– Ну уж, – сдерживающе произнес Персиваль. –
Я что-то таких страстей не припомню.
– А вот я помню, – повторил Ланс. – Понятно,
я был совсем ребенком, намного моложе тебя. Но, может, как раз поэтому я все
так хорошо запомнил. Эта история ребенку показалась страшной драмой. А где они
находились, эти «Дрозды»? В Западной Африке?
– Кажется, да.
– Надо посмотреть, что это за концессия, – сказал
Ланс. – Посмотрю, когда буду в конторе.
– Можешь не сомневаться, – заверил его
Персиваль, – отец не ошибся. Если он вернулся и сказал, что золота там
нет, значит, его там нет.
– Может, ты и прав, – согласился Ланс. –
Несчастная миссис Маккензи. Интересно, что сталось с ней и с ее двумя
детишками, которых она тогда притащила с собой? Занятно: ведь теперь они, надо
полагать, взрослые люди.
Глава 20
В частной лечебнице «Пайнвуд» инспектор Нил, сидя в холле
для гостей, беседовал с седовласой пожилой женщиной. Элен Маккензи было
шестьдесят три, но выглядела она моложе. Взгляд ее поблекших голубых глаз был
каким-то отсутствующим, подбородок никак не был волевым. Вытянутая верхняя губа
изредка подергивалась. На коленях миссис Маккензи держала большую книгу и,
разговаривая с инспектором Нилом, почти не поднимала от нее глаз. В мозгу инспектора
еще звучали слова, сказанные доктором Кросби, главным врачом этого заведения.
– Она здесь, разумеется, по своей воле, – объяснил
доктор Кросби. – Невменяемой мы ее не считаем.
– То есть она не опасна?
– О нет. Большую часть времени она мыслит не менее
здраво, чем вы или я. Сейчас у нее хорошая полоса, так что говорите с ней, как
с совершенно нормальным человеком.
Помня об этом, инспектор Нил запустил первый пробный шар.
– Очень признателен, мадам, что вы согласились со мной
встретиться. Меня зовут Нил. Я хотел бы поговорить с вами о некоем мистере
Фортескью, он недавно умер. Мистер Фортескью. Надеюсь, это имя вам известно.
Миссис Маккензи сидела, вперившись в книгу. Она сказала:
– Я не знаю, о чем вы говорите.
– Мистер Фортескью, мадам. Мистер Рекс Фортескью.
– Нет, – ответила миссис Маккензи. – Нет. Не
знаю такого.
Такое начало слегка обескуражило инспектора Нила. Это доктор
Кросби называет совершенно нормальным?
– Я полагаю, миссис Маккензи, что вы знали этого
человека много лет тому назад.
– Не совсем, – возразила миссис Маккензи. –
Это было вчера.
– Понятно, – сказал инспектор Нил, прибегая к
своей испытанной формуле, но на сей раз безо всякой уверенности. – Я
знаю, – продолжал он, – что много лет назад вы навестили этого
человека в его жилище, его дом называется «Тисовая хижина».
– Не дом, а сплошная показуха, – сказала миссис
Маккензи.
– Да, да, можно сказать и так. Этот человек был связан
с вашим мужем, насколько мне известно, у них была шахта где-то в Африке. Она
называлась «Дрозды».
– Мне нужно почитать книгу, – сказала миссис
Маккензи. – Времени не так много, и мне нужно почитать книгу.
– Конечно, мадам. Я вполне вас понимаю. – После
паузы инспектор Нил продолжал: – Мистер Маккензи и мистер Фортескью вместе
отправились в Африку, чтобы разрабатывать эту шахту.
– Это была шахта моего мужа, – вдруг прорвало
миссис Маккензи. – Он ее нашел и застолбил за собой. Ему нужно было
вложить в нее деньги. Он пошел к Рексу Фортескью. Будь я умнее да знай больше,
ни в жизнь бы ему этого не позволила.
– Конечно, я понимаю. Но в итоге в Африку они поехали
вместе, и там ваш муж умер от лихорадки.
– Мне нужно читать книгу, – сказала миссис
Маккензи.
– Как вы считаете, миссис Маккензи, мистер Фортескью
одурачил вашего мужа на этой шахте?
Не поднимая глаз от книги, миссис Маккензи сказала:
– До чего вы глупы, право.
– Да, да, наверное… Но, видите ли, дело это давнее, и
трудно расспрашивать об истории, которая давно быльем поросла.
– Кто сказал, что она поросла быльем?
– Понятно. А вы так не считаете?
– «Вопрос считается решенным, лишь если верно он
решен». Это Киплинг сказал. Киплинга теперь никто не читает, а это был великий
человек.
– Вы считаете, что в ближайшее время этот вопрос будет
решен верно?
– Ведь Рекс Фортескью умер, да? Вы сами сказали.
– Его отравили, – уточнил инспектор Нил.
К смущению инспектора, миссис Маккензи засмеялась.
– Какая чушь, – сказала она. – Он умер от
лихорадки.
– Я говорю о мистере Рексе Фортескью.
– Я тоже. – Она внезапно вскинула голову, и ее
поблекшие голубые глаза впились в его лицо. – Бросьте, – сказала
она. – Ведь он умер в своей постели, разве нет? Он умер в своей постели?
– Он умер в больнице Сент-Джудс, – поправил ее
инспектор Нил.
– Никто не знает, где умер мой муж, – сказала
миссис Маккензи. – Никто не знает, как он умер, где похоронен… Все знают
только то, что сказал Рекс Фортескью. А Рекс Фортескью – лжец!
– Вы считаете, он совершил подлость?
– «Подлость, подлость, все кричат: «На помощь!»
– Думаете, в смерти вашего мужа повинен Рекс Фортескью?
– Мне сегодня на завтрак подали яйцо, – сообщила
миссис Маккензи. – Вполне свежее. Но неужели все это было тридцать лет
назад?
Нил сделал глубокий вдох. Похоже, такими темпами он до
финиша не доберется. Но сдаваться он не намерен.
– За месяц или два до смерти Рекса Фортескью кто-то
положил ему на стол мертвых дроздов.
– Интересно. Очень даже интересно.
– Как вы думаете, мадам, кто бы это мог быть?
– От дум еще никому легче не становилось. Надо
действовать. Я так их и воспитала, чтобы они действовали.
– Вы имеете в виду ваших детей?
Она быстро кивнула.
– Да. Дональд и Руби. Когда они остались без отца, им
было семь и девять лет. Я сказала им. Говорила каждый день. Заставляла их
давать клятву каждый вечер.
Инспектор Нил подался вперед.