Река голубого пламени - читать онлайн книгу. Автор: Тэд Уильямс cтр.№ 167

Упаут стоял, глядя на горы, розовые и оранжевые в лучах утреннего солнца, и явно вспоминал лучшие дни. Потом воодушевление покинуло его, уши повисли, плечи поникли.

— А кто из тысячи девятисот богов мои блистательные повелители? — любезно спросил он.

— Мы? — отозвался Орландо. — Мы… Мы тебе потом скажем.

Лодка привела Упаута в восторг.

— У него была когда-то лодка, — сказал он, оценивающе обнюхивая нос суденышка, — Длинная и прекрасная… и дюжина младших богов работала веслами, а сам Упаут стоял перед мачтой. Она тянула за собой царственную ладью солнца, когда та садилась на мель в трудных местах небесного пути. Велик был Упаут! — Он задрал волчью голову, словно собираясь завыть. — Велик был почет, который ему оказывали повелители Черной Земли. Другим его именем было «Тот, Кто Открывает Путь»!

Орландо даже не знал, как реагировать на такие слова. В этом мире они могли оказаться и правдой — или такой же правдой, как любая легенда.

— И что случилось потом?

Бог-волк с некоторым смущением огляделся, словно успел позабыть, что он здесь не один.

— Что?

— Он спросил, что случилось, — напомнил Фредерикс. — И почему ты все время называешь себя «оно»?

— Несчастный, несчастный! — Упаут был явно растроган собственными словами. Он поджал длинные ноги, чтобы усесться в середине лодки. — Давайте выплывем на эту чудесную реку, и оно расскажет вам свою печальную повесть.

Орудуя шестом и выводя лодку на медленное течение, Орландо призадумался. Интересно, как же это получается: они завели себе раба, но работать и теперь приходится ему. Однако он не успел высказать это явное несоответствие вслух, потому что Упаут уже начал рассказ:

— Когда-то Pa-солнце был фараоном всего сущего, и все было так, как должно было быть. Но со временем он стал стар, руки его стали дрожать, и он пожелал избавиться от бремени царствования. К тому времени его сыновья и дочери уже имели собственные обязанности — Геб правил землей, Шу воздухом, а Хатор ночным небом, полным звезд, — поэтому Ра отдал царствование над богами и людьми своим внукам, Осирису и Сету.

Сет правил этими красными южными землями, а Осирис черными и плодородными землями севера. Сет был велик в волшебстве, но и Осирис был велик в волшебстве, и еще он был велик умом и очень ревнив. И он подстроил Сету ловушку. Он пригласил брата на пир, а своим мастерам повелел сделать большой сундук из кедровых досок, покрытый золотом. Когда же пир закончился, Осирис сказал, что этот чудесный сундук станет принадлежать тому, кто в нем поместится. Сет забрался в сундук, а Осирис и его воины захлопнули крышку, обвязали сундук веревками и бросили в Хапи-Нил, и Сет утонул. Но все это вы уже наверняка знаете, братья-боги, и Упаут поторопится, чтобы поведать о том, как был унижен он сам.

Бог-волк тряхнул длинномордой головой.

Орландо немного изучал египетскую мифологию, неприятно восхищенный ее репутацией культа мертвых, и теперь оказался озадачен. Из всей этой мифологии миф об Осирисе известен лучше остальных, но он был готов поклясться, что там вес было наоборот — Сет предал и убил Осириса. Он пожал плечами. Откуда ему знать, как здесь все устроено? Может, кто-то угрохал триллион кредитов на создание этот мира и при этом облажался и перепутал имена. Такое случается не в первый раз.

Упаут уже продолжал немного нараспев:

— Так Осирис стал Повелителем Обеих Земель и объявил себя еще и Царем Мертвых, чтобы тело Сета тоже принадлежало ему. Внук же Осириса, шакалоголовый Анубис — некоторые даже говорят, что он его сын, — стал главным фаворитом Осириса, и ему Владыка Жизни и Смерти передал обязанности, которые некогда были моими, то есть оберегать мертвых во время их путешествия к благословенной груди Ра.

