Рыцарь нашего времени - читать онлайн книгу. Автор: Елена Михалкова cтр.№ 52

По ее лицу пробежала кривая усмешка.

– Да, Денис Иванович, – подтвердил Илюшин, переглянувшись с Сергеем. – После нашей с вами короткой беседы я поговорил с ним, и он рассказал обо всех событиях той трагической ночи. Мы вам очень сочувствуем, Полина. Я понимаю, что...

– Нет, вы не понимаете, – снова перебила его она. – Вы ничего не понимаете! Вы думаете, что Ланселот был виноват в самоубийстве Коли! Но это не так, это неправда! Коля умер из-за самого Крапивина. Из-за Дениса Крапивина.

Рисунки, развешанные по стенам, напоминали иллюстрации к сказкам в детских книжках. Уютный свет настольной лампы отогнал темноту за окно, а с ней на время и опасения Бабкина о том, что следующая встреча с людьми Качкова или его сообщника состоится именно в плохо освещенном дворе старика Чешкина. Внутренне он постоянно ждал нападения, понимая, что рано или поздно их снова попытаются остановить. Но, видимо, то, чем они с Макаром занимались последние сутки, не казалось опасным убийцам Дмитрия Силотского. В глубине души Сергей соглашался с ними – он и сам не понимал, что Макар и он делают поздним апрельским вечером в квартире Владислава Захаровича Чешкина.

Однако спорить с Илюшиным было бессмысленно: он намеревался увидеть короткий отрывок, написанный перед смертью Николаем Чешкиным, и потому они приехали в этот двор, тускло освещенный разбитыми фонарями, хотя и расположенный в одном из центральных районов Москвы, и теперь ожидали в гостиной, пока старик ищет среди записей внука.

Полина встретила Илюшина и Бабкина, когда они приехали, но тут же ушла, словно ей было неловко оставаться с ними после разговора в галерее. Сергей прокрутил в памяти историю, рассказанную ею, и подумал, что Николаю Чешкину не очень-то везло с друзьями: один бросил его в одиночестве ради любовницы, второй это все подстроил.

Из рассказа Полины следовало, что два месяца спустя после гибели Коли к ней пришел Дмитрий Силотский. Поначалу она не хотела с ним разговаривать: ей было невыносимо видеть человека, которого она считала виновником смерти брата. К тому времени Ланселот оказался в полной изоляции от прежних друзей: Швейцарец и Крапивин не разговаривали с ним, старик Чешкин не мог слышать даже упоминания его имени. Возможно, отчасти поэтому Полина все же согласилась на разговор: она почувствовала жалость. Однако Дмитрий не собирался вымаливать прощение и не пытался оправдаться.

– Я хочу только одного, – сказал он ей при встрече, прямо глядя в глаза Полине. – Чтобы ты знала, кто, кроме меня, несет ответственность за гибель Коли. Я сам узнал об этом только неделю назад от одного человека... ты ее не знаешь... это та самая женщина, к которой я в ту ночь уехал.

По словам Силотского, Денис Крапивин, знакомый с Томшей, заплатил ей денег за то, чтобы она позвонила бывшему любовнику и любыми путями выманила его из дома. Денис знал и Томшу, и Ланселота, он, как и все вокруг, был в курсе ситуации в семье Чешкиных, и ему не составило особого труда реализовать свой план.

Мария Томша, охотно согласившись взять деньги, сделала то, что от нее требовалось. Но в ней, несмотря на равнодушие к Силотскому, все же проснулось что-то вроде совести, и, когда спустя месяц он пришел к ней – жалкий, обвиняющий себя в смерти друга, с унизительной покорностью принимающий пренебрежение друзей, она призналась ему во всем. Тогда Ланселот и решил поговорить с Полиной Чешкиной.

– Послушайте, Полина, но это же ерунда, – попытался возразить Бабкин, выслушав ее короткий рассказ. – Зачем это понадобилось Крапивину? Для чего?

– Денис, точно так же, как и Дима, полагал, что Коля куда здоровее, чем думает дедушка, – горько ответила она. – Но Ланселот постоянно вступал с дедом в спор, и они даже ссорились из-за этого, а Денис Иванович привык все делать потихоньку, без лишнего шума. Вы просто не знаете его, а я знаю: он из тех людей, которые, будучи уверены в своей правоте, обязательно стремятся подтвердить ее любыми путями. Но он же у нас человек без фантазии, понимаете? – она грустно усмехнулась. – У него имелась идея, а для ее подтверждения необходим был опыт. Самый простой и рациональный способ – провести этот опыт. Вот он его и провел.

– Но должен же Денис был думать о том, чем чреват его эксперимент в случае неудачи? – вмешался Илюшин.

– Вы все никак не представите настоящего Дениса Ивановича. Поймите: он настойчив, терпелив и при этом совершенно лишен воображения. Как бы вам объяснить? Вот смотрите: я немного рисую... так, для себя... и каждый раз, когда он видел какой-нибудь из новых моих рисунков, он разглядывал его, как некую диковинку. Он знал их до деталей! Каждый из них вызывал у Крапивина такое удивление, что он даже меня расспрашивал: «А как ты вот это придумала? А вот это?» А однажды честно признался, что он не может представить, откуда все это берется у меня в голове. А ведь я почти и не фантазировала, поверьте! Обычные рисунки, немножко детские: как лошадь с сумкой гуляет по мостику, а снизу с ней разговаривают рыбы... Или идет дождь, но дождинки – не капли воды, а пузыри, в каждом из которых сидит человечек... Если бы с Колей в ту ночь все обошлось, Денису и в голову не пришло бы рассказать нам о том, что его правота подтвердилась: для него главным было доказать это самому себе. Вот Димка Ланселот – тот устроил бы настоящий вечер в свою честь! – она против воли улыбнулась. – Хвалил бы себя, постоянно напоминал всем, что он оказался прав и что его нужно было слушать с самого начала. Ему обязательно требовалось признание.

– Почему же Силотский ничего не сказал Владиславу Захаровичу?!

– Как только я пообещала, что сейчас же поговорю с дедушкой, он меня остановил. Дима сказал: «Что бы ни придумал Денис, это не снимает с меня ответственности. Так что – какая разница?» А я сама не смогла признаться деду, что из троих людей, в которых он так верил, двое оказались недостойными его доверия.

– Знаете, мне все-таки плохо верится в эту историю, – заявил Сергей.

– По-моему, здесь имеет место незамысловатое перекладывание вины, – согласился Илюшин.

Полина покачала головой.

– Я разговаривала и с ней, и с ним. Приехала в мастерскую к Томше, попросила ее быть со мной откровенной. Знаете, она не испытывала ни малейших угрызений совести и очень спокойно рассказала мне о Денисе и Диме. Добавила, правда, что ей жаль, что так все вышло, но при этом смотрела на меня, словно... – Полина запнулась, подбирая слова, – как будто это ее забавляет.

– Томша вам подтвердила рассказ Силотского? – недоверчиво переспросил Сергей.

– Да. Но дело даже не в ней. Денис тоже ничего не отрицал. Ланселот оставил мне фотографию Томши и предложил сначала просто показать ее Крапивину, а потом уже с ним разговаривать. Я так и сделала. В общем-то, по выражению его лица, когда он увидел снимок, все уже стало ясно, но я все-таки спросила его, зачем же он это сделал.

– И что он ответил?