.
– Мой конь падает! – закричал он. – Самсон!
Шарлей! Оставьте меня! Бегите!
– Никак сдурел! – Шарлей остановил и развернул
коня. – Никак сдурел, парень.
– Не хочу быть невежливым, – Самсон поплевал на
ладонь. – Но ты никак совсем спятил.
Сиротки триумфально закричали, их лава начала суживаться,
сжиматься наподобие петли.
И было бы, наверное, совсем худо, если бы не Deus ex machina.
[74]
Представший в этот день в виде пятнадцати вооруженных до зубов
верховых, диким галопом мчащихся со стороны Ганушовиц.
Участники погони остановили коней, в растерянности не очень
понимая, кто, что, как и почему. Но боевой клич и блеск поднятых над головами
мечей развеяли все их сомнения. И мгновенно лишили воли и желания продолжать
состязание. Развернувшись как по команде, находские Сиротки быстро сделали
ноги. Новоприбывшие, которые сидели на более свежих лошадях, без труда догнали
бы их и разнесли в клочья, но явно не хотели этого.
– Извольте, извольте, как счастливо распорядилась
судьба, – сказал, подъехав шагом, Урбан Горн. – Я, собственно тебя
ищу, Рейневан, спешу по твоим следам. И хотя случайно, но поспел, как вижу. А
если скажу, что поспел вовремя, то не ошибусь?
– Не ошибешься.
– Salve,
[75]
Шарлей. Salve, Самсон. И
ты тоже здесь? Не в Праге?
– Amicus amico,
[76]
– пожал плечами
Самсон Медок, играясь гёдендагом и из-под опущенных век всматриваясь в
вооруженных людей, которые их окружили. – Когда друг в нужде, спешу на
помощь. Стою бок о бок. Невзирая на… обстоятельства.
Горн сходу все понял, рассмеялся.
– Pax, pax,
[77]
друг друга! Рейневану с
моей стороны ничего не угрожает. Особенно сейчас, когда я знаю, что их милость
Флютек упокоился под толстым слоем земли. О чем, наверняка, известно и вам.
Отправлять Рейневана в Прагу, таким образом, не имеет смысла. Тем более, что
мне нужна, просто необходима, помощь Рейневана в замке Совинец, куда я его
любезно приглашаю. Очень любезно.
Рейневан и Самсон огляделись. Со всех сторон их овевал смрад
лошадиного пота и пар из ноздрей, и мины окруживших их бойцов были достаточно
выразительны.
– Пребывание в Совиньце, – Горн не спуска глаз с
Шарлея и руки, которую тот держал на фальшьоне, – может быть полезным и
для тебя, Рейнмар. Если тебе и правда дорога память брата.
– Петерлин мертв, – покрутил головой
Рейневан. – Я уже ничем ему не помогу. А Ютта…
– Помоги мне в Совиньце, – перебил Горн. – А
я помогу тебе с твоей Юттой. Даю слово.
Рейневан посмотрел на Шарлея и Самсона, бросил взгляд на
окружающих их всадников.
– Ну, полагаюсь на твое слово, – сказал он
наконец. – Поехали.
– Вы, – Горн обратился к Шарлею и Самсону, –
можете податься, куда ваша воля. Советовал бы, однако, поспешить. Те могут
вернуться. С подмогою.
– Моя воля, – процедил Шарлей, – ехать с
Рейнмаром. Распространи же и на меня твое любезное приглашение, Горн. Да,
кстати, благодарю за спасение.
– Не удастся, вижу, разделить друзей. – Урбан Горн
развернул коня. – Что ж, приглашаю в Совинец. Тебя тоже, Самсон. Ведь ты
тоже не отступишься от Рейневана. Vero?
[78]
– Amicus amico, – улыбнулся Самсон. – Semper.
[79]
Горн поднялся в стременах, посмотрел в сторону реки, вслед
недавней погони, от которой вообще-то и следа не осталось.