Бог-волк сделал паузу и снова потряс головой, а в глазах у него появился блеск, опровергающий его следующие слова:

— Но Упаут не огорчился, хотя у Упаута отняли все приношения ему, и все его обязанности, и почести, и титулы, пока он не стал лишь чуть выше обычного слуги во дворцах мертвых, ибо осталось у него всего несколько поклоняющихся ему, или домов его. Но тут другие слуги Осириса, даже еще меньшего ранга, чем Анубис, стали досаждать Упауту. Тефу и Меват были их имена, некоторые же прозвали их «Близнецы», и были они даже не богами, а духами темнейшими, демонами из Подземного Мира. Но были они в фаворе у Осириса, и забрали они все, что хотели, не дав взамен ничего.

И украли они у Упаута последние достояния божественности, последний храм Упаута и нескольких его последних жрецов. И разрушили они это место поклонения ему, бросили наземь штандарты его, разбили доспехи и колесницу Упаута, наложив на все заклятие просто потому, что Упаут был ныне слаб, а они сильны благорасположением повелителя своего.

А когда Упаут, когда-то правивший царством мертвых, пришел к Осирису просить, чтобы тот обуздал слуг своих и возместил ему утраты, Осирис разгневался.

«Как посмел ты прийти и говорить мне, чего ты заслуживаешь? — вопросил он, прирастая могуществом и телом, пока корона его не коснулась потолка тронного зала, а глаза не запылали огнем. — Кто ты такой? И что ты из себя представляешь? Ты больше не бог. Ты даже ничтожнее простого смертного. Отправляйся в Красные Земли и живи там подобно зверю».

Так Упаут был изгнан. И еще Владыка Жизни и Смерти объявил, что если он назовет себя иначе, чем именем зверя, то даже жизнь его будет погашена и будет он вечно рыдать и метаться в Великом Мраке…

Голос Упаута дрожал от гнева и отчаяния. Большие янтарные глаза закрылись, волчья голова упала на грудь. Орландо, сталкивающий лодку шестом с песчаной отмели, нашел в себе достаточно сочувствия, чтобы немного меньше возмущаться тем, что ему приходится толкать лодку, чем до того, как он услышал рассказ Упаута, но ему также показалось, что бывший Повелитель Запада склонен к мелодраме. Впрочем, утратить свою божественность вряд ли легко.

Фредерикс, словно прочитав его мысли, негромко сказал:

— Наверное, ты испытывал то же самое, когда Таргора убили.

«Есть многое другое, что я боюсь утратить гораздо сильнее, чем Таргора», — подумал Орландо, но ничего не сказал. Пока бог-волк сжимал и разжимал когтистые руки, тихонько подвывая от жалости к себе, Орландо снова перенес внимание на широкую реку и безграничную на вид пустыню.

Через некоторое время Упаут преодолел недавние страдания и весь остаток долгого жаркого дня развлекал их историями о тех днях, когда он еще был богом. Не менее половины их составили повествования о его постоянных битвах с архизмеем Апепом — чудовищем, целью жизни которого были ежедневные попытки проглотить бога солнца Ра и его небесную ладью. Когда же Упаут не метал копья в Апепа, то, очевидно, развлекал бесконечную вереницу женщин, как богинь, так и смертных жриц. Хотя первые описания этого своеобразного способа поклонения божеству и возбудили подростковый интерес Орландо, а постоянное употребление фразы «оно обнажило свое сияющее божественное достоинство» до определенной степени развлекало, но к пятому или шестому разу Орландо начал замечать в этих байках повторы — в своих воспоминаниях Упаут был неутомим и неистощим не менее любого бога плодородия, — и к тому времени когда бог-волк завел десятый рассказ о своих любовных подвигах, Орландо уже был готов вышибить ему мозги шестом.